Слепое знамя дураков - Мара Брюер

– Она не наследница! – улыбнулась матушка Агафья.

– Но?!

– Ещё не время, – объяснила она. – Но придёт день, когда сомнения перестанут терзать его, а вера будет настолько крепкой, что ничто не сможет сломить его.

– Тебе лучше знать, Агафья, – Тимофей склонил голову перед мудростью старой монахини.

* * *

Митя держал мёртвое тело Лизы на руках. Из его глаз ручьём текли слёзы, скатываясь на лицо девушки и застывая там крохотными кристалликами. Он всё повторял и повторял её имя:

– Лиза… Лиза, любимая моя, судьба посмеялась над нами, но мы обязательно встретимся в следующей жизни, как ты и сказала. Ты не виновата в произошедшем, как и я невиновен, что не в силах был тебя спасти. Милая моя Лиза, знай, что я не мог не сделать этого… Но сделал против своей воли и всю жизнь буду мучиться и ненавидеть себя за это. Я уйду в монастырь и до конца дней своих буду замаливать грех, ибо я не просто убил тебя, но и предал нашу любовь. Мы никогда не смели подумать об этом и тем более поговорить, но мы оба всегда это знали. С самой первой нашей встречи, помнишь? На ярмарке… ты ещё подшутила надо мной, даже не страшась того, что будешь раскрыта… А я тогда струсил. Мы ещё были совсем детьми… Я тогда не понял, что произошло со мной. Я думал, что ненавижу тебя, но я любил тебя, Лиза, любил. Тебя одну, всегда. Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Не было и ночи, чтобы я заснул, не представляя себе твой образ. Никто и никогда, ни одна женщина на этом свете не сможет занять в моём сердце твоё место. Я буду любить тебя вечно…

Была тихая летняя ночь. Лёгкий ветерок колыхал занавеску в комнате Клавдии. Её муж был в отъезде в далёкой северной стране, и этой ночью она ждала своего возлюбленного.

Она услышала, как причалила к её дому гондола и то, как отчалила, но шаги не раздались. Она было подумала, что это не тот, кого она ждала до глубокой ночи, но раздался тихий стук в дверь. Условный стук.

Она бросилась к двери, чтобы впустить, наконец, любимого.

– Витторио, дни так долги без тебя! О, любимый! Мой муж вернётся через месяц, и я… я не знаю, что тогда мне делать!

Она повисла на его шее.

– Тише, прелестная Клавдия… Не плачь… – он осушил губами её щёку, мокрую от слёз. – Не будем тратить время понапрасну и насладимся этой ночью в полной мере.

– Ты вновь исчезнешь в предрассветный час?

– Так надо, милая… Ведь это ж ты давала клятву! Не я!

– Но по отцовской воле и наказу! Мне выбора не дали! О, Витторио! Давай сбежим! Лишь ты и я, вдвоём навеки!

– Навеки, говоришь? И ты готова бросить всё ради меня и вечной жизни?

– И только бы подумать, что данное возможно! Любить друг друга и не расставаться!

Клавдия прижалась к любовнику. Она ждала, что он, как и во все предыдущие ночи, начнёт ласкать её.

– Ты так холоден, любимый! И бледен, как луна… Ты так красив…

– И ты ещё красивей можешь стать, коли готова быть моей.

– О, да! Так не тяни же! – Клавдия распахнула пеньюар, под которым не было ничего. Витторио провёл рукой по её телу.

– Ты восхитительна! Ты идеальна! Но я не смею обрекать тебя на муки…

– На муки? Ты о чём, любимый? Быть пленницей обета – вот мученье! Быть мужу моему женой – моё проклятье!

– Что понимаешь ты в проклятьях? Ты, верно, в жизни не грешила…

– Когда тебя я полюбила… Ведь это грех… Но истинное счастье! Любить тебя и быть тобой любимой!

Клавдия обняла лицо Витторио.

– Да, я люблю тебя! – ответил ей любовник. – И если ты готова за мной последовать и с этой жизнью распрощаться…

– Мне без тебя не жить! Как только ты меня покинешь, я в тот же миг с своей расстанусь жизнью. Нет места в этом мире без тебя мне, любимой мой Витторио!

– Тогда давай повременим с побегом. Мне надо тщательно обдумать план, чтобы твой муж не смог догнать нас. Ну, а сейчас давай займёмся тем, для чего пришёл я.

Он принялся страстно целовать её, и она ответила на его ласки…

Так они наслаждались друг другом ещё четыре ночи. На пятую он пришёл раньше обычного, чуть только стемнело, и нашёл её в печали.

– Что так расстроило тебя?

– Письмо я получила от Джованни. Он пишет, что прибудет завтра в полдень.

– У нас вся ночь.

– Но вовсе дней нет…

– Есть обстоятельства…

– О, извини! Ты занимался организацией побега? Сегодня? – с надеждой спросила Клавдия.

– Я вынужден уехать…

– Уехать? Ты меня бросаешь?

– Ненадолго. Хочу найти пристанище для нас. Ведь мы не можем скитаться вечно в страхе, что обманутый твой муж, возмездия желая, за нами будет следовать.

– Что ты придумал?

– Хочу отправиться в Британию. Узнал я об одном поместье…

– В Британию? Как мило… Не думала, что родину придётся мне покинуть. Венеция прелестна, но и она же стала для меня тюрьмою.

– И здесь ты встретила меня, – он улыбнулся.

– Мой лунный луч! Любовь моя!

– Как я устроюсь, пришлю к тебе гонца. Тебя он переправит через море, а после ты последуешь ко мне на экипаже.

– Ты не приедешь сам? Одна ведь я умру от страха.

– Нет, милая умрёшь ты раньше, а после ты воскреснешь для меня!

С этими словами Витторио обнажил клыки и впился ими в нежную шею любовницы. Он пил её кровь, а она плакала, не понимая, что за участь теперь ждёт её. Наконец он остановился.

– Почти тебя я высушил, любимая, но твой черёд настал. Испей! – он поднёс к её губам своё прокушенное запястье, из которого хлестала кровь.

Клавдия с трудом дышала. Она не смогла поднять голову, и Витторио помог ей.

– Испей, – скомандовал он, – коль хочешь ты навеки быть моею, как обещала.

Она послушно прислонила губы к его холодной окровавленной руке…

– Кто ты? – слова дались ей с трудом.

– Вампир. И ты такой же станешь, любимая. Мы будем наслаждаться каждой ночью. Вечность!

– На что меня ты обрекаешь?

– На наше счастье – как мы с тобой мечтали.

– Я о другом мечтала – быть с тобой!

– Так мы и будем вместе! Только ты и я.

– И каждой ночью убивать?

– Но вместе.

– Я не смогу!

– Я помогу тебе. Тебе понравится, увидишь. Вот… ты бледнеешь… Ты ещё красивей в лунном свете!

– При солнце ты меня не видел…

– Я был бы рад, но неспособен с некоторых пор я видеть солнце.