Камень погибели - АНОНИМYС

Загорский только плечами пожал: простое совпадение. Однако его собеседник мрачно молчал. Нестор Васильевич недоверчиво взглянул на президента:

– Вы же современный человек, неужели вы подвластны таким грубым суевериям?

Юань Шикай невесело усмехнулся; опять стало видно, что он немолод и сильно устал.

– Нет китайца, неподвластного суевериям, – заметил он. – Мы имели дело с богами и духами, когда ваши европейские предки еще бегали на четвереньках и не знали членораздельной речи.

– Пусть так, – согласился гость. – Предположим, алмаз обладает магической силой и может хранить династию. Но вам-то до этого какое дело? Ведь именно благодаря революции вы стали тем, кто вы есть. Так что исчезновение «Слезы Будды» – в ваших интересах.

Лицо президента внезапно исказилось, стало темным от прилившей к нему крови, и он отчеканил:

– Юань Шикай только во вторую очередь президент, а в первую – патриот Китая. Áйго́ Чжунго́![16]

– Прошу простить, если я помимо своей воли чем-то обидел президента… – после небольшой паузы начал было Загорский, но собеседник остановил его движением руки.

С минуту они сидели молча, потом Юань Шикай продолжил.

– У пророчества, которое касается камня, есть вторая часть. Она утрачена. Но, судя по тому, что происходит с Поднебесной, она говорила о том, что с утерей «Слезы Будды» обрушится не только династия, но и все государство. И мы воочию наблюдаем этот процесс сейчас. Если распадется Китай, исчезнет и его народ, а вместе с народом исчезну и я. Вот чего я боюсь больше всего на свете, и вот в чем состоит мой, как вы говорите, интерес.

В этот раз молчание было еще более долгим и томительным.

– Таким образом, вы хотите, чтобы я нашел камень и вернул его на место? – наконец сказал Нестор Васильевич.

Старый генерал молча кивнул.

– Это будет нелегко, – проговорил Загорский, секунду подумав.

– Мы оказываем вам великую честь… – напыщенно начал Юань Шикай.

– Да, – кивнул Загорский, – а значит, и награда должна быть соответствующей.

Нестор Васильевич ждал взрыва негодования, но президент неожиданно посмотрел на него с уважением: он ценил людей, которые умели себя поставить.

– Сколько же вы хотите?

– Двадцать тысяч американских долларов, – не моргнув, отвечал Загорский.

– Двадцать тысяч? – удивился президент. – Эта работа не стоит таких денег.

– Ну, тогда пусть ее выполнит кто-то другой, – Загорский встал и поклонился, всем своим видом выражая намерение немедленно выйти вон.

– Постойте… – Юань Шикай устало махнул рукой.

В конце концов, какая разница, сколько пообещать, если не собираешься выполнять обещание, думал он, глядя в лицо Дэ Шаню. Глупому иностранцу надо было бы просить для себя сохранения его жалкой жизни, вот это был бы настоящий торг. Впрочем, Юань Шикай и это бы пообещал с удовольствием. Как говорили его присные его же врагам: президент обещает Поднебесной десять тысяч лет спокойствия и процветания, а что можете пообещать вы?

– Кроме того, нужны будут деньги на текущие расходы, – прервал Загорский его размышления. – Я бы предпочел американские доллары и английские фунты – их в случае чего легко менять на китайские деньги.

Юань Шикай кивнул, не говоря ни слова.

– Теперь что касается собственно поисков, – продолжал Нестор Васильевич. – С момента пропажи прошло больше двух лет. Мы не знаем заказчика, за это время алмаз могли увезти куда угодно.

– Его не увезли куда угодно, – отвечал Юань Шикай. – Более того, мы примерно знаем, где он может быть.

Загорский посмотрел на президента внимательно. Тот объяснил, что он имеет в виду. Камень, скорее всего, украли сами тибетцы. Но это было не просто воровство, это был магический ритуал. Украли его как раз затем, чтобы Китай начал разваливаться, а Тибет благодаря этому смог обрести независимость. В последние годы китайцы слишком сильно давили на лам, и те готовы были обратиться за помощью к кому угодно, например, к Англии или к России. И хотя Россия держала в этом вопросе нейтралитет, Англия встала на сторону тибетцев. Теперь Тибет объявил себя свободным. Но возможным это стало только после того, как эти хитрые негодяи украли алмаз и вывезли его из Пекина. Таким образом ламы запустили механизм заклятия, и пророчество стало сбываться.

– Алмаз в Лха́се, – убежденно сказал Юань Шикай, – именно там его и нужно искать.

Загорский и Ганцзалин сидели во дворе старого пекинского сыхэюа́ня[17], который принадлежал учителю Нестора Васильевича, мастеру Тай Цзюню. Над крышами домов вздымалась Барабанная башня, синее небо над хутунами[18] прожигали столбы черного дыма от печей и канов[19]. Тут же, во дворе, тренировались ученики наставника Тай Цзюня, сам он ходил между ними, одетый в теплую куртку на вате, время от времени поправляя ученикам то руку, то ногу, а иногда и ударяя палкой по особенно неподатливой спине. Гости в тренировке участия не принимали: они согревались зеленым чаем и острой лапшой, сидя за небольшим столиком.

– Юань Шикаю наплевать и на Китай, и на династию Цин, – говорил Загорский Ганцзалину. – Он собирается сам стать императором – вот что я думаю. Совсем недавно он распустил парламент. Не за горами момент, когда он объявит императором себя самого. Именно поэтому он и затеял всю историю с алмазом. Для него алмаз – то же самое, что для древних императоров – небесный мандат на правление. Это тебе не романтик Сунь Ятсен, это человек серьезный, на его пути лучше не вставать.

– И вы хотите оказать услугу такому человеку? – Ганцзалин с шумом, как настоящий пекинец, втянул в себя лапшу.

– Разумеется, нет, – отвечал Загорский с легким неудовольствием.

– Значит, алмаз искать не будем?

– Нет, мы будем искать алмаз. Но услугу я оказываю не президенту, а своему учителю.

Ганцзалин перестал жевать и посмотрел на мастера Тай Цзюня, который прогуливался между учениками. Учитель был немолодой, но крепкий еще пекинец лет под восемьдесят и, по словам Загорского, в бою легко мог дать фору шестидесятилетним молокососам. Непонятно было одно: зачем ему драгоценный алмаз, который даже и не продашь никому?