Красноречивое молчание - Сандра Браун

Когда первая буря восторга улеглась, Дженифер принялась шарить крохотными пальчиками по карманам отца, радостно смеясь, когда он шутливо отталкивал их. Наконец она выудила пачку жевательной резинки и торжествующе принялась разворачивать ее.

— Постой-ка, малышка, — заметил Дрейк. — На ночь глядя жвачку не жуют. — Но через секунду, когда Дженифер развернула одну пластинку, сдался. — Ну, так уж и быть. Но только одну.

— Ни одной, — спокойно, но твердо вмешалась Лаури.

Дрейк взглянул в ее сторону, но Дженифер не повернула головы — она ведь ничего не слышала. Но только она собралась сунуть жвачку в рот, как Лаури дернула за край одеяла, чтобы привлечь ее внимание.

Дженифер подняла глаза и улыбнулась. Лаури улыбнулась в ответ и сказала языком жестов:

— Привет, Дженифер. Скажи-ка, как меня зовут.

Девочка показала жестом, а потом тоненьким робким голоском произнесла ее имя. Дрейк рот разинул от удивления.

— Да ведь это здорово, маленькая моя! — радостно воскликнул он, еще теснее прижав дочку к себе.

Дженифер так и засветилась счастьем, поняв, что доставила удовольствие этому замечательному высокому человеку, который время от времени приходил к ней в комнату и только ее одну одаривал знаками внимания.

Лаури решила не останавливаться на достигнутом. Снова завладев вниманием Дженифер, она сказала:

— Это Дрейк.

И показала девочке жест, которым они с Дрейком придумали обозначать его имя.

— Не уверена, что она понимает значение таких слов, как «отец» и «мать». Скоро я попытаюсь объяснить ей, что такое отец и дочь. А пока вы для нее будете просто Дрейк, — пояснила Лаури.

Дженифер жестом изобразила имя отца и указала на него.

— Да, — кивнула Лаури.

Тогда девочка принялась непрерывно повторять это слово до тех пор, пока руки у нее не запутались и они все трое не разразились веселым смехом. Вдоволь насмеявшись, Дженифер вспомнила про жевательную резинку и хотела было сунуть ее в рот, но Лаури не дала. Жестами попросила она малышку положить жвачку на тумбочку, а съесть ее утром.

Дженифер с надеждой взглянула на отца — может, он ей поможет, — но Дрейк покачал головой, положил пакетик на тумбочку и жестом, который только что увидел у Лаури и запомнил, показал, что пора спать.

Зевнув, девочка откинулась на подушку. Белокурая головка в локонах, розовая ночная рубашка в оборочку — ангелочек, да и только! Она потянулась к Дрейку ручонками, и тот, быстро чмокнув ее в лобик, встал. Лаури хотела было выключить свет, но увидела, что девочка тянет пухленькие ручки к ней.

Лаури посмотрела на Дрейка — на его лице играла нежная улыбка.

— Лучше и не скажешь, верно? — проговорил он.

Не ответив, Лаури подошла к Дженифер поближе, наклонилась, и девочка крепко ее поцеловала.

Они с Дрейком подоткнули под нее одеяло, выключили свет и вышли из комнаты. Сделав несколько шагов, Лаури остановилась посреди холла — пришедшая в голову мысль вдруг как громом поразила ее.

— А ведь вы двое только что сыграли на моей жалости, — задумчиво сказала она.

— Что мы и собирались сделать, — вывел ее из задумчивости голос Дрейка.

Лаури взглянула на него — надо же, оказывается, она уже начала размышлять вслух.

— Дрейк, она любит вас. Сейчас вы для нее самый главный человек в жизни. Но в скором времени я увезу девочку от вас за тысячу миль и займу в ее сердце ваше место. Вы отдаете себе в этом отчет?

Окинув взглядом пустынный холл, Дрейк сунул руки в карманы своих роскошных слаксов и уставился взглядом в никуда.

— Да. — Он стиснул зубы, и от этого на скулах заиграли желваки. — И не стану скрывать, мне это не очень-то приятно. Но что я могу сделать? Мне ужасно не хочется, чтобы Дженифер росла в городе, но с ней я уехать не могу и сделать для нее сейчас то, что способны сделать вы, я тоже не в состоянии. — Он повернулся к Лаури лицом. — Я понимаю, что возлагаю на вас огромную ответственность. Но думаю, что поступаю правильно. Как только смогу, приеду навестить дочь.

И, криво усмехнувшись, Дрейк добавил:

— Не такой уж распутный образ жизни я веду, как пишут в журналах.

Лаури деловито протянула ему руку:

— Принимаю ваше предложение. Дрейк молча пожал ей руку.

Когда они подъехали к дому, в котором жила Лаури — уютному, однако далеко не роскошному, — Дрейк сказал, что проводит ее до квартиры, и, невзирая на протесты Лаури, настоял на своем. Заплатив водителю такси, он отпустил его, заявив, что возьмет другое, как только благополучно доставит Лаури домой.

Пока они поднимались в лифте, Дрейк заметил:

— Думаю, недельки через две можно будет ехать. Вам хватит времени, чтобы собраться? И, когда Лаури кивнула, продолжил:

— Дом у меня хоть и самый обыкновенный, но уютный. Нужно будет нанять прислугу, чтобы хорошенько в нем прибралась. Купить машину, чтобы отвезти вас из аэропорта Альбукерке до Уиспез (Whispers — шорохи), так называется городок, где находится мой дом. Так что, когда привезете Дженифер, все уже будет готово.

— Уиспез… — задумчиво протянула Лаури. — Какое милое название.

Лифт остановился, и Дрейк, взяв ее под локоток, Вывел в коридор.

— Это довольно необычный город, очень тихий и спокойный. В нем живут в основном пожилые люди, которые давно вышли на пенсию, да несколько шахтерских семей. Природа там потрясающая в любое время года.

Они подошли к дверям ее квартиры.

— Я буду платить вам столько, сколько вы получаете у себя в институте. Дом и машина тоже, естественно, будут в вашем полном распоряжении. На еду и одежду для Дженифер получите столько, сколько скажете.

— Деньги меня волнуют меньше всего, — прервала его Лаури.

Вставив ключ в замок, она повернулась пожелать Дрейку спокойной ночи, но увидела его лицо и слова замерли у нее на губах. Он шагнул к ней, Лаури попятилась и пятилась до тех пор, пока не почувствовала спиной стену. Дальше отступать было некуда. Упершись ладонями чуть выше ее головы, Дрейк приблизил к ней свое лицо. Теперь их разделяли какие-то миллиметры, но тут он остановился и прошептал:

— Вы мне нравитесь и такая.

Лаури слова вымолвить не могла от волнения. Наконец, с трудом обретя голос, выдохнула:

— Какая такая?

— Спокойная, уверенная в себе, деловая донельзя. Впрочем… — он довольно хмыкнул. — Я был от вас в восторге и в тот день, когда вы бросались на меня, как пантера, а волосы ваши горели огнем.

Он придвинулся еще ближе:

— Так что, миссис Перриш, хоть и ищу я, что бы такое мне в вас пришлось не по душе, но найти не могу. Лаури поняла, что он сейчас ее поцелует и что она не должна этого допустить, но не в силах была ни рукой, ни ногой пошевелить. Его лицо неумолимо приближалось. Наконец его губы коснулись ее губ, и Лаури закрыла глаза. Огромная волна невыносимого блаженства, казалось, накрыла ее с головой и понесла. Он придвинулся еще ближе, крепко и бережно прижал ее к себе. И хотя Лаури едва доставала ему до середины груди — ростом Господь его не обидел, — оказалось, что они идеально подходят друг другу. Словно встретились две половинки единого целого. Ее мягкая грудь тесно прижалась к его груди, но никаких неудобств Лаури при этом не испытала — будто какой-то гениальный скульптор высек специально для нее две ямочки в его теле.