Грызня за берса - Дмитрий Анатольевич Гришанин

алтарь за четыре часа! — продолжил капать на мозги ворчун-наставник. — Знаешь, Денис, я начинаю всерьез опасаться: что ты справишься со взятыми на себя обязательства.

— Я тоже, — помрачнел я. — Второй-то алтарь мы чудом, считай, разыскали…

Сорвавшись с шеи грома-быка, я угодил в переплет колючих веток какой-то рухнувшей ели, из-за чего насажал дофигищи заноз-иголок на лоб, щеки и открытые части рук. Зато пышные еловые лапы изрядно смягчили мое неожиданное падение, и, запутавшись в их мешанине, я избежал плачевной участи быстрого падения на землю, где мою несчастную тушку с нетерпением поджидала толпа зомби-зверюшек.

Пока выбирался из еловых лап, худо-бедно очухался и приспособился к окружающему зеленому полумраку, потому атаковавших на земле облезлых вонючих ублюдков встретил уже с верным топором в руке серией стоек Изумрудного берса.

Сдвоенным ударом из седьмой стойки почти одновременно раскроил черепушку и вскрыл грудную клетку здоровенному зомби-кабану, с костяными пластинами на местах выпадения щетины и с натуральными костяными кинжалами, торчащими из пасти вместо мутировавших клыков. Следующим ударом с подскока из шестой стойки развалил на две неаппетитные половинки зомби-ежа, иголки которого теперь вымахали раз в десять и маслянисто блестели на острых кончиках, намекая на наличие яда. И, расчистив таким нехитрым макаром перед собой клочок земли, встал на нем крепко, закрутив вокруг тела защитные петли четвертой стойки, и стал без разбора крушить топором нежить, со всех сторон тянущуюся ко мне когтистыми лапами и зубастыми пастями…

Завертевшаяся вокруг меня кровавая карусель продержалась примерно секунд десять и была разрушена таранным ударом здоровенной лапищи. Мой топор, звякнув по толстым, как железнодорожные костыли, когтям твари, не срубил их, как все предыдущие до этого, а лишь выбил сноп искр, и слегка качнул лапу в сторону, отчего нацеленный в мне печень смертоносный удар монстра прошелся по касательной, оставив глубокие борозды в кожаном плаще, но лишь слегка оцарапав мой правый бок.

Однако даже от удара вскользь силача-чудовища меня, как котенка, швырнуло на пару метров в сторону. И просто чудо что этой секундной моей дезориентацией не воспользовались враги.

В этот роковой момент меня атаковали лишь мелкие твари, когти которых не смогли сходу пробить толстый плащ. А дальше я вернул контроль над ситуацией, и по новой воспроизведенная четвертая стойка Изумрудного берса опять запустила вокруг тела топор, и вновь замелькали, круша когти и зубы тварей, защитные восьмерки секущего лезвия.

Раздавшееся в мой адрес зловонное шипенье с предыдущего местонахождения заставило тут же развернуться к могучему зомби-зверю, когти которого крепостью оказались под стать читерскому системному клинку. Когда-то это был огромный матерый медведь — трехметровый гигант с лапами-бревнами, истинный хозяин этого дремучего ельника. Теперь же, превратившись на аномалии в нежить, медведь стал безобразным чудовищем, с головы до пят покрытым вместо выпавшей шерсти костяной броней, с торчащими вдоль хребта шипами и рогами, когтями-косами на лапах и с непомещающимися в крокодильей пасти и торчащими наружу зубами-кинжалами.

Вместо медвежьего рева из оскаленной пасти монстра теперь вырывалось змеиное шипенье, которым исполинский зомби-зверь выражал досаду на многочисленных мелких собратьев, мгновенно набившихся в образовавшийся между нами после его досадного промаха двухметровый разрыв. Гигант, разумеется, мог запросто передавить всех этих мелких зомби-зверюшек между нами, но отчего-то не делал этого, и продвигался ко мне теперь с черепашьей скоростью, аккуратно раздвигая своим бронированным телом мелочевку под ногами.

Увы, но и у меня сбежать от горой надвигающегося зомби-исполина не было ни малейшей невозможности. Теснимый со всех сторон зомби-зверями, я мог лишь отбиваться, стоя на одном месте. И обреченно дожидаться следующего таранного удара от подобравшегося монстра, уповая лишь на то, что снова успею отклонить длинные когти топором в сторону.

— Муууу!.. — трубный рев спешащего на выручку хозяину пита, прозвучавший вдруг за широченной спиной почти подобравшегося ко мне зомби-исполина, живительным бальзамом пролился на мое оцепеневшее в ожидании смертельного удара сознание.

Слишком поздно почуявший опасность сзади зомби-гигант не успел достаточно проворно обернуться, чтоб лицом встретить заразину атаку. И оказавшись вдруг нанизанным на метровые рога грома-быка стадии динозавр (ничуть не уступающего, а, пожалуй, даже превосходящего его мышечной массой), тряпичной куклой заколыхался в воздухе, беспомощно размахивая не достающими до врага когтями.

Под зловещий хруст взламываемой костяной брони, Зараза несколько раз подряд подбросил и по новой насадил зомби-исполина на мощные колья своих рогов. Параллельно пит, крутясь на месте, словно катком расплющил всех мелких зомби-зверюшек по обе стороны от меня, беззастенчиво пользуясь тем обстоятельством, что его роговая броня этой мелочевке в буквальном смысле слова была не по зубам.

Вытоптав таким макаром за считанные секунды вокруг нас внушительное свободное пространство, Зараза швырнул на него многократно продырявленного зомби-исполина и, легко подавив вялое сопротивление последнего, принялся уже копытами самозабвенно перемалывать монстра на земле в кровавую кашу.

Зеленый полумрак дремучий чащобы вдруг насквозь пробил яркий солнечный луч. И в месте его касания с окровавленной землей среди ошметков раздавленных тел зомби-зверюшек обозначился прямоугольный контур гранитной плиты.

Алтарь открылся примерно полутора метрах от разбитой копытами грома-быка окровавленной туши зомби-исполина. И, конечно же, тоже заметивший яркий луч солнечного света Зараза не мог не увидеть раскрывшийся неподалеку скрыт.

Одновременно устремившись к алтарю, на красный гранит плиты мы с питом шагнули вместе…

Все вышесказанное промелькнуло у меня перед глазами за какие-то неуловимые доли секунды, и я продолжил говорить практически без паузы:

— …А где конкретно оставшиеся одиннадцать искать, я вообще без понятия.

— ТА-А-АК! — подбоченившись, грозно зыркнул на меня наставник. — Ну-ка просвети меня, недалекого: как это вы чудом второй алтарь отыскали?

Я не стал кочевряжиться. И скоренько рассказал Психу: как меня осенила счастливая догадка, что наше с питом перемещение в аномалию организовано с привлечением в качестве ориентиров местных алтарей, и, раз я оказался на городском перекрестке в считанных метрах от скрытого алтаря, то и Зараза, переместившись в дремучую чащобу за городом, тоже должен был появиться рядом со вторым скрытым алтарем; мы вернулись на место появления в аномалии питомца, где вскоре моя догадка блестяще подтвердилась.

— Муууу!.. — донесшийся издалека восторженный заразин рев наполнил меня заслуженной гордостью.

Но стоило через секунду встретиться с глазами Психа, и я невольно поежился.

— Извини, конечно, Дениска, но ты просто сказочный долбонавт…

Глава 7

— Нет, ну ты слышал?

— Муууу!.. — поддержал меня возмущенным ревом Зараза.

— Сам, главно дело, тупанул нормальную подсказку дать. А я, в итоге, долбонавт!

— Муууу!..

— Обидно же! Чес-слово, бро, ну очень обидно!

— Муууу!..

— Вот, с хрена-ли я должен был догадаться, что, с началом второго агона, карта аномалии нарисуется на обороте карты Белгородского княжества? Типа потому, что это как бы