XY? - Виктор Леонидович Коротков

похоже, намеренно избегала произносить мое имя. Что-то с ним не так.

Я побрел в общагу.

Пока я шел, я подумал, почему Ева? Почему такое имя? И почему у нее айфон? Может это надкушенное яблоко как-то с этим связано? Скорее всего, совпадение.

Пойду в общагу спать, может, после сна пойму, в чем дело.

Вольф

Что ее смутило в моем имени?

Оно, конечно, странное, но не убегать же из-за этого от человека.

Мои одноклассники меня сначала тоже не любили. Все детство меня задирали, как это принято в российской школе. Но потом все Пети, Миши, Саши стали моими приятелями и друзьями. Когда мы начали изучать физику (то есть где-то в седьмом классе), у меня даже появилась кличка – Вольт, которая мне пришлась по душе.

И все же в чем дело?

Глупо думать, что дело в чем-то другом, кроме имени. Если бы ей не нравились курящие – она бы не курила. Если бы я ей не нравился – она бы не кокетничала.

Да. Дело в имени, не иначе.

Но что же с ним не так?

Вольф.

Вольф Мессинг? Может, у нее неприязнь к нему?

Это сомнительно. Вольф же просто эстрадный артист, который играл с публикой в психологические игры, которые, скорее всего, сам и создавал. Не верю, что дело в Мессинге.

Вольф.

Владимир Вольфович. Тут, можно, не любить сына Вольфа. Отец тут совсем не причем. Дальше.

Вольф.

Accept. Рок-группа, гитарист Вольф Хоффман. Но, Ева слушает ЛСП, то есть реп, значит, про Хоффмана она ничего не знает. Логично? Нет. Она же может быть и меломанкой. Ладно, версия, но очень сомнительная.

Вольф.

Вольфганг Амадей Моцарт. Ну, нет! Вряд ли…

Вольф.

Wolfenstein. Волчий камень. Это же игра. Ева, не похожа на задротку. Если только она не любит фашизм, а мое имя ассоциативно напоминает ей об игре, и она автоматически думает о немецких пытках, героях-американцах, футуристической идее.

Я не знаю.

Точно!

Вольф – это волк. Не иначе. Вервольф.

Но с чего бы ей боятся волков. Детская травма?

Может, мне тоже имя Ева не нравится? Ева Браун. Ева библейская. Евангелие.

Я же этого никак не показал, хоть я и атеист, антифашист.

Скорее всего, тут дело в чем-то другом. Только в чем?

Волк

Я иду на утренние пары. Прошло полгода со встречи с Евой, а я даже не вспоминал. Жизнь так и шла своим чередом. Как диапозитив, то хорошо, то не очень.

Снег хрустит под ногами, наплечная сумка для учебы стучит мне по ноге, уши шапки ушанки летят диагонально направо и вверх.

Пока я шел, я вспоминал о том как мы полгода (или чуть больше) через чур долго ехали в И. Но мои воспоминания прервал женский дерзкий голос:

– Эй, Вольф.

Это была Ева. Она была в зеленой куртке с белым мехом, русые волосы аккуратно выглядывали сквозь шапку с помпоном, усталые глаза смотри точно на меня.

Я смотрел на нее. А в голове: «Искра, Буря, Безумие».

– Вольф, прости, что тогда так вышло. Я пыталась тебя найти в универе, но не получилось.

– Это понятно, – весело сказал я, – если бы я еще там бывал.

Она улыбнулась.

– Вольф. Ты сейчас сильно торопишься?

– Нет, всего лишь пары.

– Я поняла правильно?..

– Да пошли уже, куда ты хотела.

Мы с ней шли молча, минут десять. Она вела меня в кафе.

– Заходи, – сказал я у входа.

Она вошла внутрь.

Прошли к кассе, взяли чай, я, разумеется, за Еву заплатил, как бы она не отпиралась.

Мы сели за стол. Повесили куртки на спинки стульев.

– Ев, что ты хотела сказать?

Сейчас я ждал фразу, типа: «Ты мне нравишься».

– Не знаю, как начать. Ты, видимо, не знаешь о своем предназначении.

«Это почти то, что я хотел услышать» – подумал я.

– О каком предназначении?

– Да. Ты не знаешь, – сказала она и уткнулась в чашку с чаем.

– О чем, Ев?

– Ты знаешь, какое мы поколение?

– Тупое – так говорили мои приемные родители.

– У тебя приемные родители тоже. Слишком много совпадений.

– У тебя приемные родители?

– Не в этом дело, а так – да.

– Что там про поколение?

– Мы поколение Y – айфоны, ай-ти, хай-тек, искусственный интеллект, машины, электричество. Скоро будет поколение Z.

– Я что-то слышал об этом, но к чему это? Ты же простая девушка, я простой парень. Или ты сейчас все это переведешь в эзотерику, и мы будем размышлять о каких-то непростых вещах?

– Ты Фенрир, – сказала она и замолчала, мне казалось, что все вокруг замерло в тишине тоже.

Я пытался вспомнить, кто же это такой. Вроде это какой-то бог из скандинавской мифологии.

– Я бог?

– Нет, мы называем это демиург.

– То есть – создатель?

– Да.

– А кто мы, Ев?

– Демиурги.

– С чего ты взяла, что я демиург?

– Так мне сказали другие. Они сказали, что скоро я встречу волка во время жертвоприношения.

– Жертвоприношения?

– Да, мы с тобой сдавали кровь. Это и есть, по сути, жертвоприношение у демиургов.

– Да брось ты, я обычный. Я не волк ни разу и даже не собака.

– Вольф, пошли выйдем.

Эта фраза меня напугала, однако я встал и пошел вслед за Евой куда-то в сторону выхода, оставив чай нетронутым.

Мы подошли к туалету, который стоял на входе.

– Пошли, – сказала она и повела в женский отдел.

– Нет, – сказал я и повел в мужской.

Мы стояли глядя друг на друга.

– И зачем ты меня привела сюда.

– Смотри. Это мы называем компаунд.

Ее тело начало меняться. Грациозная трансформация ног в хвост змеи Евы, заставили меня попридержать дверь. Пока происходил этот «компаунд», она тихо постанывала.

– Ты оборотень?

– Нет, Вольф, я демиург. Я воплощение Нюйвы.

– В смысле воплощение?

– Я, Ева, лишь телесная оболочка Нюйвы, китайской богини, которая избавила мир от потопа, по мифологии. А на самом деле Нюйва предотвратила Рагнарек.

– А Рагнарек это же конец света? Апокалипсис?