Подарок золотой рыбки - Барбара Фритти

— Ты не должен был приходить. Я просила тебя не делать этого, — сказала она хрипловатым грудным голосом.

Он спросил себя, как часто она разговаривает с кем-то — ее голос стал скрипучим и жестким. Он почувствовал укол вины, пронзивший самую душу. Это из-за него она стала такой? Если бы они никогда не встретились, как бы сложилась ее судьба?

— Я должен был прийти, — медленно проговорил он, заставляя себя сосредоточиться на предмете, который принес с собой.

— Как всегда за неделю до дня рождения Элизабет. Вот когда ты нуждаешься во мне. Но я больше не могу тебя утешить. Несправедливо с твоей стороны просить меня об этом.

Ее слова словно нож воткнулись в кровоточащее сердце.

— Речь не об Элизабет, — возразил он.

— Всегда о ней. Ты должен сейчас же уйти.

Дэвид не обратил внимания на гнев, зажегшийся в ее глазах.

— У меня есть дракон, очень похожий на того, который изображен на твоей картине, Жасмин.

Ее глаза расширились.

— Его не существует, ты это знаешь. Я видела его во сне.

— Позволь мне войти, и я покажу его тебе.

Жасмин колебалась.

— Если это повод…

— Да нет же. — Дэвид оглянулся через плечо, но никого не заметил, несмотря на возникшее неприятное чувство, что кто-то наблюдает за ним. Множество глаз скрывается за плотными шторами окон. — Позволь мне войти, пока меня не увидели.

— На минуту, — предупредила Жасмин, впуская Дэвида. — Ты должен уйти до прихода Алисы.

— Я уйду, — пообещал он, — после того, как ты взглянешь на него. — Он вынул из холщовой сумки статуэтку, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Жасмин едва не задохнулась при виде фигурки зеленого нефрита, и он узнал то, что хотел узнать.

* * *

Райли Макалистер крутил педали все сильнее, потому что улица очень круто поднималась вверх. Даже машины на ней парковались поперек, опасаясь случайно скатиться вниз.

Большинство любителей каталось на велосипедах вдоль залива или по Голден Гейт-парк, но Райли манили холмы, из которых состоит Сан-Франциско. Он с радостью покорял их.

Райли чувствовал, как мышцы на ногах начали гореть от напряжения. Он переключил скорость на горном велосипеде, но это не помогло. Дело было не в велосипеде, а в нем самом, в его способностях. Неважно, что он осилил эту гору неделю назад. Он должен сделать это снова. Он должен доказать, что прошлый успех не просто случайность.

Его грудь сдавило, дыхание участилось. Он уже на полпути к вершине холма. Райли приподнялся в седле, почти встал, заставляя педали опускаться вниз и подниматься вверх снова и снова. Продвигаясь очень медленно, так что казалось, будто он почти стоит на месте. Мимо него проехал автомобиль, мальчишка-подросток высунул голову в окно и крикнул:

— Эй, чувак, на машине лучше!

Райли крикнул бы в ответ, но не мог позволить себе тратить драгоценное дыхание, не мог ни на миг прекратить вращать педали. В противном случае он скатится обратно вниз по склону, причем гораздо быстрее, чем сообразит, что происходит. Райли налегал на педали, уверяя себя, что делает все это для того, чтобы раздвинуть границы возможного, испытать себя. Он всего в нескольких футах от вершины холма.

Черт, как он устал. Райли чувствовал легкое головокружение, но это его не остановит: он сталкивался с проблемами посерьезней, но не сдавался. «Брось, — так говорила ему мать. — Если ты не можешь это сделать, просто брось, Райли. У тебя не получится. Это не твое. Ты не музыкально одаренный, и ничего с этим не сделаешь. Ты пошел в отца».

Какого черта! Помимо имени, Пол Макалистер, Райли абсолютно ничего не знал о своем отце.

Самое смешное заключалось в том, что, когда мать говорила ему, что он не может чего-то достичь, Райли еще сильнее хотелось доказать обратное. Из чувства противоречия он прошел через подготовительный лагерь, через службу в морской пехоте, и это упрямое чувство движет им и сегодня. Может быть, он просто глуп, как и его бабушка, если думает, что мать на самом деле могло бы волновать, поднимется он на крутой холм Сан-Франциско или нет.

«Забудь о ней. — Суровый громкий голос деда зазвучал у него в голове. — Речь идет не о твоей матери, а о тебе самом. Никто не станет сражаться вместо тебя. В конце концов, мы все одиноки. Поэтому, когда придет время отстаивать свои убеждения, подними подбородок, смотри людям прямо в глаза и верь всем сердцем, что справишься с этой задачей».

Эти слова деда подстегнули его, вознесли на вершину холма.

Вскинув кулак вверх в победном жесте, Райли одолел последние метры подъема. Перед ним открывался один из лучших видов в мире — Сан-Франциско и знаменитый мост Золотые Ворота. Он видел парусники, покачивающиеся на волнах. Мрачный Алькатрас виднелся вдали, паром тащился к этой знаменитой старой тюрьме на острове. Острова Энгел, Марин Каунти, остальная часть Северной Калифорнии. Этот мир лежал у его ног. По крайней мере, малая часть мира. Он чувствовал себя хорошо. Просто замечательно.

Райли полетел вниз, ему нравилось задыхаться от восторга, когда ветер бьет в лицо. Сердце постепенно замедляло свой ритм, он чувствовал себя лучше, дышалось легче. Пожалуй, вот самая приятная часть пути. Но, по правде сказать, самые замечательные секунды — последние перед вершиной холма. Момент, когда ты еще не уверен, что можешь это сделать, теперь он знал это. Но он знал и другое, что столь приятное чувство продержится всего лишь до завтра. Потом придется найти какой-то другой холм, на который стоит подняться.

Райли вздохнул и принялся снова крутить педали. Наконец он выехал на ровную дорогу. Взглянув на часы, понял, что пора ехать в офис, завернув кое-куда по пути, потом подхватить бабушку и отвезти в «Торговый Дом Хатуэй». Он должен признаться себе, что ему любопытно, во сколько оценят фигурку дракона. Сокровище, найденное в куче мусора, — слишком здорово, чтобы оказаться правдой. Но если бы дракон не представлял никакой ценности, вряд ли Хатуэй и все другие скупщики антиквариата горели бы желанием заполучить его в свои руки. Если так, то бабушкин дракон способен пробить брешь в его привычном циничном отношении к жизни.

* * *

Через сорок минут Райли вошел в свой офис, тепло улыбнулся дежурной в холле и направился дальше по коридору. Его секретарша, Кэри Миллер, сидела за своим столом. Отчетливый запах лака для ногтей стер улыбку с его лица. Райли нахмурился, увидев ее босые ноги со свежим лаком и специальными прокладками для педикюра, вставленными между пальцами.

— Надеюсь, я тебе не помешал, — произнес он с нескрываемым сарказмом.

Она пожала плечами.

— Да нет. Как прокатился? Ты, должно быть, заехал домой и принял душ. От тебя не пахнет так плохо, как обычно.

— Если говорить о запахах, неужели так уж обязательно красить ногти именно здесь? — не остался он в долгу.