Глаз Бога - Джеймс Роллинс

– Мы предприняли попытку похитить документы у того из мужчин, который ниже ростом, – объяснил Томаш, – но вмешалась женщина. Каким-то образом ей удалось отобрать у нас его бумажник.

Определенно, мастерства в подобных делах ей не занимать.

Остановившись, Чжулон прикоснулся к одной из трех фотографий, лежавших на столе. Подобно ему самому, эта женщина представляла собой смесь европейской и азиатской культур, но только в ее случае это были французская и вьетнамская кровь.

Дельгаду увидел свое отражение, мелькнувшее на черном экране компьютерного монитора. Он носил фамилию своего отца, символизирующую португальское присутствие в Макао, которое уходило корнями к опиумным войнам начала девятнадцатого столетия. Но именем своим он был обязан материнской линии. Точно так же от отца ему достались круглые глаза и обильная растительность на лице, а от матери – утонченные черты и гладкая кожа. Хотя ему было уже за сорок, многие давали ему на вид гораздо меньше. Другие ошибочно полагали, что его юношеские манеры поведения свидетельствуют о недостатке опыта, – и совершали еще более роковую ошибку, стремясь этим воспользоваться.

Подобные промахи допускались только один раз.

Чжулон переключил свое внимание на женщину на фотографии. Наемная убийца с богатым послужным списком – неудивительно, что за ее голову была назначена высокая награда. Пока что самой щедрой оказалась израильская спецслужба «Моссад», которая так оценила какие-то былые ее преступления. Дельгаду заверили в том, что ее убьют, заставят замолчать до того, как кому-либо станет известно об его причастности.

В этом заключался главный его талант: двигаться незаметно, действовать, оставаясь в стороне, использовать любую возможность.

Затем Чжулон изучил фотографию солдата, бывшего спецназовца. Загорелое лицо, серо-голубые глаза с морщинками от солнца в уголках, волевой подбородок, покрытый тенью черной щетины. Ставки на этого человека продолжали расти, особенно на протяжении последних двенадцати часов. Похоже, он нажил себе массу врагов – или же ему были известны какие-то важные тайны. Это не имело значения. Чжулона интересовала исключительно оплата. Пока что самую высокую цену предложил анонимный клиент из Сирии.

Третий мужчина с лицом гориллы, похоже, был простым телохранителем. Его нужно будет просто устранить с дороги, чтобы добраться до настоящей награды.

Но сперва Чжулону нужно было изолировать этих людей.

Проще всего было бы схватить их прямо в здании морского вокзала, однако подобное похищение у всех на глазах привлекло бы слишком большое внимание. После того как Макао в 1999 году перешел под юрисдикцию Китая, Чжулону приходилось действовать более скрытно. Однако были тут и свои положительные стороны: жесткие меры нового правительства очистили полуостров от большей части враждующих между собой преступных триад, избавив Чжулона от конкуренции и позволив ему упрочить власть своей собственной организации. Теперь, как босс Макао, как кое-кто его называл, он имел свою долю во всем, а китайское правительство по большей части закрывало глаза на его деятельность, довольное тем, что в делах царит строгий порядок, а чиновники еженедельно получают свою долю.

Макао богател, и вместе с ним богател Чжулон.

– Твои люди уже прибыли в казино «Лиссабон»? – спросил он Томаша, убеждаясь в том, что никаких ошибок не будет. – Они готовы встретить наших гостей?

– Sim, senhor[4].

– Хорошо. Какое сопротивление вы ожидаете встретить?

– Огнестрельного оружия ни у кого из них нет. Однако мы подозреваем, что у всех троих есть при себе ножи. Но это не должно создать никаких проблем.

Чжулон удовлетворенно кивнул.

Закончив разговор по телефону, он бросил взгляд на плазменный экран, стоящий на старинном португальском морском сундуке. Люди Томаша заблаговременно подкупили одного из охранников казино «Лиссабон», чтобы тот предоставил доступ к системе внутреннего видеонаблюдения, в первую очередь к камере, установленной в одном из кабинетов люкс, расположенных отдельно от главного игрового зала. Подобных кабинетов в Макао было в изобилии; они обслуживали крупных игроков, желающих получить в свое распоряжение отдельный стол или собирающихся повеселиться в обществе элитных проституток.

Сейчас в этом кабинете находился всего один человек; он сидел на обтянутом красным шелком диване, дожидаясь гостей. В течение последних нескольких дней этот человек слишком много говорил, рассказывая всем кому ни попадя об этой ночной встрече, делясь надеждами на скорое богатство. А как только пошли разговоры о недавно появившихся больших деньгах, причем нежданно свалившихся из-за границы, это известие достигло ушей Чжулона Дельгаду. И он быстро установил личности новоприбывших.

Там, где текут деньги, всегда можно получить прибыль.

Чжулон шагнул за письменный стол. Его родовой особняк выходил на площадь Леал-Сенаду, историческое колониальное сердце Макао, где на протяжении столетий проходили парадным строем португальские войска, а теперь по праздникам плясали китайские драконы. Вот и сегодня ночью все деревья были увешаны фонарями и клетками с певчими птицами. Напротив особняка в маленьком храме, посвященном умершим, в глиняных чашках горели свечи, призванные освещать дорогу душам, покинувшим свои тела.

Но самый большой огонь висел в небе, дрожащий и яркий: серебристое пламя кометы.

Удовлетворенный, Чжулон уселся в кресло и полностью обратил свое внимание на плазменный экран, готовый насладиться ночным развлечением в казино «Лиссабон».

0 часов 55 минут

Это был не тот Макао, который помнила Сейхан.

Выйдя из такси, молодая женщина огляделась по сторонам. Прошло уже больше пятнадцати лет с тех пор, как она в последний раз бывала здесь. По дороге из порта ей так и не удалось узнать тот сонный португальский городишко из прошлого, с узенькими улочками, особняками в колониальном стиле и вычурными площадями. Теперь все это скрывалось за уходящими ввысь стенами неона и сверкающего стекла. В прошлом даже казино «Лиссабон» представляло собой довольно убогое заведение, ничем не похожее на тот пышный подарочный торт, каким стало теперь, не говоря уж про самую последнюю редакцию, «Гранд-Лиссабон», позолоченную башню тысячу футов высотой в форме цветка лотоса.

Определенно, не тот Макао, который помнила Сейхан.

Единственным напоминанием о тех сонных временах были тысячи горящих фонарей, плавающих по водам озера Нам-Вань. На берегу курились благовония, наполнявшие мягкий ветерок с моря ароматами гвоздики, иллициума и сандалового дерева. Эта традиция почитать умерших уходила в прошлое на тысячи лет.

За долгие годы Сейхан сама пустила множество таких фонариков в память о своей матери.

Но, возможно, больше этого не будет.

Взглянув на часы, Грей тронул молодую женщину за плечо.