Чудовищные будни красавицы - Татьяна Михаль

– Значит так! Немедленно прекратите свой средневековый прессинг! – рявкнула в лицо аристократам, отведя их в другую комнату. – Оставьте в покое парней! Пусть сделают скорее свою работу!

– За подобную низкопробную работу, на моих землях им бы отрубили головы, – процедил барон. – Они откровенно халтурят.

– Я понимаю, что для убогого жилья нет смысла заказывать качественную стройку, тем более, здесь нужно менять всё… – с лёгким налётом брезгливости начал Виктор.

Топнула ногой и прорычала:

– Хватит! Я попросила вас по-человечески последить за парнями, хотела просто вас приставить к делу, чтобы вы не путались у меня под ногами! Но вы всё делаете хуже! – мой голос перешёл на фальцет, мужчины скривились.

– Мы мешаем вам? – удивился Филипп. – Но чем?

– Тем, что появились на свет, – ответил за меня Виктор. – Раз Маргариту не устраивают мои методы, то я предпочту забрать себе комнату, ошибочно именуемую гостиной под свои личные покои. Прошу сделать мне чай и выдать вашу странную книгу, в которую вмещается библиотеки со всего мира…

– Планшет, – произнесла тяжёлым тоном.

– А мне, куда прикажете деваться? – с досадой хлопнул в ладоши Филипп. – Мне тоже нужно личное пространство! Маргарита, у вас имеется и кабинет и спальня. Выдайте мне одну из этих комнат, раз граф первый присвоил себе гостиную.

Я точно их убью.

Но лучше уж пусть они сидят по отдельным комнатам и читают. И пьют чай. Только пусть ко мне не лезут и не уничтожают мой дом. И плевать, что они думают о моём жилье.

– Хорошо, забирайте Виктор себе гостиную, разрешаю, – произнесла повелительно. Посмотрела на поджавшего губы Филиппа и добавила: – Забирайте мой кабинет. Кресло там раскладывается, будете в нём спать. Только я свой ноутбук и другие рабочие вещи перенесу в спальню.

– Вы само очарование, – расплылся в довольной улыбке Филипп. – А кресло не понадобится, я смогу спать на полу.

– Ладно, – выдохнула я и потёрла лоб, – сегодня они должны всё закончить. Завтра утром я поеду по магазинам и куплю новую мебель, выберу кухонный гарнитур, который подойдёт мне из того, что есть в наличии. Ещё посуда нужна – тарелки, блюдца, чашки, стаканы, бокалы, ой, много всего… Продукты кое-какие… Ох, как хорошо, что бытовая техника и металлическая посуда не пострадала!

Разорение шло полным ходом, я прикинула по минимуму, сколько мне придётся потратить. От этой мысли во мне вновь поднимала голову ярость, и возникало дикое желание разорвать этих двоих на мелкие кусочки, а потом заморозить их и разбить!

К счастью, отходила я быстро.

Переселилась в спальню и до самого вечера медитировала на вордовские страницы с единственной записью: «Глава первая».

Вырвал меня из состояния грусти стук в дверь.

Открыла дверь и уставилась на своих новых соседей по хате.

– Леди Маргарита, ваши косорукие рабочие закончили, – доложил Филипп.

Фыркнула и пошла принимать работу.

Да ну, хорошо всё вышло. Не знаю, почему мужчины кривились. Парни постарались, и теперь моя кухонка готова была к заполнению новой мебелью и гарнитуром.

Деньги за работу я сразу оплатила, потому просто поблагодарила рабочих и те, недобро косясь на моих соседей, быстро собрались и смылись.

Виктор обошёл обновлённую кухню и изрёк, точно знаток:

– Долго этот косорукий ремонт не протянет, но на безрыбье и рак рыба.

– Да ну вас! – махнула рукой.

В дверь раздался звонок. Доставка еды.

Мы расположились в гостиной, игнорируя с Филом недовольные взгляды Виктора.

На ужин решила взять итальянскую кухню. И сытно и не так дорого.

Когда барон открыл свой контейнер, то неожиданно вскрикнул и отшвырнул его от себя, да силу не рассчитал. Контейнер с едой полетел между мной и графом и впечатался в стену. Я даже мяукнуть не успела.

Раздалось влажное: «чпок», и по моим светлым обоям с золотым рисунком поползла паста под томатным соусом…

– Ты спятил? – взвилась я и перешла с «вы» на «ты». – Какого чёрта ты едой кидаешься?

– Это не еда! Это черви! – воскликнул Филипп и развёл руками, мол, как ты не понимаешь, Марго?

– Какие черви? – издевательски переспросила. – Это – паста! Спагетти!

– Это красные черви с комками грязи! – не унимался Филипп.

– Это! – ткнула на испачканную стену. – Макароны с фаршем! Под томатным соусом!

– Это не черви, а длинные макаронины? – переспросил барон и передёрнул плечами.

Сложила руки на груди и скомандовала:

– Ты знаешь, где лежат тряпки, вёдра и мыло. Иди и срочно набирай воду в ведро, будешь отмывать это грязное дело.

– А как же еда? – удивился барон.

– Твоя еда на стене и полу, – произнёс невозмутимо Виктор и отправил первую порцию пасты в рот.

Филипп глядя на макаронины, скривился, сглотнул и, поднимаясь с места, пробормотал:

– Что-то я не голоден. А за стену прошу прощения, всё уберу. Но мой вам совет, Маргарита, заведите служанку. Это ведь никуда не годится.

– Кстати, это мысль! – просияла я. – Как вы, Филипп, смотрите на то, чтобы стать моей служанкой?

Виктор поперхнулся и закашлялся. Филипп скрипнул зубами.

* * *

– Маргарита —

Поход по магазинам пришлось отложить сразу, как только я вышла из подъезда…

То, что Филипп и Виктор не могут выйти из моей квартиры – факт. Мы с ними несколько раз проверили этот вариант – стоило мне их выставить за порог, как они моментально возвращались и оказывались, как ни в чём не бывало именно в моей спальне.

Но вот с моим выходом из квартиры случилась практически катастрофа.

Всё шло хорошо: я оставила им инструкции, строго настрого велела вести себя хорошо и по возвращению, чтобы я не нашла руины от своей квартиры. Собралась, вооружилась банковскими картами, списком покупок, приготовила ключи от машины. Спокойно спустилась в лифте на первый этаж. Обрадовалась, что, наконец, могу выдохнуть и несколько часов прожить как нормальный человек… вышла из подъезда и…

Я даже словами вам передать не могу, какая сильная боль вспыхнула в моей голове. Вскрикнув, с силой сжала виски и глухо застонала.

Но это не всё. Вслед за жуткой головной болью, меня затошнило, да так сильно, что весь завтрак моментально оказался вне моего желудка.

Перед глазами начало темнеть.

Я поняла, что ещё чуть-чуть и потеряю сознание.

Единственная мысль, что стрелой пронеслась в моём сознании: «Нужно вернуться!»