Беседа - Михаил Аркадьевич Светлов

здесь ни при чем,

Подтверждает из года в год

Биография этих вод.

Ветер с лодкой вступил в борьбу,

Я навстречу ему гребу,

Чтоб волна уйти не смогла

От преследования весла.

1925

НЭПМАН

Я стою у высоких дверей,

Я слежу за работой твоей.

Ты устал. На лице твоем пот,

Словно капелька жира, течет.

Стой! Ты рано, дружок, поднялся.

Поработай еще полчаса!

К четырем в предвечернюю мглу

Магазин задремал на углу.

В ресторане пятнадцать минут

Ты блуждал по равнине Меню, —

Там, в широкой ее полутьме,

Протекает ручей Консоме,

Там в пещере незримо живет

Молчаливая тварь — Антрекот;

Прислонившись к его голове,

Тихо дремлет салат Оливье…

Ты раздумывал долго. Потом

Ты прицелился длинным рублем.

Я стоял у дверей, недвижим,

Я следил за обедом твоим.

Этот счет за бифштекс и компот

Записал я в походный блокнот,

И швейцар, ливреей звеня,

С подозреньем взглянул на меня.

А потом, когда стало темно,

Мери Пикфорд зажгла полотно.

Ты сидел недвижимо — и вдруг

 Обернулся, скрывая испуг, —

Ты услышал, как рядом с тобой

Я дожевывал хлеб с ветчиной.

Две кровати легли в полумгле,

Два ликера стоят на столе,

Пьяной женщины крашеный рот

Твои мокрые губы зовет.

Ты дрожащей рукою с нее

О сторож но снимаешь белье.

Я спокойно смотрел… Все равно,

Ты оплатишь мне счет за вино,

И за женщину двадцать рублей

Обозначено в книжке моей…

Этот день, этот час недалек:

Ты ответишь по счету, дружок!

Два ликера стоят на столе,

Две кровати легли в полумгле.

Молчаливо проходит луна.

Неподвижно стоит тишина.

В ней — усталость ночных сторожей,

В ней — бессонница наших ночей.

1925

ТОВАРИЩАМ

На Мишку прежнего стал непохож Светлов,

И кто-то мне с упреком бросил,

Что я сменил ваш гул многоголосый

На древний сон старух и стариков.

Фронты и тыл… Мы вместе до сих пор уж.

Бредем в строю по выжженной траве.

И неизвестно нам, что каждый человек

Наполовину вор, наполовину сторож.

Мы все стоим на пограничьях рас

И стережем нашествие былого,

Но захотелось мне, как в детстве, снова

Разбить стекло и что-нибудь украсть.

Затосковала грудь и снова захотела

Вздохнуть разок прошедшим ветерком.

И, чтоб никто не мог прокрасться в дом,

Я голову свою повесил над замком

И щель заткнул своим высоким телом.

И пусть тоска еще сидит в груди.

Она умолкнет, седенькая крошка:

Пусть я ногою делаю подножки

Другой ноге, идущей впереди, —

Я подружу свои враждующие ноги

И расскажу, кому бы ни пришлось,

Что, если не сбиваться вкось,

Будет трудно идти

по прямой дороге.

1925

КНИГА

Безмолвствует черный обхват переплета,

Страницы тесней обнялись в корешке,

И книга недвижна. Но книге охота

Прильнуть к человеческой теплой руке.

Небрежно рассказ недочитанный кинут,

Хозяин ушел и повесил замок.

Сегодня он отдал последний полтинник

За краткую встречу с героем Зоро.

Он сядет на лучший из третьего места,

Ему одному предназначенный стул,

Смотреть, как Зоро похищает невесту,

В запретном саду раздирая листву.

Двенадцать сержантов и десять капралов

Его окружают, но маска бежит,

И вот уж на лошади мчится по скалам,

И в публику сыплется пыль от копыт.

И вот на скале, где над пропастью выгиб,

Бесстрашный Зоро повстречался с врагом..

Ну, разве покажет убогая книга

Такой полновесный удар кулаком?

Безмолвствует черный обхват переплета,

Страницы тесней обнялись в корешке,

И книга недвижна. Но книге охота

Прильнуть к человеческой теплой руке.

1925

ГРЕНАДА

Мы ехали шагом,

Мы мчались в боях

И «Яблочко»-песню

Держали в зубах.

Ах, песенку эту

Доныне хранит

Трава молодая —

Степной малахит.

Но песню иную

О дальней земле

Возил мой приятель

С собою в седле.

Он пел, озирая

Родные края:

«Гренада, Гренада,

Гренада моя!»

Он песенку эту

Твердил наизусть…

Откуда у хлопца

Испанская грусть?

Ответь, Александровск,

И Харьков, ответь:

Давно ль по-испански

Вы начали петь?

Скажи мне, Украйна,

Не в этой ли ржи

Тараса Шевченко

Папаха лежит?

Откуда ж, приятель,

Песня твоя:

«Гренада, Гренада,

Гренада моя»?

Он медлит с ответом,

Мечтатель-хохол:

— Братишка! Гренаду

Я в книге нашел.

Красивое имя,

Высокая честь —

Гренадская волость

В Испании есть!

Я хату покинул,

Пошел воевать,

Чтоб землю в Гренаде

Крестьянам отдать.

Прощайте, родные!

Прощайте, семья!

«Гренада, Гренада,

Гренада моя!»

Мы мчались, мечтая

Постичь поскорей

Грамматику боя —

Язык батарей.

Восход поднимался

И падал опять,

И лошадь устала

Степями скакать.

Но «Яблочко»-песню

Играл эскадрон

Смычками страданий

На скрипках времен…

Где же, приятель,

Песня твоя:

«Гренада, Гренада,

Гренада моя»?

Пробитое тело

Наземь сползло,