Дар - Алексей Фурман

Елки, палки! У стражника противно екнуло в груди: как же это он про гостя-то забыл?! А ну как тот уже сбежал? Или еще того хлеще: взобрался по отвесной стене и уже готовится сигануть во двор замка? Ведь если чужак и впрямь ведун, от него можно ожидать всего, чего угодно! А уж если нежить…

Стражник метнулся к стене и, снова забыв об осторожности, быстро выглянул в бойницу. Запоздало выругав себя за такую безалаберность, стражник с облегчением убедился в том, что гость — хвала Богам! — остался на месте. Хотя и заметил его Фрол не сразу. Чужак отошел к стене рядом с воротами и теперь, лениво привалившись к ней спиной и сложив руки на груди, равнодушно пялился куда-то в темноту. По крайней мере Фролу показалось, что равнодушно, потому как увидеть сверху выражение лица гостя он, само собой, никак не мог.

— Голова на плечах надоела? — Воевода был уже рядом, и голос его был неласков. В нем не было ни гнева, ни раздражения, но тон был таков, что у Фрола по спине побежали мурашки еще крупнее и холоднее тех, что остались от грозы.

— Ну и что ты на меня уставился? — строго спросил воевода. — Кто тебя учил вот так высовываться в бойницу, когда у ворот неизвестно кто стоит?

— Так ведун там… — промямлил Фрол первое, что пришло ему в голову.

— Так тем более! — по-прежнему негромкий голос Ильнара зазвенел от сдерживаемой ярости. Он приблизил свое лицо к лицу Фрола, и тому стоило большого труда остаться неподвижным и не отвести глаз. Глаза воеводы горели яростным огнем, усы топорщились, на скулах ходуном ходили желваки. Но даже в ярости Ильнар, надо отдать ему должное, головы не терял и про осторожность не забывал: фонарь он держал так, что свет его падал во двор замка.

— Да хоть Повелитель Ужаса! Эка невидаль — ведун! Ты воин или баба деревенская, чтоб, раскрыв рот, пялить на него зенки, как на ярмарочную диковину? Да с такой дисциплиной ты из первого же настоящего боя не вернешься! Еще и до дела не дошло, а у тебя уж весь ум из башки улетучился! Тьфу! — воевода зло сплюнул и раздраженно оттолкнул сникшего Фрола в сторону. — А ну, дай сам посмотрю, что там за ведун такой!

Фрол с невольным уважением отметил про себя, что и тут воевода не сплоховал: не сунулся очертя голову в бойницу, выставляя лоб напоказ чужаку. Сунув фонарь в руки Фролу и отобрав у стоявшего рядом ратника копье с широким, отполированным до зеркального блеска плоским наконечником, Ильнар выставил его в бойницу, сам оставаясь под прикрытием стены. Повертев наконечник, чтобы поймать отражение гостя, воевода замер на время, вглядываясь в то, что открылось ему в отражении. Наглядевшись, воевода поглубже нахлобучил снятый с того же бывшего копьеносца шлем и осторожно выглянул в бойницу.

— Эй, гость дорогой! — не слишком приветливо позвал воевода. — Каким ветром занесло тебя в наши края?

— Совсем еще недавно я думал, что попутным! — из-за стены донесся приглушенный смешок. Стражники, поднявшиеся на надвратную площадку, замерли, напрягая слух. — Но теперь я в этом сомневаюсь.

— Так ты, говоришь, ведун? — недоверчиво поинтересовался воевода.

— Точно, — согласился гость. — Именно так и говорю!

— А чем докажешь?

— А какие доказательства тебя устроят? — в свою очередь полюбопытствовал чужак.

— Ну, хоть медальон ваш змеиный покажи! — чуть помедлив, раздраженно бросил воевода.

— Не дорос я еще до медальона! — усмехнулся чужак и, в голосе его послышалась неприкрытая насмешка.

— Та-ак… — вынырнув из бойницы, воевода задумчиво подергал себя за ус. Его тяжелый взгляд уперся во Фрола. — Так откуда, говоришь, он взялся?

— По всему видать, из леса вышел! — с готовностью доложил стражник. — С дороги я глаз не спускал, по ней к замку никто не подходил!

Ильнар вытер с лица дождевую влагу и, покачав головой, проворчал:

— Глаз он не спускал! Как же… Ладно, пойдем поглядим, что за гость к нам припожаловал!

— Так он это… — нерешительно подал голос кто-то из стоявших рядом ратников. — И правда ведун, аль нежить какая?

— А вот сейчас и разберемся, — буркнул воевода, спускаясь по лестнице. — Открывай ворота!

Потянувшиеся следом ратники беспокойно крутили головами: разобраться-то следовало бы до того, как открывать ворота. Жреца неплохо было бы позвать, да подмогу из деревни. Дело-то недолгое, протрубить в рог, а там и глазом моргнуть не успеешь, как окажется странный гость в надежном окружении. Опять же, если с ним что не так, то со жрецом-то оно сподручней было бы. Так или примерно так думали почти все стражники, однако высказать свои сомнения вслух никто из них так и не удосужился. Все знали: если уж воевода что решил, его не своротишь — в этом они с Рольфом два сапога пара.

Оставшиеся внизу стражники споро взялись за исполнение приказа. Коротко лязгнул отодвигаемый засов…

— Луки наготове держать! — на ходу скомандовал воевода. — Отворяй!

Тонко скрипнули воротные петли, двинулась тяжелая створка, пропуская внутрь свет факела… Еще миг, и воевода с копьем в руке решительно шагнул наружу. Следом за ним на мост выскользнули четыре стражника с оружием наготове. Остальные остались внутри, на подхвате.

Фрол оказался среди тех, кто вышел за воеводой на мост. Караулить над воротами остался Соха, так что на этот раз все правила были соблюдены. В одной руке Фрол сжимал алебарду, в другой — врученный ему воеводой фонарь. По эту сторону стены толку от фонаря было как от козла молока: ворота и мост по прежнему освещал зажженный Фролом факел. Ветер почти стих и теперь факел горел ровно, разливая вокруг свет, немногим уступавший по силе солнечному.

Чужак отлепился от стены и окинул слегка удивленным взором решительно нахмурившихся ратников. Теперь, когда Фрол видел лицо гостя с близкого расстояния, его увечье еще сильнее бросалось в глаза. Четыре толстых бугристых шрама наискось пересекали лицо чужака, начинаясь с середины лба и заканчиваясь под левой скулой. Прошлись бы когти неведомого зверя (в том, что шрамы оставлены именно когтями, Фрол почти уже не сомневался) чуть ниже, и чужаку в клочья разорвало бы шею, прошлись бы чуть в стороне — и вытек бы глаз. «Повезло парню…», — мрачно хмыкнув про себя, подумал Фрол. Приглядевшись к гостю повнимательнее, Фрол с удивлением отметил, что, если бы не шрамы, в лице чужака, пожалуй, и не было бы ничего страшного или отталкивающего. Нормальное человеческое лицо — по виду никогда и не скажешь, что ведун. Поди, и девкам нравился до того, как приобрел эти свои… «украшения».

— Вот так гостеприимство… — начал гость, с усмешкой скользнув взглядом по алебарде Фрола и граненым наконечникам наложенных на тетивы стрел…

Закончить фразу он не успел. Ильнар прянул вперед, тонкое копье метнулось из его ладони точно живое, посеребренный и заговоренный жрецом наконечник молнией прочертил воздух и клюнул гостя в шею.

Ильнар продемонстрировал блестящее владение оружием: останови он копье мигом позже, и гость сейчас бы уже умирал, захлебываясь собственной кровью. А так наконечник лишь слегка проколол кожу рядом с кадыком, неглубоко, но вполне достаточно, чтобы пустить кровь.