Пленница Хургады, или Как я потеряла голову от египетского мачо - Юлия Шилова

— Плачу от счастья.

— Да какое тут счастье, его же в тюрьму сажают!

— Главное, что Валид жив, здоров, а все остальное — не важно.

Закончив разговор с Ленкой, я тут же набрала номер телефона Валида и, пока шло соединение, молила бога о том, чтобы его мобильный был включен и он мне ответил. Услышав голос своего любимого, я с трудом поверила своему счастью и жалобно заскулила, как собачонка.

— Валид, любимый, родной, почему ты так долго молчал? Я уже не знала, что и думать. Я едва не умерла. Понимаешь, чуть не умерла? Зачем ты так долго меня мучил? Почему отключал телефон?

— Ты получила мое сообщение?

— Получила. Только почему ты не прислал мне его раньше?

— Я не мог включить телефон. Я отключил его, чтобы кредиторы меня не нашли. Валя, зачем ты звонишь? Я попросил тебя меня забыть.

— Я не смогу.

— Я не могу взять тебя замуж. Очень жаль, но мне дадут хороший срок. Спасибо тебе за все. До тебя я был очень плохой, но ты сделала меня хорошим. С тобой я узнал, что такое счастье. Помни, что я всегда буду любить тебя. Я успел полюбить твою маму, хотя никогда ее не видел. Ты передала ей, что я ее люблю?

— Передала.

— Я рад. Валя, не звони мне больше и помни, что я буду любить тебя всю свою жизнь. Ты не такая, как все, твои глаза, как алмазы. Ты — моя жизнь, мое сердце и моя душа.

Испугавшись, что Валид отключит свой телефон, я чуть было не выронила трубку и заговорила дрожавшим голосом:

— Валид, любимый, только не отключай телефон. Пожалуйста, не отключай! Если ты это сделаешь, то я просто сойду с ума. Я этого не переживу. Как же так? Какая тюрьма? Неужели ничего нельзя сделать?

— Можно, — вопреки моим опасениям, Валид не прервал разговор, а его ответ подтолкнул меня к мысли о том, что есть надежда на изменение этой чудовищной ситуации.

— Что для этого нужно сделать? Скажи!

— Валя, ты не сможешь мне помочь. Меня уже ничего не спасет.

— Но ведь ты только сказал, что есть какая‑то надежда.

— Если я заплачу кредиторам, то тогда меня не посадят в тюрьму.

— А сколько ты должен кредиторам? — Я ощутила, с какой бешеной скоростью у меня заколотилось сердце.

— Двадцатку.

— Как это — двадцатку?

— Двадцать тысяч долларов, — сказал Валид совсем убитым голосом. — Я понимаю, что у тебя таких денег нет, поэтому ни о чем не прошу.

— У меня и в самом деле такие деньги не водятся, — спешно ответила я и как‑то машинально добавила: — Но я постараюсь что‑нибудь придумать. Когда тебя должны посадить в тюрьму?

— В течение этого месяца. Валя, ты можешь найти эти деньги?

— Я же сказала, что постараюсь. Даже если у меня получится взять кредит в банке, то чем мы будем отдавать?

— Валя, я тебя прошу сделать это. Я верил в то, что ты мне поможешь. Это Аллах подарил мне тебя. Если ты возьмешь ссуду в банке, чуть больше двадцати тысяч, то я смогу расплатиться с кредиторами, мы сразу сыграем свадьбу и на оставшиеся деньги сможем купить новый товар в магазин. Ко мне поступило предложение купить партию дешевого, но ходового товара. Прибыль — триста процентов. Я предлагаю тебе выгодный бизнес. Пройдет время, и мы обязательно рассчитаемся с российским кредитом и хорошо заживем. Мы будем зарабатывать большие деньги. Валя, я верил, все будет прекрасно и мы обязательно поженимся.

— Валид, я сделаю все возможное. Я попытаюсь тебе помочь, — говорила я сквозь слезы и целовала трубку. — А вдруг с кредитом ничего не получится? Кто же мне его даст?

— Если с кредитом ничего не получится, то попробуй у кого‑нибудь занять эту сумму на определенное время. Ты же сама рассказывала, что у тебя много знакомых.

— У меня действительно много знакомых, только у меня нет знакомых с такими деньгами.

— Малышка, у тебя есть бабушкина квартира, в которой ты сейчас живешь. Бабушки уже давно нет, а квартира теперь принадлежит тебе, — натолкнул меня на мысль Валид.

— И что?

— Малыш, ты можешь срочно продать свою квартиру.

— Продать квартиру?! — Я тяжело задышала и села на стоящий неподалеку стул.

— Зачем тебе нужна квартира в Москве, если ты будешь жить в Хургаде? Валя, мы же с тобой будем связаны на всю жизнь. Я хочу построить будущее только с тобой, никая другая девушка мне не нужна. Я сделаю все, чтобы мы были счастливы и никогда ни в чем не нуждались. Если мы захотим приехать в Москву, то сможем остановиться у твоей мамы. У нее тоже есть квартира.

— Я и не собиралась продавать квартиру, — окончательно растерялась я. — Я рассчитывала жить в Хургаде и сдавать квартиру в Москве.

— Я предложил тебе последний вариант спасения нашей любви. Попробуй взять кредит в банке.

— Я сделаю все возможное и невозможное, — заверила я Валида.

— Валя, я так хочу тебя обнять. Сегодня ночью я смотрел на звездное небо и увидел, что на нем написаны наши имена. Малышка, я люблю тебя. Как мы назовем наших детей?

— Подожди пока с детьми. Нужно сначала избавить тебя от тюрьмы. О детях мы подумаем позже.

— Валя, помоги мне! Сам Аллах хочет, чтобы мы были вместе. Мои родители молятся за нас с тобой. Я больше никогда не захочу секса без любви, а люблю я только тебя.

Следующим утром я пришла на работу без опоздания и тут рассказала все, что произошло, Ленке. Ленка внимательно меня слушала, иногда ухмылялась, а когда я закончила свой рассказ, рассмеялась и пожала мне руку.

— Валюша, поздравляю!

— С чем? — не сразу поняла я свою подругу.

— С тем, что все так вовремя закончилось.

— А что закончилось‑то?

— Хорошо, что этот урод так вовремя показал свою гнилую натуру. Еще скажи, что ты ему поверила.

— Конечно, поверила!

Ленка захлопала глазами и посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— Валька, ты точно сбрендила. Это уже клиника — тебе в больничку пора. Видимо, от любви у тебя крыша поехала. Ты что, так и не поняла, что твой кавалер русских туристок на деньги разводит? Кидала он профессиональный. Не захотел, чтобы ты в Хургаду без денег летела.

— Он у меня никогда в жизни никаких денег не просил.

— Видимо, пришло время. Не захотел, чтобы ты порожняком моталась. Нет, это же надо до такого додуматься! Вот тебе и египетская любовь. Аферюга арабский! Хорошо, что ты еще никуда не уехала, а то он бы тебя точно в какой‑нибудь бордель продал.

Ленка говорила, а я смотрела куда‑то вдаль, мимо нее и думала о своем. Когда подруга поняла, что я совершенно ее не слушаю, и замолчала, я вскинула голову и задала ей вопрос: