Красный космос - Михаил Савеличев

Получив ключи от квартиры, Зоя по подсказке работника КЭЧ пошла в службу проката и взяла радиоприемник, телевизор, фотоаппарат, магнитофон, кастрюли, посуду и еще какую-то ерунду, просто потому что на нее упал взгляд. Глаза разбегались от представленного на полках изобилия. Потом, как оказалось, половина из взятого ей не пригодилась, пришлось вернуть обратно фотоаппарат – фотографировать она не умела, магнитофон – никаких записей у нее не было, а музыки достаточно и так – поймай в радиоприемнике музыкальную волну и слушай на здоровье. Да и посуда зачем ей? Готовить она не умела, всю жизнь на маминых супах, а затем на казенных харчах, в том числе и здесь – в офицерской столовой. Да и когда ей заниматься хозяйством? Служба. Служба на границе.

Санин.

Лихой, смешливый, надежный, как скала.

Она как сейчас помнит их первую встречу, когда отбилась от группы новоприбывших и новоиспеченных лейтенантов, гуськом ходивших за дежурным офицером, который, пока комэск был занят на оперативке, показывал их новое место службы, и пошла вдоль ряда новеньких «Су-17», только-только поступивших на вооружение и с которыми они не успели познакомиться в училище.

– Эй, молодежь, – раздался голос из открытой кабины, и Зоя увидела улыбающегося белобрысого парня, едва ли старше ее. – Новенькая?

– Так точно, новенькая, – сказала Зоя.

– Таких железных птиц уже видела? Летала?

– Не видела и не летала, – ответила Зоя. Парень ей понравился. Широкая улыбка, светлые глаза. И ни капли превосходства матерого летчика над зеленым выпускником.

– Хочешь попробовать? – предложил парень и выбрался из кабины. Легко спрыгнул на землю. – Дыхательные аппараты нового типа тоже еще не освоили?

– Нет, – качнула головой Зоя, не веря, что ей разрешают сесть в кабину.

– Взлетай, – парень слегка хлопнул ее по спине, будто придавая ускорение.

И она взлетела.

Компоновка приборов оказалась совершенно незнакомой. Некоторые из циферблатов были ей непонятны – для чего они? Что показывали? Но это ерунда. Несколько полетов с инструктором, и она все поймет, все узнает. Главное – вот оно! Боевой истребитель! Зоя робко потрогала штурвал.

– Самое трудное – дышать, – сказал склонившийся над ней парень, помогая застегнуть ремни и приладить дыхательную маску. – Что-то конструкторы намудрили – на дозвуке и сверхзвуке одно мучение, словно из коровьего вымени дышишь. – Зоя хихикнула от столь образного сравнения. – Зато на гиперзвуке воздух в тебя манной небесной вливается. Готова?

Зоя задержала дыхание и кивнула.

Как она ошибалась!

Ей показалось, что сознание к ней вернулось только на раскаленном асфальте взлетной полосы, куда ее усадил Санин (а это был он), но Санин клялся и божился, что испытание дыхательной маской, которое обязаны пройти все вновь прибывшие в часть новоиспеченные летчики, дабы служба медом не казалась, Зоя достойно выдержала и сама выбралась из кабины и спустилась по приставной лесенке на спасительную землю. И если он, Санин, ей помогал, то совсем немного. Чуть-чуть. Поддержал под локоток. Делов-то.

А кто ей поможет сейчас? Дыхания не было. Воздух встал твердой неподвижной пробкой поперек горла – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Кто поддержит под локоток? Ведь Санина больше нет. Нет совсем. Даже тела. Даже кусочка тела. Даже чертова кусочка обшивки. Канул. Исчез. Испарился. Отдал свою красивую, такую нужную его семье жизнь в обмен на никчемную, никому не нужную жизнь Зои.

И лишь назойливый телефон продолжал напоминать – жизнь продолжается. Нужно добраться до низенького кресла, опуститься на его полосатое седалище, взять трубку, прижать к уху и попытаться понять – кто говорит? Кому говорит? А самое главное – что говорит?

– Так точно, – Зоя разлепила спекшиеся губы. Дыхание незаметно вернулось. – Есть немедленно прибыть к командиру эскадрильи в штаб. Не в штаб? Домой? Хорошо, есть прибыть к командиру эскадрильи домой.

Командир эскадрильи Василий Иванович Чкалов с семьей проживал, как и весь командный состав, в старом общежитии – приземистом, угрюмом одноэтажном здании, наследнике тех самурайских времен, когда здесь располагалась японская авиационная часть, а с аэродрома взлетали одни из лучших истребителей Второй мировой войны – «Зеро».

Дети гомонили и бегали по общему коридору, раскатывали по нему на велосипедах и досках на колесиках, а кто-то даже пытался, разогнавшись и бухнувшись животом на санки, сдвинуть их полозья по натертым фиолетовой мастикой доскам. Пахло сложной пищевой смесью общей кухни, сушившегося под высоким потолком белья. Общим туалетом тоже попахивало. Скудный свет сочился в окошки-амбразуры, прорезанные под потолком, а от плотных клубов пара из постирочной становилось еще темнее. Зое пришлось постоять, прежде чем глаза после яркого света дня привыкли к сумраку командного общежития.

В ноги ткнулась огромная грузовая машина, в кузове которой восседал карапуз, такой толстый, будто составленный из шаров и складок.

– Вы к кому? – деловито осведомился он.

Как разговаривают с детьми, Зоя не представляла, поэтому ответила будто взрослому:

– Прибыла по вызову командира эскадрильи полковника Чкалова, – разве что каблуками не щелкнула, ну да это и по уставу не полагалось.

– Там, – ткнул пальчиком-сосиской карапуз, – отойди с дороги.

Зоя постучала в обшарпанную, щелястую дверь и, дождавшись разрешения, шагнула через порог.

Узкую комнату делали еще уже кровати, стоящие по бокам. Между ними у окна притулился стол, еле-еле туда втиснутый. Около стола – табуретка, на которой спиной к Зое и восседал Василий Иванович, копаясь в древней швейной машинке. Никого, кроме него, в комнате не было, но это не добавляло ощущения простора. Зоина квартира казалась огромным дворцом по сравнению со здешним аскетизмом.

– Садись, – сказал не поворачиваясь Василий Иванович, – я сейчас. На кровать прямо и садись, стульями не разжились. Да и некуда их здесь ставить, эти стулья.

Зоя осторожно опустилась на край застеленной казенным одеялом кровати.

– Вот черт! – Василий Иванович звякнул инструментами, вытер руки промасленной тряпкой и развернулся к Зое. Она сделала попытку встать и по-уставному отрапортовать о прибытии, хотя понимала, что беседа будет не уставной, а очень даже личной.

Василий Иванович крякнул, достал из кармана коробку «Казбека», прикусил папиросу, чиркнул спичкой.

– Ты ведь знаешь, что Санин получил направление в отряд космистов? – спросил Чкалов.

– Так точно, товарищ полковник, – сказала Зоя. – Знаю.

– Ты ведь тоже подавала заявление и проходила комиссию?

– Так точно, товарищ полковник. Проходила.

Василий Иванович поморщился, но продолжил:

– Значит, так, лейтенант. Поскольку возникла вакансия, а направить в распоряжение ГУКИ мы человека должны, то есть мнение, – он неопределенно пошевелил у виска пальцами, – направить в отряд космистов тебя.