Синагога и улица - Хаим Граде

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 107
Перейти на страницу:

— Это потрясающе! — говорил он сам себе, а старички стояли под лестницей и смотрели на него снизу вверх, как на ангела Господня, стоящего между небом и землей.

— Значит, действительно правда то, что рассказывают люди, говоря, что когда-то в Старой синагоге сидели и изучали Тору великие знатоки. Здесь находится настоящее сокровище, — сказал наконец молодой человек, спрыгнув с лестницы с несколькими книгами — респонсами стародавних мудрецов в руках.

Его слова обрадовали стариков так, будто он принес им весть, что евреи уже в этом году будут освобождены из Изгнания. Однако, когда паренек задал им суровый вопрос: как это может быть, чтобы евреи не знали об этих сокровищах, хранящихся в их собственной синагоге? — радость оставила стариков, и они принялись вздыхать, говоря, что это действительно стыд и позор, что такие вот наследники у традиций Старой синагоги. Сами они еще могут с грехом пополам изучить главу из Мишны да отрывок из книги «Эйн Яаков», но вот их последователи и этого не могут и вообще не желают знать о святых книгах. И один Господь на небе знает, что станет с сокровищами Старой синагоги.

— А ты чей сын, молодой мудрец? — спросил один из старичков и тут же спохватился, что, обращаясь к ученому еврею, не следует ему тыкать. — Кто ваши родственники, если мне позволено будет спросить?

Старики узнали, что молодого человека зовут Шлоймеле и что он внук старого виленского законоучителя раввина реб Шлоймеле Коэна. Он учится в Клецкой ешиве[46]и приехал домой на Пейсах раньше других ешиботников, потому что мама очень уж скучала по нему. Старики перестали удивляться: раз он внук такого важного раввина, то не мудрено, что он такой вырос. Хотя сами они люди не слишком ученые, но знают слова талмудических мудрецов о том, что Тора возвращается в свое прежнее обиталище. А от имени Хофец Хаима[47], дай ему Бог многих лет жизни, они слыхали, что Тора действительно возвращается в свое прежнее обиталище, но когда ее не впускают, она уходит обиженная. Поэтому в нынешние времена может случиться и так, что и сыновья раввинов не пойдут по стопам своих отцов и дедов.

Пока старички стояли кучкой, перешептываясь между собой, как при обряде благословения молодой луны, когда евреи разговаривают с собственными тенями, Шлоймеле полулежал на столе, заваленном снятыми с полок святыми книгами. Он открывал и перелистывал их, заглядывал туда и сюда так же по-свойски и доверчиво, как старики, ищущие какую-нибудь молитву в потрепанных и пожелтевших молитвенниках. Выпрямившись, он увидел, что хозяева все еще стоят вокруг него и почтительно просят его: может быть, он захочет в то время, которое проведет дома, изучать Тору здесь, в Старой синагоге? Они не хотят, не дай Бог, посягать на права Синагоги Гаона, где он, наверное, изучает Тору. Однако в Синагоге Гаона ведь есть, слава Богу, целый миньян аскетов, а в Старой синагоге — ни одного ученого еврея, целиком посвящающего себя изучению Торы.

— Я не изучаю Тору в Синагоге Гаона, я занимаюсь дома, но мне не хватает книг, — ответил Шлоймеле и наморщил свой ученый лоб. Так что как им будет угодно! Ему, конечно, гораздо удобнее сидеть и изучать Тору в синагоге, где достаточно святых книг. Он также переговорит с одним своим товарищем по ешиве о том, чтобы они изучали здесь Тору постоянно. Его товарищ Гиршл — внук виленского городского проповедника реб Гиршеле, и он тоже приехал домой раньше, чем закончился семестр, потому что его мама нездорова. Услыхав, кто его товарищ, старики заколыхались, как березки в поле. Что за вопрос? Как они могли не знать старого виленского городского проповедника реб Гиршеле? Ведь он был гением, праведником, и речь его уст была сладка, как мед.

— Опять же законоучитель реб Шлоймеле! — спохватываются старички, что они, может быть, недостаточно восхваляли деда перед его внуком. — Ой, каким знатоком Торы был реб Шлоймеле! Неудивительно, что у таких великих дедов такие замечательные внуки.

— Дед писал комментарии к Талмуду, а свое сочинение назвал «Хейшек Шлойме»[48]. Однако я не разделяю выводов деда, его комментарии так себе, обывательские. Он не входит в глубину вопроса. Я не согласен и с Магарамом[49] тоже, он говорит, как какая-то бабка, — завращал глазами илуй и вышел из синагоги так же стремительно, как и вошел в нее.

Когда оба молодых парня устроились у восточной стены, чтобы вместе изучать Тору, старики сразу же поняли, что внук городского проповедника реб Гиршеле — фрукт совсем иного рода. Гиршеле был старше Шлоймеле на год. Ему было восемнадцать, он был высокий, тонкий, с бледным лицом. Благородство и ум были видны в его спокойных глазах, в медлительной манере разговаривать и в том, как красиво он вел спор. Шлоймеле изучал Тору, сердито выкрикивая ее слова, будто постоянно пытался опровергнуть комментарии своего деда. Гиршеле же раскачивался медленно, произнося слова со сладкой мелодией, как в прежние годы делал его дед, городской проповедник реб Гиршеле, произнося проповедь. Если товарищи не соглашались в чем-то друг с другом, Шлоймеле начинал говорить быстро и без малейших пауз. При этом он размахивал обеими руками и крутил в воздухе большим пальцем. Гиршл внимательно слушал его с улыбкой на бледном лице и жевал русые волоски, росшие у него на подбородке, или рассматривал свои длинные холеные пальцы. Наконец и для него тоже приходило время сказать свое слово, и он высказывался тихо, спокойно, кратко, а потом снова улыбался — сколько Шлоймеле ни метался, ни кипятился и ни опровергал комментаторов, на мнение которых опирался его товарищ:

— Это не имеет абсолютно никакого значения! Мало ли что он там сказал!

Старики потихоньку приподнимались со своих мест и смотрели, слушали, наслаждались. Чудо небесное! Два молодых сильных орла с широкими крыльями влетели в Старую синагогу. Сразу видно, что ум этого Шлойме остер, он испепеляет весь мир. Ай, да он и своему собственному деду скидок не делает! Он камня на камне не оставляет от комментариев старого законоучителя реб Шлоймеле. Дай Бог всем дедам такого неуважения! Но этот Гиршеле тоже, должно быть, парень очень знающий, большой знаток, да и голова у него хорошо работает. Вот как аккуратно он носит шляпу, как аккуратно складывает пальто прежде, чем повесить его на перила бимы, так же аккуратно в его мозгу откладывается на свое место все, что он изучал. Опять же то, как он обращался с людьми, — это же шелк и бархат! Старики снова усаживаются на свои места, закрываются стендерами и вздыхают. А нам разве повредили бы такие внуки? Конечно, не повредили бы, но таких внуков надо заслужить у Бога.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?