Прапор и его группа - Анатолий Гончар

Ефимов подбежал к своей любимой перекладине, (почему именно она стала для него предпочтительнее прочих, Сергей затруднился бы ответить, но, тем не менее, из десятков других перекладин он всегда выбирал именно эту) в тот момент, когда на ней болтающейся сосиской висел младший Кислицын — Андрей.

— Давай ещё разок, — подбадривал его раскрасневшийся на морозе Алексей — старший из братьев. Ефимов не смог сдержать улыбки, эти двое вызывали в его душе добрые, хотя и слегка странные, не однозначные чувства. Было в них что-то… из детства, что ли? Может, это шло от трогательной заботы старшего над младшим? Или тут было нечто другое? Два брата — семья, как напоминание о собственной семье, оставляемой на долгие месяцы жизни.

Братья Кислицыны одновременно были похожи и не похожи. Одинакового среднего роста, только Андрей слегка субтильный, а Алексей коренастый (почти такой же, как старший прапорщик Ефимов, может чуть уже в плечах). Андрей на вид почти рыжий, конопатый, а Алексей светло-русый и без единой конопушки на лице. Андрей как пятнадцатилетний мальчишка — болтливый, весело-задорный, а Алексей хоть и старше всего-то на год, но гораздо более серьёзный, молчаливый и от того казавшийся гораздо умнее своего непоседливого брата. В спецкомандировку они ехали в третий раз, а следовательно, знали о войне уже вполне достаточно, что бы взять и просто понадеяться на милость богов. Поэтому готовились основательно, так, словно всё им было в диковинку, будто собирались в Чечню действительно впервые. Они не просили, но оба оказались вместе — в группе Полесьева, на должностях разведчиков-автоматчиков. Судя по всему, на более высокие должности братья и не рвались. Хотя старший из них, ещё со срочной службы бывший старшим сержантом, вполне мог претендовать на роль командира отделения, но Кислицыны предпочли отвечать только за свою «винтовку». Алексея, как наиболее серьёзного и внимательного, назначили в головной дозор, Андрея впихнули во вторую тройку ядра. Оставаясь в одной группе, Алексей как мог курировал своего бестолкового братца. Заставлял учить и без того тысячу раз ученную-переученную матчасть, гонял до изнеможения на физухе, но вместе с тем незаметно, и потому ещё более трогательно, опекал во всех бытовых вопросах.

— Тренируешь? — тяжело дыша спросил Сергей.

— Устраняю физическую немощь, — хмыкнул Кислицын — старший. — Сползай, — снисходительно разрешил он, и Андрей с облегчением плюхнулся на землю.

— Уф, шестнадцать раз, — выдавил он и его губы расползлись в разные стороны в довольной улыбке.

— Не шестнадцать, а пятнадцать, — поправил его «сердобольный» братец. — И то пятнадцатый можно было не считать.

Андрей хмыкнул, но возражать не стал, судя по его виду, ему было всё едино, что шестнадцать, что пятнадцать, что четырнадцать. Конечно, это был далеко не лучший результат в группе, даже скорее худший, но вполне достаточный, чтобы обеспечить ему положительную оценку по физической подготовке.

— И куда всё девается? — сокрушенно развёл руками Кислицын — старший. — Гоняю, гоняю. Догоним до двадцати, потом месячишко в отпуске не позанимаемся и кабздец — всё сначала.

Алексей посмотрел в спину идущему к брусьям брату и, качнув головой, пошёл следом, а Сергей, подпрыгнув, начал выполнять упражнение «подтягивание на перекладине».

— Поедешь командиром комендантского взвода, — за месяц до окончания подготовки ошарашил Ефимова вызвавший его к себе в кабинет комбат.

— Товарищ подполковник, я…

— Да помню я, — устало отмахнулся Трясунов, — отпущу я тебя пару раз на БЗ, отпущу, — и мысленно: «вот ведь не навоевался он ещё».

— Спасибо, — выдавил Ефимов. Отказываться от предложения Трясунова он не стал, так как другого способа попасть в Чечню не видел. Сергей уже знал, что замкомгрупп как таковых в отрядах уезжающих в специальную командировку нет вообще. Понимал, что причина этого — зияющая вакантами брешь в звене прапорщик — заместитель командира группы. Ввиду их почти полного физического отсутствия и было принято решение «должность замкомгруппы в сводных отрядах уезжающих в Чечню упразднить».

— Эту неделю занимаешься со второй группой, а с понедельника берёшь комендантский взвод на себя. Будешь его готовить согласно расписания второй роты. Всё по плану. Такие же занятия как с группами. Конспекты станешь утверждать у капитана Никишина.

— Понял, товарищ полковник, — всё правильно, комендантский взвод организационно входил в штат второй роты как пятая разведгруппа.

— Хорошо, — комбат глядя в окно кабинета застыл, словно задумался.

— Разрешите идти? — Ефимов понял, что разговор окончен.

— Ступай, — в голосе Трясунова сквозила усталость.

«Значит, через три дня», — вскинув руку к виску, подумал старший прапорщик, и неловко развернувшись на каблуках своих фетровых сапог, вышел из командирского кабинета.

В понедельник Ефимов принял на себя командование комендантским взводом, но в принципе ничего не изменилось, только теперь занятия он проводил самостоятельно. Слегка «зверствовал». К вечеру его бойцы валились с ног, но застоявшиеся и жаждущие действий солдаты не жаловались.

Неожиданно в первых числах марта в комендантском взводе оказался и один из братьев Кислицыных — Алексей.

— А ты сюда каким боком? — выслушав его доклад о прибытии, удивлённо спросил Ефимов.

— Надоело, — скорее не ответил, а отмахнулся от заданного вопроса старший сержант.

— А как же братень? — прапорщик мысленно усмехнулся, не верилось ему, что Алексей так просто откажется от опеки над собственным братишкой.

— Пусть привыкает к самостоятельности, я ему предлагал перевестись в комендачи, он не захотел. А мне надоело свою задницу под пули подставлять. А по деньгам, — тут Кислицын сделал паузу, словно раздумывая, — так в комендантском взводе боевых закрывают не многим меньше, чем в группах. А тут я вроде как командир первого отделения, дней десять закрывать будут по всякому.

Сергей кивнул, вынужденно соглашаясь. То, что разведчикам закрывают лишь на два — три дня больше, чем комендачам, секретом не было. Как не было секретом и то, что солдат из комендантского взвода в любой момент мог оказаться в разведывательной группе. Это тоже не являлось тайной за семью печатями, и потому, едва ознакомившись с личным составом, Ефимов взял быка за рога.

— Прежде всего у разведчика — говорил он, — должна работать голова. Это так?

— Так точно! — за первые дни знакомства Сергей уже дал понять то, что предстоящая поездка в горячую точку — это ещё не повод пренебрегать уставом.

— Молодцы, — Ефимов улыбнулся почти ласково. — Но, — он сделал паузу и повторил: — Но чтобы она работала, вы должны быть сильными физически, — улыбка, не предвещающая ничего хорошего. — И потому мы будем бегать, бегать и бегать.

Если бы не предварительные «разъяснения», сейчас бы наверняка послышалось нестройное: У-у-у, — а так со своим вопросом вылез только рядовой Сергеев.