Комедия дель арте. Безумное путешествие в 13 сценах - Ольга Шумяцкая

— три ложки,

— три блюдца,

— три тарелки,

— корзиночку для хлеба,

— мыло «Детское»,

— мыло «Дегтярное»,

— мыло «Земляничное»,

— мыло «Хозяйственное»,

— коробку стирального порошка,

— отбеливатель,

— кондиционер для белья,

— пачку восковых свечей на случай отключения электроэнергии по всей Италии,

— три мотка деревенской шерсти без спиц (потому что спицы Мышка забыла дома).

А также:

— утюг,

— пульт дистанционного управления от телевизора,

— паяльную лампу, потому что у нее в дороге обязательно сломается ручка на чемодане и надо будет непременно ее запаять,

— запасные пакеты для пылесоса на случай, если у горничной закончатся.

На дно чемодана Мышка уложила складной железный штырь. На наш с Муркой вопрос, не второй ли это, случайно, альпеншток, долго мялась и наконец ответила, что это так… мало ли что… ну, словом… в общем… короче… как бы вам сказать… складная капельница. Вдруг кому понадобится. И посмотрела на Мурку. Надо сказать, что одних лекарственных препаратов у Мышки набралось на 6 килограммов 367 граммов. Мы специально взвешивали. Зато первую медицинскую помощь она нам гарантировала.

После того как чемодан был собран, Мышка начала обеспечивать нормальное функционирование ненасытного организма Джигита в свое отсутствие. В рекордные сроки, а именно за один вечер и одну ночь, она приготовила, разлила и разложила по баночкам:

— бульон куриный,

— борщ московский,

— солянку рыбную,

— щи щавелевые,

— суп грибной,

— котлеты киевские,

— котлеты пожарские,

— котлеты отдельные,

— судак «Орли»,

— треску по-польски,

— шашлык по-карски,

— лобио из красной фасоли,

— лобио из зеленой фасоли,

— вермишель отварную,

— рис припущенный,

— картошку жареную в мундире, потому что Мышка забыла ее почистить, а вареную Джигит не любил,

— кабачки тушеные,

— баклажаны печеные,

— пельмени сибирские,

— пельмени домашние,

— пельмени китайские,

— компот из сухофруктов,

— морс из свежих ягод,

— кисель из крахмала

— плюс ведро пирогов с тремя разными начинками.

Потом она села за стол, взяла бумагу и карандаш, составила полный перечень блюд в алфавитном порядке и оставила Джигиту подробную инструкцию, в какой день и в котором часу какое блюдо надо съесть.

Тут нужно на секунду прерваться и сказать о том, что Мышка помешана на домашнем хозяйстве. Однажды с ней приключилась история, которую я называю

«Мышкины зубки»

История эта произошла в городе Москве, на излете перестройки, когда приходилось грызть одну вермишель, и это очень оттачивало зубы. Каждый из нас может назвать себя живым свидетелем того, как в стране закончилась еда. Ну, и Мышка, разумеется. Иногда еда в виде вареной колбасы навещала соседние магазины, но почему-то так выходило, что никого из нас в те краткие мгновения в магазинах не оказывалось. Колбаса появлялась как бы пунктиром: вот она была — и нету.

За своей пунктирной колбасой Мышка ходила в один магазин, сотрудники которого зарекомендовали себя тем, что в отделе хозтоваров цепляли на кастрюли таблички с пояснительными надписями. А директор у них был таджик, и эти надписи писал собственноручно. На большую кастрюлю — «адын гаструл», на маленькую — «адын гаструлчик». Вот в этот рассадник культуры Мышка и наведывалась с целью чего-нибудь понадкусить. Приходит однажды и — о, радость! — как раз к ее приходу продавщица вывозит целую коляску вареной колбасы. Народ ломится к коляске, и Мышка, натурально, ломится вместе с народом. Подбегает, ухватывает колбасный бок и тянет к себе. А с другой стороны чья-та рука хватает тот же бок и тоже тянет к себе. Мышка — к себе, и рука — к себе. И тут наша Мыша, девушка, между прочим, с незаконченным филологическим образованием, наклоняется и кусает эту загребущую руку. Вцепляется мертвой хваткой. Рука немеет и отваливается от колбасы.

Мышка хватает свой трофей, гордо несет домой, делает бутерброд, а остаток кладет в холодильник. Наутро делает еще один бутерброд, вечером тоже. А еще через день колбаса начинает ей надоедать, потому что, если честно, гаже этой колбасы Мышка давно ничего не ела. И колбаса тихо тухнет в холодильнике и даже покрывается зеленым мехом. Потому что выбросить — жалко. Не так Мышка воспитана, чтобы выбрасывать колбасу, даже если она отливает всеми цветами радуги.

Время от времени Мышка подходила к холодильнику, открывала дверцу и любовалась на свою колбасу. А больше там ничего не хранилось, потому что колбасный дух был несовместим с другими продуктами питания. Он вообще был с жизнью несовместим. И вот пришел тот час, когда Мышка подумала, что от колбасы лучше избавиться. И в голову ей пришла светлая мысль. «Дай-ка я подарю ее той укушенной женщине, — подумала она. — Все-таки какое-то утешение бедняжке». И пошла искать женщину.

Сначала она обошла местные поликлиники и посетила травмпункт и везде задавала вопрос: не обращался ли кто за первой медицинской помощью с укусом. Но никто не обращался. Тогда Мышка пошла по подъездам. Она звонила в квартиры и прикидывалась представителем социальной службы, которая оказывает помощь всем несправедливо укушенным. И что вы думаете? Она нашла эту женщину!

Мышка вернулась домой, вынула колбасу из холодильника и упаковала ее в красивую бумажку. А сверху повязала бант. Потом она пошла к этой женщине, позвонила в дверь, а когда та открыла, быстро сунула ей сверток, очаровательно покраснела и прошептала: «Это вам!» И исчезла, как добрый ангел. Больше я ничего не знаю. Рассказывают, правда, что вечером жители района видели бедную женщину. В одном халате, в тапках на босу ногу, растрепанная, она металась по улицам и кричала, что убьет «эту тощую, в кудряшках!».

Но интересно в этой истории совсем другое. Интересно то, что Мышкина соседка тетя Маня, которая присутствовала при процедуре укуса, но которую Мышка в порыве вдохновения не заметила, очень ее зауважала, перешла на «вы», стала называть по имени-отчеству, поздравлять с праздниками и даже приносить кое-чего покушать в красные календарные дни. Позвольте, мол, этим маленьким кусочком песочного торта отметить пятую годовщину вашего проживания в нашей скромной обители. Ну и все в том же духе.

Наш самолет улетает в воскресенье в 14.00. Ровно в полдень мы стоим под табло в зале отлетов «Шереметьева-2». На улице 28 градусов жары. На Мурке ее знаменитые бутсы и защитный шлем. На Мышке — сапоги на меху и теплая куртка с капюшоном. В руках — зонт. На всякий случай. Мало ли что. Вдруг буран. Или ураган. Или всемирное похолодание. Или тропический ливень. Или землетрясение. Или нас выселят из гостиницы и придется ночевать под открытым небом. Мышка очень нервничает. Мышка всю жизнь завидовала тому, что Мурка скачет по странам и континентам, как пудель за мячом. Кстати, за границу Мышка однажды ездила. Мы вывозили ее в Турцию на отдых, и я не помню, чтобы она, так психовала перед таможней. Объяснение этому парадоксу одно: она рассматривала Турцию как бывшую союзную республику. Визу ставить не надо, и улетали мы скромненько — из «Шереметьева-1». А тут такое дело — Италия, капстрана.