Пятьдесят оттенков измены. Я - твой трофей - Эмма Ноэль

Сказать вовремя услаждающие слух слова — это ли не лучший способ обратить ситуацию в нужное русло?! Немного подыграть, чтобы взять небольшие дивиденды на приятную перспективу. Человеческие взаимоотношения состоят из взаимных уступок, а шаг назад делает тот, кто мудрее.

— Да, я была в «Весне» несколько раз. Однажды проследила за ним, потому что думала, что этот подонок женат и водит меня занос. Я выяснила, что он живет с отцом. Не смешно ли? Взрослый мужик, которому почти скоро стукнет сорок! А его папа, кстати, свихнувшийся миллиардер! Говорят, он любит делать странные вещи.

— Кто говорит? — любопытствовала Мила.

— Люди! Однажды этому старикашке захотелось снега посреди лета и за ночь его слуги устроили сугробы из соли и сахара и его почти день возили на санях по лужайке, а потом вымывали все это пожарными машинами. Каково? Дикость какая-то!

Девушки расхохотались. Заметив зевок, Настя предложила приятельнице немного отдохнуть перед ужином.

— В шесть увидимся за столом! — произнесла она и зачем-то чмокнула Милу в лоб.

Супруг Насти смотрел на гостью сквозь призму презрения и насмешливый прищур. Они втроем ужинали на кухне. Доблестный Славик напоминал мальчиша-плохиша, он что-то знал, и это было очевидно.

— Как отдохнула? — спросил супруг Насти двусмысленно. — Слышал, ты была за городом и неплохо проводила время?

— Не думала, что ты любишь сплетни! Обычно это наш — бабский удел, — произнесла, подавляя приступ гнева Мила, давая понять, что не готова к данному разговору и, дождавшись пока Настя удалится с кухни, она тихо спросила: — Ты был с ним в сговоре?

— Я помог ему избавиться от лишнего хлама.

— Почему он так со мной поступил?

— У него спроси.

— Для того чтобы задавать вопросы, надо знать где мой муж… Я не владею подобной информацией.

Слава развел руками, делая вид, что ему жаль, а после, подав натренированное тело вперед, вежливо попросил Милу больше не появляться в их доме.

— Можешь считать, что это личная неприязнь! — объяснил он на прощание. Мила пообещала, что настанет время, и этот беспричинно озлобленный мужчина заплатит за то, что поступил с ней подобным образом.

— Очень страшно! Но почему-то мне кажется, что до подобного священного момента, ты подохнешь в какой-нибудь канаве.

— Уходишь? — удивилась Настя, застав Милу возле входной двери.

— Я вспомнила про одно очень важное дело. Мне нужно идти. Я позвоню на днях, — солгала Мила, поправляя растрепавшиеся темные волосы, и торопливо вышла искать недостающий кислород.

Она поймала машину с руки и, уточнив, сколько будет стоить поездка в пригород, велела доставить ее в «Весну».

— У меня же нет паспорта! Они меня не поселят! — спохватилась Мила. Водитель заинтересовано на нее посмотрел, после чего снова уставился на дорогу.

— Я бы мог вам помочь с паспортом. У меня есть хорошие знакомые, но это стоит денег, — произнес он спустя какое-то время, видимо взвешивая все за и против. — Нужно ваше свидетельство о рождении и тогда все будет почти легально. Либо сделают липовый документ, но это опасно, как вы понимаете, и стоит в разы дороже.

— У меня нет денег, — выдохнула Мила, готовая расплакаться от беспомощности. — У меня нет ничего. Я даже не знаю, где буду ночевать сегодня! Ума не приложу, что мне делать.

— Вы откуда-то бежали? — осторожно спросил он.

— Меня обокрали!

— А в пригород зачем едете?

— Мне нужно разыскать одного человека. И надеюсь, что он мне поможет.

Человек на драндулете одобрительно кивнул и замолчал. Больше о поддельных документах они не проронили ни слова. Мила расплатилась с водителем, достав деньги из кармана полуспортивного платья, и поплелась к гостинице. Администратор не поддавался на уговоры устроить девицу на ночлег без документов.

— У нас так не принято, — визжал, словно недорезанная свинья круглолицый сотрудник отеля, протирая время от времени взопревшую от волнения лысину застиранным платочком.

— Все можно купить за деньги! — возмущалась Мила.

— Возможно, все… Но не всех! — его героический настрой раздражал, девушка попыталась сделать жалостливое лицо и пожаловалась, что у нее украли документы, но толстокожего человека не пронимало ее горе, он порекомендовал обратиться в полицию.

— Но я провела ночь в вашей гостинице! И у меня не было документов.

— Этого не может быть!

Плешивый истерик отказывался верить в то, что было нарушение, и указал пухлым перстом на выход. На улице темнело. Растерянная девушка снова не знала, как быть и в какую сторону идти. Стучаться в чужие дома и проситься на ночлег? Разве кто-то пустит странную незнакомку, путешествующую из ниоткуда в никуда? Вдруг она заметила ссутулившуюся женщину, которая пахла безысходностью бытия и нехотя брела к остановке. Лицо ее было знакомо и через мгновение Милу осенило: это ее кредитор — та женщина из номера «Весны», что не пожадничала и заняла пару сотен поутру.

— Эй, помните меня? — закричала она, размахивая руками.

— Вы снова здесь? — удивилась уборщица, с любопытством рассматривая более современное и модное одеяние девушки. Мила протянула ей тысячу рублей, возвестив, что безумно благодарна за помощь. Женщина недолго сопротивлялась, потому как в ее жизни легких денег практически не было. Иногда перепадали чаевые от постояльцев в виде мелочевки, но это было не часто.

— Меня ограбили и мне негде ночевать. Могу я у вас перекантоваться? Я вам заплачу за проживание!

Измученная жизненными коллизиями женщина недоверчиво уставилась на странную девушку, которую не торопилась впускать в свое сугубо личное пространство.

— Я не знаю… Деньги, конечно, не лишние, но я живу в малюсеньком доме и у меня дети…

— Мне нужен просто угол, пока я что-то не придумаю. Мне совсем не к кому обратиться! Не отказывайте мне, пожалуйста!

Уборщица кивнула и поспешно направилась к остановке, чтобы не пропустить прибывший автобус.

В доме пахло затхлостью, и был жуткий беспорядок. Немного странно, что блюстительница чистоты в гостинице была такой неаккуратной в быту. Мила ступала осторожно, будто боялась что из залежей нечистого тряпья на древнем кресле, покажется змея и вцепиться в ее пока желающую жить плоть.

— Весь день на ногах, сил не хватает еще и дома прибираться! — оправдалась Мария, виновато пряча взгляд.

— А дети? Они не могут порядок навести?

— Лентяи. Все в отца пошли.

Милу устроили на древней раскладушке, поставив ее в кухне. Как в местах заключения она получила стопку необходимых вещей: постельное белье, ночную рубашку, халат. Хозяйка гостеприимного дома позволила себя называть просто Марией и предложила перекусить «чем Бог послал». Из ресторана гостиницы она принесла объедки, в которых были не только гарниры, но и мясо. Она быстро накрыла на старенький деревянный стол, стоящий посреди кухни и громким голосом призвала к трапезе своих проголодавшихся детей. Мила ожидала увидеть дошколят — так тепло о них говорила хозяйка убогонькой квартирки. Но через мгновение в кухне появились мальчик и девочка примерно семнадцати лет — двойняшки. Они не стремились быть дружелюбными, пытаясь показать всем видом, что случайная прохожая — инородное существо в их устоявшейся затхлой жизни. Мила улыбнулась, и чтобы выразить свое расположение заметила, что всегда мечтала о двойне, ведь это очень удобно: роддом предстоит посетить всего раз. Ее юмор никто не оценил, всех интересовала содержание тарелок.