Самый темный секрет - Джена Шоуолтер

Какого. Чёрта?

Был ли это демон, скрытый под человеческой личиной? Было ли это тем, что мучило человека, который звал её?

Возможно.

Её инстинкт бороться или бежать, кричал бежать.

Ответная реакция Хайди да пошёл ты, бежать! Она не оставит этого человека.

Скрежета зубами она расцарапала ногтями обои, пока не появилось углубление. Потом она начала разрывать его, бросая оторванные куски за плечо. Её лихорадочная работа привела к результату, показалось достаточное количество стены, что можно было разглядеть контуры двери.

Никакой ручки. Естественно.

По царапинам на полу она определила, что дверь открывалась вправо. Это означало, что должна быть ручка. Оставалось только найти где у демонов тут дырка от бывшей ручки...

Она поскребла центр правой стороны, съёживаясь от издаваемого ею скрежета, до тех пор, пока у неё под ногтями не начали застревать кусочки мела. Бинго! Царапая сильнее, глубже, она отдирала шпаклёвку так быстро, как только могла. У неё заняло полчаса, чтобы добраться до другой стороны, и к тому времени, лёд покрывал всё её тело прохладным блеском.

Её руки нещадно тряслись, чувство необходимости спешить усиливалось. Она стремительно исчерпывала свой резерв сил и знала, что недолго ещё сможет оставаться на ногах.

Когда она свалится, она хотела быть снаружи вместе с мужчиной.

Хайди сомкнула руки вокруг краёв отверстия и надавила. Дверь приоткрылась едва ли на долю дюйма.

Борясь с разочарованием, она снова толкнула - и была вознаграждена лишь ещё одним крошечным сдвигом. Вступай в игру, Александер.

Ты сможешь это. Глубоко вдохни, спокойно, спокойно... Она вдохнула и дёрнула так сильно, что побоялась, что её позвоночник не выдержит. Наконец-то. Реальное движение. Не много, но достаточно.

Когда дверь остановилась, это произошло резко. Она не удержалась и упала на задницу.

Искры плясали у неё перед глазами, но когда потрескивающие оранжевые и жёлтые пропали, она сосредоточилась на отверстии, которое смогла сделать. Сладкое чувство победы наполнило её, когда она поднялась на ноги. Её колени протестовали против каждого шага вперёд, но она не остановилась.

Она протиснулась через отверстие, цепляясь рубашкой за твёрдые выступы и разорвав её, практически ввалилась в соседнюю комнату. Когда она обрела равновесие, она быстро осмотрелась, готовая ко всему. Ещё одна спальня, на этот раз смешение света и тьмы. На единственной кровати был избитый человек, от которого, колыхаясь, поднимался дым.

Её взгляд остановился на дыме, и она задохнулась. Он был таким же красивым, как и ужасающим. Океан дроблёных чёрных бриллиантов, пронизанный случайными искрами парных рубинов - словно глаза, наблюдающие, обещающие смерть - и гибельные вспышки белого. Острые, как клыки.

Давай, давай. Время уходит. По какой-то причине отвести взгляд было больно, боль простреливала её от висков до живота, но она сделала это, переключившись на мужчину и сокращая дистанцию между ними. В тот момент, когда она подошла к нему, желчь обожгла её горло, и она почти рассталась со своим обедом. Фруктами и хлебом, которые Поражение неохотно дал ей. Все эти раны...

Что демоны делали с ним? Снимали кожу? Жгли огнем? Он был…

О Боже. О милостивый Боже. С расширенными глазами она прижала трясущиеся руки ко рту. Нет. Нет!

Несмотря на израненное тело, раздутое почти до неузнаваемости лицо, она знала, кто лежал перед ней.

Мика. Её парень. Та же тёмная кожа - то, что от неё осталось - и то же мускулистое тело. Те же иссиня-чёрные волосы, которые он постоянно убирал со лба. Неудивительно, что этот разбитый голос показался ей знакомым.

О Боже. Демоны, должно быть, поймали его, когда он гнался за ними пытаясь спасти её.

Слёзы катились по её щекам и, падая, превращались в лёд. Она почти съёжилась в рыдающий комок. Она мечтала об этом мужчине задолго до того, как встретила его. Полюбила его задолго до того, как повстречалась с ним. Она выдумала память о нём, которая не стёрлась после...

Нет. Нельзя идти этим путём. Эти мысли парализуют её как ничто другое. Мика.

Она должна сейчас думать только о Мике. Он нуждается в ней.

Около семи месяцев назад она обнаружила, что он не был просто памятью или даже плодом её воображения. Он был реален. Она подумала, что это наверняка знак, что им суждено быть вместе. Ещё один аргумент в пользу этого - то, что они оба были направлены на одну и туже миссию по охоте на демонов в Риме, и затем ещё один, когда он предложил встречаться, так же увлечённый ею, как и она им. Она сказала да без колебаний.

Исключением было то, что реальный мужчина не оправдал её представлений.

Между ними не было тесного контакта. Не было поразительного понимания. Она винила себя, и справедливо, и пыталась усилить связь между ними. Из-за своих видений она знала на уровне, которого совершенно не понимала, что он сделает её счастливой. Это было её будущее. Это могло, в конце концов, расплавить неестественный лёд, который всё ещё вихрился внутри неё.

Так что она осталась с ним, всё время, думая, что контакт скоро вспыхнет между ними. Этого так и не произошло, и хотя они всё ещё встречались и были верны друг другу, она всегда держалась немного отстранённо. Она даже ещё не спала с ним. Но сейчас... контакт. Нестерпимый жар. И это было всем тем, что она ожидала почувствовать к нему.

Здесь, сейчас, она думала, что никогда не смогла бы снова быть единым целым без него. Как будто она наконец-то нашла последнюю деталь головоломки.

Внезапно в ней зашевелилось чувство вины. Она была не самой лучшей подружкой, отстраняясь от него, таким образом, и всё же он искал её, всё же бросил вызов Повелителю Преисподней ради неё. И сейчас он мог умереть из-за неё.

- О, детка, - прокаркала она сквозь сдавленное горло. - Что он - они? - сделали с тобой?

Она потянулась, тени зашипели, отодвигаясь от неё, от него, словно боялись быть с ней рядом. Она не обратила на них внимания. Так осторожно, как только могла, она потянула одну из раздробленных рук Мики сквозь стальной наручник, сковывающий его. Большое количество крови и раздробленные кости способствовали лёгкому скольжению, а также невероятно усилили поток желчи, подкатывающий к её горлу.

Сможет ли он поправиться после такого? Смог бы кто-либо?

Слава богу, её прикосновение, казалось, скорее, успокоило его, чем причинило ещё большую боль. Он перестал так сильно метаться и, в конце концов, расслабленно вытянулся на матрасе. Хайди передвинулась на другую сторону и освободила другое запястье. Когда были освобождены лодыжки, слабый намёк на улыбку тронул его губы.

Её грудь сжалась при виде этого одновременно в агонии и блаженстве. Он был ранен, но жив. Всё же, будет ли он благодарен за это? Возможно, он никогда не сможет снова сражаться.