Разгром Деникина - Александр Ильич Егоров

роковым. Отказ в иностранной помощи был предвестником неудачи. Перед тем, во второй половине января 1919 г., якобы по инициативе Президента САСШ Вильсона, а в действительности по проискам английского правительства Ллойд Джорджа было опубликовано (от имени 5 держав) предложение о созыве конференции «русских правительств» на Принцевых островах. Маневр этот был рассчитан одновременно:

а) на приостановку наступления красных войск на западе (где были взяты Рига и Вильно), на юге (красные войска овладели Харьковом и Полтавой и начали теснить Донское войско) и на востоке (взята Уфа);

б) на закрепление уже достигнутого расчленения России;

в) на неблагоприятную ситуацию для советского правительства в случае его отказа от участия в конференции.

Конференция не состоялась вследствие отказа белых правительств, но переговоры по этому поводу имели некоторые последствия. Одним из этих последствий был вообще отказ от непосредственной интервенции. В связи с этим англичане в июле 1919 г., несмотря на просьбы Деникина, ушли из Закавказья. Так окончился первый этап интервенции, который затянулся лишь на севере России.

Тем временем под шумок приглашения на Принцевы острова шла подготовка общего наступления Колчака, которое частично уже началось с конца декабря 1918 г. (захват Перми) и развернулось в начале марта 1919 г. Одновременно произошло выступление на сцену Черчилля с английским планом наступления на Советскую республику 14 государств, которое должно было начать второй этап интервенции. Но этот поход сорвался вследствие открыто империалистической политики Колчака, Деникина, Юденича и др., а также благодаря исключительно миролюбивой политике советского правительства, которое «неизменно повторяло свои мирные предложения соседним с нами государствам» (Ленин).

В апреле 1919 г.[20] правительства Антанты выдвигают план концентрического наступления одних только российских белых армий, что означало переход к новому, третьему этапу интервенции. Ставка делается на Колчака; новый Северо-Западный фронт должен отвлечь внимание и силы советского правительства к Петрограду. Деникину в Париже придается второстепенное значение, что можно отчасти поставить в связь с его отношением к кадетскому парижскому совещанию и к французскому командованию в Севастополе и Одессе[21]. Но и этот этап интервенции не удается вследствие успехов Красной армии на Восточном фронте и неудачи петроградской операции северо-западной группы белых.

Между тем к Деникину с февраля 1919 г. начался подвоз английского боевого снабжения. К апрелю его силы значительно возросли, и к июню 1919 г. его наступление на Южном фронте достигло крупных успехов, после чего внимание союзников сосредоточивается на Добровольческой армии и Северо-Западной армии генерала Юденича. Так продолжалось до октября 1919 г., когда окончательный разгром Колчака сделался вопросом времени и в то же время Деникин развил свое наступление до Орла. Дальнейшая поддержка представлялась для Англии не только бесцельной, но и нарушающей ее интересы. Франция была настроена против переговоров с «большевиками». Наконец, на совещании Пуанкаре с Ллойд Джорджем было решено, что ни одна из сторон не начнет переговоров, которые могли бы укрепить большевиков, но что вместе с тем силы, борющиеся против советской власти, достаточно снабжены и дальнейших жертв ни Англия, ни Франция нести не будут. Этот начавшийся «политический холодок» со стороны Антанты, который влек за собой уменьшение материального снабжения белых, а также исключительно тяжелое состояние тыла армии Деникина (работа подпольных революционных организаций, крестьянские восстания, действия партизанских отрядов и т. д.) не могли не сыграть свою значительную роль в дальнейшей судьбе деникинской диктатуры.

От оценки внешних сил, поддерживавших деникинскую Доброволию, переходим к характеристике ее внутренней сущности, чтобы выяснить, каковы были ее сильные и слабые стороны, интересы каких классов выражало белое движение Юга России и какова была расстановка его движущих сил.

Классовое лицо деникинщины

Из всех многочисленных групп, группировок и политических центров и организаций, плотно облепивших диктатуру генерала Деникина, на первом месте стояли три политические правые организации: Совет государственного объединения России (СГОР) — лидер Кривошеин, Национальный центр — лидер М.М. Федоров и Союз возрождения — лидер Мякотин.

Первая из них объединяла наиболее правую часть деникинщины — крупнейших аграриев-аристократов, богатейшую земледельческую знать, финансово-промышленных магнатов и сановников бюрократии; сюда же входило и большинство деникинских генералов. СГОР имел наибольшие связи с английским капиталом, представляя интересы крупного русского землевладения, банков и промышленности. Группы, на которые опирался СГОР, ориентировались на великого князя Николая Николаевича и враждебно относились к «социалистическим экспериментам» Деникина, т. е. к некоторому компромиссу с либералами; затевали даже одно время «Южную дирекцию», независимую от Екатеринодара. Они добивались прямого руководства Особым совещанием, но Деникин отклонил их притязания, опасаясь оттолкнуть казачество; тем не менее правым большинством Особого совещания (совета при Деникине) руководил Кривошеин.

Национальный центр, состоявший из кадетов и кадетствующих правых, левых и беспартийных, представлял крупную промышленную и торговую буржуазию, часть помещиков и буржуазную интеллигенцию. Являясь филиалом Московского национального центра, он был правее его, хотя в деникинском правительстве олицетворял «либеральное течение». Тон задавали кадеты, но в 1919 г. немалая часть правых отошла от кадетов в СГОР или к Шульгину. Представители Национального центра тяготели более к французскому капиталу, который со своей стороны, ориентировался на Национальный центр как на либерально-демократическую группировку. Политическая платформа Центра — конституционная монархия (пресловутый § 3). Московский национальный центр руководил работой на Юге: давал лозунги (долой Гражданскую войну и коммунистов; свободная торговля и частная собственность; о Советах умалчивалось; позднее Милюков выдвинул лозунг «Советы без коммунистов»), вел шпионскую работу, доставляя ценные сведения о Красной армии (что, между прочим облегчило продвижение Деникина на север), держа в Москве связь с Союзом возрождения, от чего на Юге кадеты отказывались. Национальный центр был официальным идеологом Добрармии, и, когда под давлением союзников весной 1919 г. вырабатывалась декларация, Национальный центр выступил против Учредительного собрания, за неограниченную военную диктатуру. Поэтому апрельская декларация Деникина лишь туманно говорила о «народном собрании» и т. п. Правые кадеты господствовали в партии, ожидая «грядущей монархии». С июля 1919 г. усилился крен вправо, возраставший не только по мере успехов Добрармии, но и после начала отступления. Опасаясь, что «хозяин» (монарх) будет фигурировать только в программах крайних правых и, таким образом, получит распространение идея самодержавия в чистом виде, кадеты призывали подготовиться к восстановлению монархии. Но положение официального идеолога, а затем и крен вправо не привели к передаче власти в руки кадетов. Правые делали некоторые уступки (насколько это не затрагивало власти помещиков), но власть как была, так и осталась за юнкерско-помещичьими реставраторскими группами и старорежимной бюрократией. В официозной деникинской прессе стали открыто говорить о монархизме.

Наконец, третья основная группа — Союз возрождения — представляла собой сборище энесов, эсеров и меньшевиков, а через «круг» и «раду» — также и казачества (кулацко- эсеровскую его часть). Союз играл роль «оппозиции его величества», но в