Девушка с холста - Алина Егорова

Снежана приехала из Риги. Родителей у нее не было, но об этом девушка старалась не распространяться — не хотела вызывать к себе жалость. Дочь матери-одиночки никогда не видела своего отца. Ее мать погибла, оставив трехлетнюю Снежану младшей сестре Стелле. Юная Стелла не слишком обрадовалась такому подарку — в девятнадцать лет получить опеку над малолетней племянницей. Она безалаберно относилась к свалившимся на нее обязанностям: вовремя не забирала малышку из сада, ночами оставляла одну и часто, случалось, забывала покормить. Из-за этого девочка росла худой, как тростинка, молчаливой и не по-детски задумчивой.

Тете Стелле не везло в личной жизни: она поздно вышла замуж, затем очень скоро развелась. В социальной сфере ей тоже не удалось реализоваться. Поленившись в свое время получить профессию, Стелла сначала работала продавцом, затем, благодаря хорошенькой внешности, ей удалось устроиться секретарем. Это была самая высокая планка ее карьеры. Секретарь фармацевтической фирмы! От этого названия двадцатилетнюю Стеллу распирала гордость. В глазах подруг, таких же неучей, как и она сама, она теперь выглядела дамой в высшей степени значимой.

На работе своими основными обязанностями секретарь видела ношение высокого каблука и коротких юбок, а также обладание модной прической, стойкими духами и яркими ногтями. Передвигаться следовало не торопясь, высоко держа голову. Поднимая телефонную трубку, надлежало снисходительно, делая паузы, чтобы слова звучали весомо, произносить:

— Вы по какому вопросу? Перезвоните позже.

На этой должности Стелла долго не задержалась, шеф не оценил ее неотразимости и уволил бестолковую девицу.

Потом она много и часто меняла работу: то маленькая зарплата, то коллектив не такой, а то начальник тупица — все было не по душе. Остановилась тетя Стелла на поприще администратора в районной поликлинике. Она сидела в регистратуре и выдавала медицинские карты. Работа ей до икоты надоела, каждый день одно и то же: выписать талоны, по телефону ответить, когда кто принимает, и видеть скучное лицо коллеги, сидящей за соседним столом. Она бы с радостью сменила опостылевшую больничную обстановку, вот только на что? Уже не юная девочка, понимала: без образования интересной работы не будет.

Конечно же, во всех своих неудачах Стелла винила племянницу: из-за этой спиногрызки она не пошла учиться, это из-за нее не сложилась семейная жизнь. Подросшая Снежана все понимала, она сожалела, что доставляет тете столько неудобств. Решила, что, когда окончит школу, обязательно уедет и даст возможность тете Стелле пожить одной.

Когда в их квартире появился Янис, девушка убедилась в правильности своего выбора. Тогда ей было шестнадцать, и оставался последний учебный год. Он стал самым ужасным в ее жизни. Янис — грубый, потрепанный жизнью мужчина — не давал ей прохода. В трезвом сознании он пытался учить жизни неразумную племянницу сожительницы, когда напивался, буянил и лез в драку. Свои действия он называл воспитательным процессом. Снежана запиралась в маленькой комнатенке и сидела затаившись, пока дебошир не уймется. Однажды, когда Стеллы не было дома, пьяный Янис выломал хлипкую дверь комнаты девушки с намерением донести до «жалкого умишка тонкошеей пигалицы», как надлежит себя вести с «уважаемым человеком». Янис стоял совсем близко и уже протянул страшную лапу к ее голове.

— Сейчас я тебе шею переломлю, — вожделенно произнес алкоголик.

«Выход из комнаты перекрыт, что ж, придется прыгать», — мгновенно оценила ситуацию Снежана. Она ожидала такой вариант развития событий, поэтому никогда не запирала раму на шпингалет. Смущало только одно: второй этаж и под окном асфальт — можно сломать ноги. Девушка не стала раздумывать над выбором. Может, Янис не так сильно бы ее покалечил, но бетон, в отличие от этого выродка, не противен. Снежана быстро забралась на подоконник и выскочила в окно.

— Мерзавка! — услышала она за спиной.

Ей повезло. С ногами ничего страшного не произошло, лишь легкий вывих. Она старалась как можно меньше бывать дома: утром, пока Янис еще не проснулся, удирала в школу, затем весь день пропадала в спортивных секциях и лишь поздним вечером тенью проскальзывала в квартиру. Это было очень страшно — так жить. Всегда помнить, что рядом омерзительное чудовище, которое может в любой момент с тобой что-нибудь сделать.

Ригу покидать не хотелось, но иначе не представлялось никакой возможности разъехаться с новоиспеченной семьей. Рижский университет местным студентам общежитие не давал, поэтому следовало уезжать. Снежана поступила в Электромех без всяких склонностей к будущей профессии. Девушка мечтала о карьере дизайнера, но в том институте, где готовили специалистов данной сферы, был большой конкурс. Еще существенным недостатком заветного вуза было то, что далеко не всем нуждающимся предоставляли общежитие.

Поначалу ей везло: ее взяли на кафедру в качестве лаборанта. Но вскоре лабораторию перевели в другое здание, где уже был персонал. С крохотным, но стабильным источником доходов пришлось расстаться. Снежане пришлось перебиваться временными заработками, подрабатывать где придется: рекламным агентом, упаковщицей, оператором. Но все это было временно — сезонные работы. Найти что-то более постоянное не получалось. Сложность состояла в полном отсутствии телефона. Чтобы устроиться на работу, нужно позвонить по объявлению, где чаще всего отвечали: оставьте свои данные, мы вам перезвоним. Перезвоним, вот только куда? На вахту общежития, откуда она, выпросив у вахтерши, набирала номер? Мобильного телефона у Снежаны, конечно же, не было. На него девушка еще не заработала. В списке необходимых покупок мобильник стоял у нее на третьем месте после зимней обуви и теплой куртки. Студентов на работу брали очень неохотно — неудобный сотрудник, будет постоянно отпрашиваться на занятия. Самое сложное в поиске работы было совместить ее с обучением, а забросить институт она не могла.

* * *

Артем сидел за чудовищно ветхим столом и устало смотрел в сторону окна. Голые стены с пожелтевшими от старости обоями, протоптанный паркет, минимум мебели: кроме стола, в комнате еще находилась деревянная кровать с продавленным матрацем, колченогий шкаф и тумбочка без дверцы. Его совершенно не смущала убогая обстановка, съемной квартиры. При выборе определяющими были месторасположение и вид из окон. Квартиронка вовсе не находилась в центре города или неподалеку от какой-либо достопримечательности. И до ближайшего метро хоть и пешком, но все же, чтобы добраться, нужно было потратить не меньше двадцати минут. Если отодвинуть подранный с разводами тюль, то взору представится совсем не лесопарк или набережная с речными трамвайчиками и мостами. С высоты второго этажа, на котором размещалась квартирка, открывалась неприглядная панорама: внизу ни деревца — серый асфальт с огромной лужей посередине, по соседству какое-то предприятие, а на другой стороне улицы, прямо перед окном, кирпичная шестиэтажка с большим и единственным подъездом. Подъезд оживал ранним утром и ближе к вечеру. Утром оттуда неторопливо выплывали группки заспанной молодежи. Чуть позже выходили такие же сонные компании, но они уже шевелились энергичней. И совсем поздно, застегиваясь на ходу, выскакивали одиночки. Вечером наблюдалась иная картина: никто никуда не торопился, напротив, останавливались под навесом на крылечке, поджидая друг дружку. На этом же крыльце часто организовывались посиделки с пением песен и распитием пива.