Проклятый цветок - Надежда Волгина

– Я пошла искать цветок папоротника, – тихо произнесла я в повисшей внезапно тишине.

У Арины даже лицо вытянулось от изумления, а Катя в волнении прикрыла рот рукой.

– Да ты что?! – одновременно воскликнули они, и я снова чуть не рассмеялась.

– Мира, да как ты могла поверить во все это? – запричитала Катя. – Это же всего лишь легенда. Никто еще не видел цветок в купальскую ночь.

– А я видела.

– Чего? – подозрительно прищурилась Арина. – Бредит что ли? – посмотрела она на Катю, которая в данный момент стояла с открытым ртом и выражением лица, не обремененным интеллектом.

– Я видела цветок, девочки, – повторила я. – Мне его показал Булат.

– Кто? – пискнула Катя.

– Я его встретила в лесу…

Я рассказала им про Булата, про то, какой он, что сама запомнила. Когда говорила о нем, в душе растекалось тепло, а сердце готово было запеть. Даже про боль я забыла, охваченная новыми для меня чувствами.

– Скажи, Кать, он из твоей деревни? – спросила я у подруги.

– Нет у нас никаких Булатов… – она задумчиво почесала затылок. – Точно нет, Мир.

– А ты точно его видела? – встряла Арина. Она смотрела на меня так, словно я внезапно позеленела и у меня отрос хвост.

Она меня так взбесила, что я чуть не рассказала им про то, чем мы занимались с Булатом всю ночь. Вовремя прикусила язык, иначе слушать мне отповедь до завтрашнего дня.

– Представь себе, я даже с ним разговаривала, – буркнула я.

– А клад ты случайно не нашла? – не унималась Арина.

– А вот это все ерунда. Мне Булат сказал. Нет в лесу никаких кладов, да и не показывает их цветок.

– Как ерунда? – ахнула Катя. – Да про это все знают…

– А вот тут я склонна верить Пальмире, – серьезно посмотрела на нее Арина. – Как все могут знать про то, чего никогда не видели.

– Легенда гласит…

Они еще спорили какое-то время, но я уже их не слушала. Кто бы и что мне не говорил, но сегодня ночью я встретила парня, в которого влюбилась с первого взгляда. Костя ушел так далеко в прошлое, что мне про него даже думать не хотелось. А вот образ Булата все время стоял у меня перед глазами. Стоило закрыть их, как я замирала от восторга, вспоминая его ласки. Это была волшебная ночь, несмотря ни на что, и я никогда про нее не забуду.

– Кать, а рядом есть какие-нибудь деревни? – внезапно осенило меня. Ведь если тут нет Булата, то он точно живет где-нибудь поблизости.

– Так чтобы пешком дойти, нет. Ближайшая в двухстах километрах.

Так далеко?

– Так может он тут гостит у кого? – ухватилась я за мысль.

– Ну, может и гостит, – согласилась Катя. – Хочешь, завтра поспрашиваю у народа?

– Господи, Мир, ну ты в своем уме? – вновь накинулась на меня Арина. – Мы же скоро уедем отсюда. Зачем тебе нужна какая-то деревенщина?

– Он не деревенщина, а самый лучший мужчина на свете.

– Тогда почему он тебя бросил в лесу одну?

А вот на этот вопрос у меня ответа не было. Я и сама терялась в догадках. Но как-то не хотелось верить в его подлость, что воспользовался мной и бросил. Не похож он был на такого. Хотя и какой он я до конца себе не представляла. Манящий, сексуальный, сильный, самый красивый… Я могла бы долго перечислять, награждая его все новыми эпитетами, но мне все время казалось бы, что чего-то не хватает. Было в нем что-то такое, чего я не встречала больше ни в ком.

Девчонки уже давно ушли, погасив большой свет и оставив на тумбочке гореть ночник. Чувствовала я себя не то чтобы плохо, но очень слабой. Каждое движение вызывало головокружение, и от этого казалось, что все происходит не со мной. Вдобавок ко всему мною завладела непонятная грусть. А что если Арина права, и никакого Булата и в помине не было? Что если я просто уснула в лесу, и мне приснился эротический сон? Тогда получается, что волшебная ночь сыграла со мной злую шутку? Или всему виной моя расшатанная психика? Не хотелось думать об этом, но мысли сами лезли в голову.

Но он был таким реальным. Я до сих пор помнила его запах, чувствовала его руки на своем теле, губы – на своих губах. Он хотел этого не меньше меня, и мне не о чем сожалеть. Я не думала о том, что ждет меня в будущем, останемся ли мы с Булатом вместе. Мне хотелось его сейчас, моя душа тянулась к его, словно нас соединяла невидимая нить. И значит, первое, что я сделаю, когда поправлюсь, отыщу своего Булата.

Знахарка Степанида не обманула – в постели я провалялась четыре дня. Тетя Света бдительно следила, чтобы я вообще не вставала. Разрешалось добрести только до туалета. Но, честно говоря, даже это мне давалось с великим трудом. Ноги были такими ватными, что я их почти не чувствовала, словно и не мои вовсе. Несколько шагов давались с великим трудом, и на обратном пути я от слабости вся покрывалась потом. Никогда в жизни я так не болела. Целыми днями пила какие-то настойки, горькие до жути. Постоянно полоскала горло. Еду мне подавали в перетертом виде.

К концу четвертого дня я уже испытывала вселенский стыд, за то что напрягаю ни в чем неповинных людей. Приехала, называется, в гости. Да и нудилась я здорово и читать не могла. Стоило только взять в руки книгу, как начинала болеть голова. Несколько раз за день я проваливалась в сон, не знаю даже от чего больше – от безделья или от слабости. В такие моменты мне всегда снился Булат. Мы гуляли с ним по лесу, и мне казалось, что знаю его уже очень давно. Мы могли говорить обо всем. Я, правда, не помнила наши беседы, но голос его еще долго звучал в голове, когда просыпалась. Мы больше не занимались любовью, но я знала точно, что он любит меня не меньше, чем я его.

Как-то ко мне зашла Катя. Она присела на краешек кровати и выглядела расстроенной.

– Что случилось? – испугалась я. – Тебя кто-то обидел?

– Да нет… – тряхнула она головой. Она замялась ненадолго, а потом как-то очень виновато посмотрела на меня. – Мир, я обошла половину дворов у нас, кучу народа порасспрашивала, но никакого Булата не нашла. Его даже никто не видел, – тише добавила она и почему-то потупила взгляд.

– Кать, что ты хочешь сказать? Что я его придумала?

– Я не знаю, – страдальчески взглянула она на меня. – Ну не бывает же так, чтобы человека никто не видел. Аринка там рвет и мечет…

Мне даже неинтересно было выяснять причины злости подруги. Я их и так знала. Она решила, что на почве расставания с Костей, мой воспаленный мозг сделал немыслимый кульбит и заставил меня страдать галлюцинациями. Но таких галлюцинаций не бывает. Если только я, действительно, не больна серьезно, и у меня не развивается какая-нибудь шизофрения.

– Я знаешь, что тут подумала? – снова заговорила Катя, на этот раз с большим воодушевлением. – Ты же завтра пойдешь к бабке Степаниде?