Пламя, или Посещение одиннадцатое - Василий Иванович Аксёнов

снимает Яна, сбежав от «слишком заботливых» родителей и их «материальной поддержки», комнату, приготовили рагу, пообедали. Так вкусно и сытно «намисякались», как сказал бы Серёга, что на занятие не поехали. Отдыхали в этот день от нас и античность с её «латынью», и «величественный» палеолит, и «так себе» железный век.

Ну, всё подобное тут и не вспомнишь. Да и надобности нет.

Знают на кафедре о таких моих способностях. Зазывает каждый в свою экспедицию с первого курса, добродушно поругиваясь в сторону Александра Евгеньевича, называя его бесстыдным собственником. Да уж. Мне бы хотелось – ох как хотелось! – побывать и на Кавказе, и в Крыму, и в Сибири. Не в туристической поездке. На раскопках. С образовательной, конечно, целью. Но как прикован я к Калинину. Как раб-славянин к хозяину-хазарину. Попросить его, чтобы он отпустил меня хоть на один сезон к кому-нибудь, стесняюсь. А он как будто не догадывается, но ситуацию-то понимает. Эгоист. Теперь и поздно: на следующее лето я уже вольное лицо, с дипломом. Куда устроиться, ещё найти бы – не коммунист, не комсомолец – усложняет.

Ладожский Конунг уже и отзыв мне вручил. «Чтобы на потом не откладывать». Каждый год пишет.

«Отзыв

Об археологической практике студента V курса исторического факультета ЛГУ Истомина О. Н.

В 1980 г. О. Н. Истомин проходил археологическую практику в Ижорской экспедиции ЛОИА АН СССР, осуществляющей исследования средневековых памятников в западных районах Ленинградской области. О. Н. Истомин участвует в работе экспедиции с 1974 г. За истекшие годы полевых сезонов он приобрел большой археологический опыт, хорошо изучил современную методику раскопок курганно-жальничных могильников, овладел техникой графической и фотографической фиксации памятников. В последние полевые сезоны О. Н. Истомин возглавлял самостоятельные участки работы и успешно выполнял возложенные на него задачи. В 1980 г. (в июне. – О. И.) руководимая им группа проводила раскопки ряда насыпей Теглицкого могильника (Волосовский район Ленинградской области) и осуществила исследование первых погребальных комплексов в небольшой курганной группе, расположенной в 0,5 км от Теглицкого средневекового некрополя.

Ко всем порученным заданиям О. Н. Истомин относился с исключительной добросовестностью и искренней заинтересованностью. Наряду с огромным трудолюбием его отличает глубокая преданность науке, прекрасное знание принципов современной полевой методики.

Ещё в 1977 г. О. Н. Истомин исполнял функции заместителя начальника отряда. Ему вполне можно поручить самостоятельные полевые работы, с которыми, мы можем утверждать, он успешно справится.

О. Н. Истомин является вполне сложившимся специалистом в области полевого изучения средневековых археологических памятников, его летняя археологическая практика заслуживает самой положительной, отличной оценки.

Начальник Ижорской экспедиции ЛОИА АН СССР кандидат исторических наук А. Е. Калинин».

Ещё после третьего курса твёрдо обещано мне было, что получу открытый лист для уж совсем самостоятельной работы. Но до сих пор, как говорится, и конь не валялся. Думаю, можно так сказать. Летом обещается, зима долгая – забывается. А там опять лето: Олег, поехали, пора, мол. Олег поехал, безотказный. Обещанного три года ждут. Известно. Не хочется начальнику меня терять, «удачливую» рабочую силу – с курганом, а то и двумя за день в одиночку управляюсь – в магазине не купишь. Правду говорю, как на духу. Но не в обиде. Как складывается, так, значит, нужно. Для чего-то. Для меня. Не в каком-то явном смысле. В скрытом. Может, когда-нибудь откроется. Дожить бы.

Мы – Александр Евгеньевич, Надежда Викторовна и я – и нынче собирались пойти в разведку по Волосовскому и Кингисеппскому районам Ленинградской области («по следам Рериха, “подпортившего” несколько погребений», хоть и красиво их зарисовавшего), поискать курганные могильники и жальники, уже и маршрут на карте наметили. До середины сентября. Здесь работы ещё на неделю. Но недели две назад произошло неординарное событие.

У всех был выходной. Кто-то куда-то уехал, кто-то куда-то ушёл, кто-то остался на базе отсыпаться. А я подался на раскоп. И что-то дёрнуло меня внедриться в стенку, возле самого материка, ножом немного ковырнул. И обнаружил клад, как после оказалось. Сначала увидел бронзовый, подумал, что золотой, ключ в виде одноглазого бога Одина, на макушке которого сидят два ворона. Я, как собака, добывающая в норе барсука, заскулил глухо. Полез ножом глубже – дальше больше.

Так, поскуливая, и побежал в лагерь. Кое-как, сбиваясь на стон, объяснил Александру Евгеньевичу, в чём дело и что ему обязательно и неотложно нужно идти со мной на раскоп.

А там уж было…

Выписал я себе после в свой «археологический» блокнот из полевого дневника Александра Евгеньевича.

«В пределах исследованного участка (в том числе и квадрата, с которого я врезался. – О. И.) был выявлен единый производственный комплекс второй половины VIII века. Его значение резко увеличивается в связи с находкой в “пятне” производственной деятельности богатейшего клада ремесленных инструментов.

В состав клада, насчитывающего 26 предметов, входят следующие изделия:

1. Клещи. Общая длина инструмента 253 мм, длина рабочей части шарнира 40 мм. Рукоятка изготовлена из тонких пластин шириной 4-5 мм. У второй половины рукоятки конец оформлен в виде тонкого заострённого стержня.

2. Клещи. Общая длина клещей 192 мм, рукоятка изготовлена из пластин шириной 3–4 мм.

3. Клещи. 192 мм. Рукоятка – из стержней четырёхугольного сечения со слегка скруглёнными углами.

4. Клещи. 350 мм. Длина рабочей части до шарнирного соединения 42 мм. Концы, загнутые в кольцо, имеют круглое сечение.

5. Клещи. 287 мм. Рукоятка изготовлена из стержней подчетырёхугольного сечения с закруглёнными углами.

6. Клещи. Самые большие. 418 мм, длина до шарнирного соединения 93 мм.

7. Клещи. Во фрагментарном состоянии. Длина от края губ до шарнирного соединения 85 мм.

Наряду с группой больших клещей, рассчитанных на крупные поковки, встречены малые одноручные клещи с хорошо подогнанными губами, явно предназначенные для обработки средних и мелких изделий.

Мелкие, до 300 мм, клещи могли использоваться для ювелирных работ, а более крупные – для железной обработки.

Рассматриваемые находки имеют широкий круг аналогий в памятниках европейского средневековья. Клещи с ограничителями обнаруживают наиболее близкое сходство с инструментарием эпохи викингов (Швеция, Норвегия, Готланд).

8–9. Два длинных железных стержня с заострёнными концами. Их длина 300–305 мм. Один из стержней имеет четырёхугольное сечение, в верхней части круглое. Второй в верхней части также имеет круглое сечение, при расширении к концу второй трети своей длины переходит в четырёхугольный стержень. Эти изделия относятся, очевидно, к разряду шильев или пробоев.

10. Миниатюрная железная наковаленка с роговидным выступом. Она имеет четырёхугольный корпус высотой 112 мм (высота всей наковаленки 125 мм). Квадратная в плане рабочая поверхность размерами 45×50 мм переходит в