Плохие мальчики не влюбляются - Эля Пылаева

— Дина, — тихо. — Ты не против, если я тебя запишу на развернутые анализы крови. И консультацию к хорошему врачу?

— Почему Вы предлагаете?

— Твоя мама не предоставила твою мед. карту. А школа не приветствует голодовки, — бросает взгляд на Беллу. — Мы несем за тебя юридическую ответственность.

— Я — за, — встаю я на колени, тоже бросаю взгляд на Беллу. — Но разве не нужно мамино согласие? Я наблюдаюсь у спортивного врача. И думаю, мама будет против, чтобы кто-то вмешивался.

— На время, пока ты в школе вопросы мед обслуживания и оказания помощи решаем мы. Твоя, мама подписала документы. Если ты хочешь, конечно.

— Хочу! Только Белле не говорите!

Алла кивает и уходит. Валяюсь на досках, смотрю в потолок. В зале уже пусто, бальники разошлись.

— Дина, откатай переходы. Ужин…

Ставит рядом со мной маленький пакетик. Я знаю, что там. Мои ненаглядные киви и протеиновые таблетки.

— Мне срочно нужно уехать. Завтра после уроков приеду.

— Аха…

Достаю ключ из рюкзака. Четырнадцатая комната, значит. Где там мои топоры?..

Рафаэль

На моей стене интерактивная панель с играми. Мне разрешили установить ее только из-за шахмат. Она подключена к интернету, я люблю играть с живыми соперниками.

До отбоя минут еще двадцать, потом интернет вырубят. Веду пальцем по панели, делая, очередной ход.

— «Лошадью ходи!» — подкалывает Кислицын.

— Тихо!

Я играю всегда на время. У меня высокий рейтинг.

— У Яны новенькая в комнате, — заходит Макс.

Вся схема в моей голове мгновенно сбивается. Так и «держу» фигуру, прижимая палец к поверхности панели. Куда я хотел ее поставить?

Максовская Янка в четырнадцатой комнате, и Гала тоже там…

Сигнал на панели пикает, напоминая, что я так и не сделал ход. По времени и так проигрывал. Сливаю партию. Рейтинг мой падает. Вырубаю экран.

— Царева? — уточняю я. — К нам в класс сегодня пришла. Соседи наши.

Есть в Швейцарии шикарная традиция — селить врагов на соседние кровати. Это учит «экстремальным коммуникациям, конфликтологии и быстро социализирует». Иногда мирит — как нас с Сэмом. А иногда доводит до драк и суда — как Макса со Стоцким. Всякое бывает в нашей чудной школе. Благо, в нашей комнате точек напряжения больше не осталось. Хотя и тесновато: я, Сэм Решетов, Макс Шагалов и Алекс Кислицын.

А у Царевой — да, сейчас будет праздник каждый день! Гала дама злопамятная и деятельная. Но это ничего, зубки у Аллигатора острые, да может, хоть немного отвлечется от моей персоны.

— Нормальная? — интересуется Макс. — Не хочу, чтобы Янка с неадекватными жила. Там Галы за глаза.

— Нормальная? Не, это вряд ли. Но не думаю, что с Янкой будут конфликтовать, она уже с Галой заискрила, а значит, автоматом ушла на сторону «света».

Одна из бородатых шуток школы. Каждый выбирает где он — на стороне света или на стороне тьмы. Я — до сих пор фигура пограничная. Как карта ляжет.

— Мажорка?

— Нет. Люмпен. Юное дарование. Гимнастка.

— Гала сожрет это «юное дарование».

— Обидеть Динку может каждый, не каждый может убежать! — изрекаю я, ухмыляясь. — Придури на ответки там с избытком.

Машинально прижимаю ладонь к лицу.

— Так эта, что ли, звезда тебе путь осветила? — угорает Сэм.

— Мда, — признаюсь я.

— Тогда точно девчонка на стороне «света», — ржут они. — А как?

— Все вам расскажи. Обойдетесь без скабрезных подробностей. Пока.

Выхожу в коридор. В нашем корпусе живет только четыре старших класса. Девочки на первом, парни на втором. Малышня живет во втором корпусе.

Спускаюсь вниз. Там холодильники с йогуртами и напитками. У одного из них Динка. Хмурясь читает этикетки.

Молча подхожу к соседнему холодильнику. Зависаю, разглядывая напитки. Взгляд теряет фокус. А потом, автономно от мозгов, фокусируется уже на ее голых длинных гибких… В моей голове крутится столько эпитетов, что я захлебываюсь от них. Короче — идеальных ногах.

Машинально поднимаю взгляд, пока не встречаюсь взглядом с ней. Молча смотрим друг другу в глаза. Слишком долго. Почти что неловкий момент.

Почти.

Неловкость — не моя стихия.

Я позволяю себе выражать эмоции открыто. А не смущаться их как подросток. И я быстро определяю причину этого момента, отыскиваю ее в себе. И… выражаю:

— В танцевальном классе было очень красиво.

Говорить заслуженные комплименты девушкам — это особый вид удовольствия. И очень редкий случай для меня, к сожалению. Пока что их получала только Агния.

Дина равнодушно отворачивается, снова разглядывая йогурты. Недоверчиво косится на меня.

— Конкретней говори — чего хотел?

— Это был комплемент, Царева! Искренний! — закатываю глаза. — Но… забудь.

— Уже забыла.

Дуреха!

Забирает парочку каких-то творожков.

Смотрю на ее удаляющуюся задницу, обтянутую черными жим-шортами. Ух! Чуть-чуть вес набрать и будет вообще бомба!

— Царе-е-ева! — догоняет ее Паша Воронин, одноклассник, который, вроде как теперь рулевой в Золотом чате. — Покажи шпагат у стеночки!

Динка поворачивается к нему.

— Минуту… — не поднимая глаз, что-то набирает в телефоне.

Он облизывается на нее, как кот на сметану. Охота началась?

— Вот, — сует ему телефон экраном в лицо.

— Фу, это же мужик.

— Это — шпагат!

Тихо смеюсь, откручивая крышку на бутылке.

— Ну дай что-нибудь вкусного голодным мальчикам, ты чего такая жадная, Царева? — разводит ее Воронин.

— Держи, — отдает ему один йогурт. — И слюни подотри тут, — показывает пальчиком на пол между ними, — поскользнется кто-нибудь.

— Ааа! — ржут в голос остальные парни, наблюдавшие подкат со стороны. — Облом, Воронин?

— С наскока было бы неинтересно! — играет он бровями.

Согласен… Но и длительная осада тебе не поможет. Не по зубам тебе Царева. А вот я бы смог. Но — не хочу.

Дина