Калигула - Зигфрид Обермайер

— Сабин, ты об этом меня часто спрашивал, — перебил его отец, — и я снова могу повторить: ты прав, но почти все наши заказчики консервативны. Если они увидят две книги Катулла: одну в переплете, а другую в свитке, и обе будут стоить одинаково, большинство из них купит свиток. Для таких перемен требуется время.

Так минуты тянулись одна за другой, и Сабин почувствовал непреодолимую скуку. Он зевал почти не переставая, поглядывал то на песочные часы, то на солнце. В конце концов юноша встал, потянулся и сказал:

— Похоже, время движется к полудню. У меня разыгрался волчий аппетит.

— Еще немного, — попросил Цельсий, — ты должен смазать кедровым маслом книгу Овидия. В лавку каждый день приходят покупатели и жалуются, что их книги поела моль.

Но вот и эта работа была сделана, и они сели за стол.

Дом Корнелия Цельсия располагался на Виминале, одном из семи холмов, на которых возник Древний Рим, в очень хорошем дорогом квартале с большими садами и богатыми зданиями. Доставшийся по наследству, когда-то раза в три больший земельный участок Цельсий мало-помалу распродал, и в результате остался лишь старинный красивый дом, к которому прилегал маленький ухоженный сад. Погода стояла замечательная, и Валерия велела накрыть стол здесь, в саду. Повариха, садовник и мальчик-слуга, бывший, что называется, на побегушках, ели по старой традиции со своими хозяевами, но за отдельно накрытым столом. То, что они были рабами в доме Цельсия, не играло роли — ни он, ни Валерия не давали им это почувствовать. Как обычно, когда сын бывал дома, Валерия велела приготовить его любимые блюда. На этот раз она выбрала смесь из рыбы, ракушек и медуз, приправленных чесноком, кориандром, орегано, любистоком и перцем. На десерт подали сладкое блюдо из фиников, орехов, семян итальянской сосны, перца и меда, обжаренное в масле.

Сабин, довольный, вытер губы.

— Я немного прогуляюсь — это полезно для пищеварения.

— Возвращайся побыстрее, у меня для тебя есть еще работа, — распорядился Цельсий.

Сабин посмотрел на отца преданными глазами.

— Слушаюсь, мой господин и повелитель! Обещаю быть на месте в срок.

Несмотря на то что время уже перевалило за полдень, в городе царило оживление. Туда-сюда сновали рассыльные, рабы перетаскивали ношу, неспешно проезжали на лошадях преторианцы; по распоряжению Сеяна их лагерь был разбит на другой стороне Виминала. Они должны были выполнять функции личной охраны императора, но, в сущности, это были люди Сеяна, и именно с их помощью он надеялся получить власть.

Казалось, Сабин бездушно прогуливался по городу, но, не отдавая себе отчета, он все ближе приближался к своей цели, Он поклялся, что не будет воспринимать это всерьез, однако вот уже в который раз его тянуло на Марсово поле, где упражнялись в обращении с оружием солдаты.

Что искал здесь, среди простых, пропахших потом преторианцев сын богатого книготорговца Корнелия Цельсия? Правда, на Марсовом поле происходило еще кое-что. Группы молодых людей занимались здесь спортивными упражнениями: бегали, прыгали, сражались на мечах и боролись врукопашную, но Сабин ненавидел такие массовые игры. Он был убежденным одиночкой и всегда делал то, что хотел. Тогда почему его сюда тянуло?

Пару недель назад он прогуливался здесь и наблюдал за упражнявшимися преторианцами. Тогда-то и привлек его внимание один человек, который носил отличительный знак центуриона высшего класса. Он занимался со своей группой солдат, но при этом не кричал, не грозил им и не впадал в приступы безумия, как это было принято у военных. Высокого роста, определенно выше всех других, центурион обладал мускулистой фигурой борца и отдавал приказы ровным мягким голосом, а его простое лицо оставалось внимательным и спокойным. Он выглядел необыкновенно ловким фехтовальщиком: молниеносно отражал атаки, так же быстро и неожиданно нападал, а удар его был настолько сильным, что у пары противников мечи вылетели из рук.

И вдруг у Сабина возникло желание научиться этому. Он захотел стать таким же быстрым и ловким и мощными ударами сражать неприятелей.

После тренировок центурион распустил своих людей, а сам снял шлем и панцирь и, натянув тогу, быстрыми шагами направился в сторону терм Агриппы, как предположил Сабин.

Юноша не хотел идти за ним по пятам, поэтому выбрал обходной путь: мимо храма Нептуна и дальше, вдоль по переулку, что проходил между театром Помпея и залом. Термы, построенные двадцать лет назад Марком Агриппой, другом Августа, предлагали своим гостям лаконикум — паровую ванну, большие бассейны с холодной и теплой водой, помещения для отдыха, сады, специально вырытое озеро и другие удобства.

Сабин нашел того, кого искал, в паровой ванне, присел поблизости и стал ждать, пока обжигающий пар не заставит течь пот. Когда центурион направился к выходу, юноша некоторое время следовал за ним, а затем бросился с головой в бассейн с холодной водой. Здесь он и обнаружил его внушительную фигуру. Большинство мужчин в термах были обнаженными, центурион же носил маленький кожаный фартучек. Сабин намеренно прыгнул поближе к нему и, вынырнув, принялся многословно извиняться.

— Не стоит извинений, это всего лишь брызги, — ответил мужчина.

— Я ошибаюсь или действительно видел тебя раньше на Марсовом поле во время тренировок? Ты носишь на шлеме знак центуриона.

— Да, это был я. А ты тренируешься с группой?

— Нет-нет, я только наблюдал и должен сказать, что ты произвел на меня впечатление. Я многое отдал бы, чтобы так же владеть мечом. Кстати, меня зовут Корнелий Сабин.

Его собеседник польщено хмыкнул.

— Этому можно научиться. Ты молодой и крепкий, и никто не мешает тебе попробовать.

Тут он протянул Сабину руку и назвался.

— Кассий Херея, центурион преторианского легиона.

— Ты не согласишься давать мне уроки? Конечно, за плату.

Херея отрицательно покачал головой:

— На это у меня нет времени, Сеян не дает нам вздохнуть. Но ты сможешь найти меня два-три раза в неделю на Марсовом поле, и после тренировок мы немного позанимаемся.

Сабин воспользовался предложением и уже четыре раза тренировался с Хереей, конечно только на деревянных мечах. Потом они ходили в термы, и Сабин настоял на том, что хотя бы за это возьмет расходы на себя. В помещении для отдыха они беседовали вполголоса, и Сабин узнал, что Херее исполнилось тридцать пять лет, он принимал участие в некоторых германских походах и вот уже шесть лет служит в Риме, в преторианском легионе.

— Заработок здесь выше, и я смог обзавестись семьей. Женат уже пять лет, у меня двое детей — сын и дочь. Больше мы не можем иметь, потому что квартира, которую снимаем, очень тесная. Марсия хотела бы купить домик в Транстиберии, они там стоят совсем недорого.

Так постепенно они посвящали друг друга в обстоятельства своей жизни, и Сабин чувствовал, что этот человек был его полной противоположностью. С самого начала Херея четко планировал свою жизнь, он жил в мире приказов и обязанностей, и это было его добровольным выбором. Легион стал для него отечеством, семьей и родным домом. Он хотел, когда оставит армию и получит причитающиеся деньги, купить в Пренесте, где его брат трудился на доставшейся от родителей арендуемой земле, собственный надел. В отношении женщин у него также были совсем другие представления.