Тайна Флоры - О Чжинвон

Мне вспомнились слова Элвина: «Чтобы изменить свою судьбу, нужно пылкое сердце. Не забывай о том, что ты из племени Ритито».

Непросто уйти, оставив тех, кого любишь. Коко и Лоринг просили отпустить их домой проститься с родителями. Но бабушка Фурнье строго-настрого запретила им это. Она сказала, что тот, кто оглядывается назад, не сможет смотреть вперёд. Бабушка Фурнье прибавила, что родителям Коко и Лоринг всё было заранее известно.

— Так вот почему они так себя вели. Вот почему, приведя сюда, обнимали меня, прежде чем уйти.

Лоринг плакала.

Я подумал, что, может быть, это даже к лучшему, что моих родителей нет рядом. Я не смог бы оставить их.

— Мама и папа накупили для нас еды. Нам хватит на несколько лет. А я-то думала, что это для вас, бабушка Фурнье.

Коко указала на сумку на полу. Это была сумка сотин, которая оставалась лёгкой, что бы в неё ни положили.

— Если бы я знала, что случится, я сказала бы им перед уходом, как люблю их, — пробормотала Коко, глядя в стену.

Мне стало совсем грустно, когда я увидел печаль на лице Коко, всегда такой весёлой и шумной девочки. «Я сказала бы им перед уходом, как люблю их», — повторил я про себя слова Коко. Она думала, что слова любви могут быть только радостными. Но когда теряешь тех, кого любишь, чувство любви может приносить боль и страдания. Это знают только те, кто испытал подобное. Мне это чувство стало хорошо знакомо после того, как я потерял родителей.

— До полудня вам нужно быть в саду Меллеспро. Зайдёте внутрь и сразу увидите Водяную Скалу. На её вершине стоит Изваяние Правды. Там вы узнаете, куда вам нужно держать путь. Лоринг, Коко, вам придётся немного подождать на первом этаже.

Когда мы с бабушкой Фурнье остались в комнате одни, меня переполняли странные чувства. Я всегда хотел уйти от неё, и вот, казалось бы, пришёл долгожданный миг — я свободен, как птица, но на душе было тяжело.

— Никто из детей не смог бы лучше тебя готовить молоко митмаллен, — с улыбкой проговорила бабушка Фурнье.

Я впервые видел, как она улыбается. Круглыми от изумления глазами я уставился на неё.

— Теперь ты пеперьон. Я очень долго ждала, когда же встречу именно тебя. Хорошо, что ты меня не любишь. Я не хотела бы стать ещё одной причиной той боли, что тебе придётся испытать.

Бабушка Фурнье обняла меня. Поцеловала в щёку. Я почувствовал тихое биение её сердца. Объятия бабушки Фурнье, которую я всегда считал чёрствой, были горячи. Она ещё крепче прижала меня к своей груди. Я медленно поднял руки и тоже обнял бабушку Фурнье. Тогда, в первый и в последний раз, мы с бабушкой Фурнье обняли друг друга.

— Чёрная тень приближается! — вбежала с посиневшим от страха лицом Лоринг.

— На воде в реке трещины! Как будто зеркало разбилось!

Коко терла кулачком глаза. Она словно не могла поверить, что увиденное секунду назад — правда.

Бабушка Фурнье спокойно произнесла:

— Скорее бегите в сад Меллеспро. Они вот-вот нападут на деревню.

Мы с Лоринг и Коко выбежали из дома. Как и говорила Лоринг, над деревней нависла чёрная тень.

Я свистнул. Мимо чёрной тени стрелой неслась к нам птица риши. Заметив её, Коко и Лоринг изумлённо вскрикнули. Они впервые видели птицу риши так близко. Я посмотрел на грудь птицы. Лиловые перья предупреждающе мерцали. Это был сигнал, что Папиш в смертельной опасности.

Мы побежали по тропинке, ведущей в лес. Я оглянулся и посмотрел на бабушку Фурнье. Она помахала нам рукой. Я еле сдерживал слёзы.

— Слышно, как что-то загорелось… Кажется, я слышала, как закричала мама…

Бежавшая по тропинке в лес Коко внезапно остановилась. Мы оглянулись на деревню. Бесчисленные чёрные точки двигались к ней. Деревья, которых они касались, превращались в пепел. Казалось, деревня с одного края начала медленно тлеть, как лист бумаги.

— Я хочу вернуться! — плюхнувшись на землю, захныкала Коко.

— Если мы вернёмся, то станем кучкой пепла, вот и всё! Нужно скорее бежать отсюда. Мы должны найти выход. Должны вернуть всё на свои места. Сейчас мы бессильны перед племенем Ансан. Но какой-то выход должен быть, это точно. Не время мешкать, Коко, — не теряя самообладания, увещевала подружку Лоринг. — Не оглядывайся. Нужно идти, глядя только вперёд.

Лоринг очень старалась говорить спокойно, но её глаза были полны слёз.

Я помог Коко подняться с земли. Зажав руками уши, мы кинулись в сад Меллеспро.

Вход в сад Меллеспро стерегли двенадцать крылатых львов — рофолей. Мы показали им кольцо тао, которое бабушка Фурнье носила на шее и отдала нам.

Пурпурный шестиугольник, украшавший кольцо тао, был символом пеперьонов. Увидев кольцо, рофоли все как один расступились перед нами, освобождая дорогу к воротам в сад.

Я пытался справиться с колотившимся в груди сердцем. В священное место, где стояло Изваяние Правды, нельзя было входить с ложью в душе. Оказавшись в саду, я старался забыть все свои ошибки и дурные мысли. Лоринг и Коко, затаив дыхание, шли рядом.

— Тут кто-нибудь есть? — неожиданно нарушила напряженную тишину Коко и принялась глазеть по сторонам.

Какой бы рассеянной она ни была, как можно забыть о том, что деревня Айрия и её родители только что превратились в пепел? Дать бы ей подзатыльник. Взглянув на меня, Коко оробела и посмотрела на Лоринг. Та подошла к Коко и терпеливо рассказала ей всё по порядку о том, что с нами приключилось. Коко снова загрустила.

Коко достала из кармана раурадер. Это ручка, которая пишет нестираемыми чернилами. Коко написала себе на ладошке обо всём, что случилось между племенами Ансан и Ритито. Едва сдерживая слёзы, Коко сказала, что теперь забудет о чём угодно, но только не о том, как деревня Айрия обратилась в пепел.

Мы шли и шли. Чем дальше, тем холоднее становилось ногам.

— Слышно, как шумит вода.

Коко посмотрела вниз и вдруг вскрикнула. Мы с Лоринг взглянули под ноги. Оказалось, мы шли уже не по тропинке, а по склону Водяной Скалы. Говорили, что вода здесь голубая, но сейчас она была окрашена в кроваво-красный цвет.

— Смотрите, смотрите, Изваяние Правды! — указала Лоринг на левую сторону Водяной Скалы.

В этот момент птица риши, сидевшая у меня на плече, взмыла вверх и стала кружиться в воздухе. Она издавала громкие крики. Тёплый воздух в саду Меллеспро становился всё холоднее и холоднее.

— Я слышу, как дерутся с кем-то рофоли, — произнесла Коко, навострив ушки.