Чудес не бывает - Андрей Буторин

– Это уже книжка про кентавра получается, – тихонечко фыркнула Саша. – Ты все перепутал, папочка! Головы пришивали в другой книжке. «Голова профессора Доуэля» Александра Беляева.

– Точно! Точно! Ура-ура! Я вспомнил, теперь я всё вспомнил! – заплясал вокруг дочери Брок. – Ай да умница ты у меня!

Тамара, наблюдавшая эту сцену, лишь скорбно покрутила у виска.

Сашенька расставила посуду, разложила ложки-вилки проворно, словно опытный халдей. Буль-буль – борщ уже исходит паром в тарелках! Шмяк-шмяк – источают одуряющий запах котлеты. Шлеп-шлеп – вздымаются желтые горки пюре… Себе тоже всего – по чуть-чуть.

Тамара набросилась на борщик пикирующим бомбардировщиком. Точнее, истребителем. Поскольку истребила содержимое тарелки со сверхзвуковой скоростью. Брок не успел еще это осознать, как и котлетки с пюре в Тамариной тарелке постигла та же участь. Сыщик поспешно отодвинулся и чуть пригнулся, поглядывая на живот мадам Хитрюгиной. Лишь вспомнив, что никаких пуговиц на «одежде» посетительницы нет, он позволил себе немного расслабиться. Самую-самую малость.

От Сашенькиных глаз не ускользнули маневры отца.

– Папа! – фыркнула она. – Что за манеры? Вертишься за столом, как дитя малое!

– Может, он не голоден? – спросила Тамара Хитрюгина, пожирая глазами – так, что стало убывать – содержимое тарелок сыщика. Тот резво дернулся к столу и схватил тарелку с котлетами.

– Борщиком могу поделиться! – широко улыбнулся он. Его губы еще не успели сомкнуться, как пустая тарелка из-под борща брякнула о стол.

– Между прочим, зря ты, папа, отказался от борщика, – сказала Сашенька, доедая свою порцию. – Мама сегодня постаралась на славу!

– Как «мама»?! – ахнул Брок и схватился за сердце, тут же переместив руку к заурчавшему желудку.

– Мамочке сегодня лучше. Она поднялась, сварила борщик и пожарила котлетки!

– Что же ты раньше!.. – застонал сыщик и поспешно зачавкал котлетами, чтобы хоть они не исчезли в необъятном чреве Тамары.

Компот сыщик выпил совсем без настроения, не почувствовав даже вкуса. Зато Хитрюгина и здесь проявила себя – хлопнув один за другим три стакана подряд и заплевав косточками от сухофруктов стол.

Брок смотрел на посетительницу с нескрываемой тоской. К тому же, неразъясненные детали странного дела начинали жечь его всё сильнее, причем – в том самом месте, на котором он сидел. И «дама из помойки» ему сейчас только мешала, потому что в его подозрениях она стала играть всё большую роль…

– Э-э-э… мадам! – сказал наконец сыщик. – А не пойти ли вам… домой? Что вы, в самом деле, тратите здесь свое время? Вашим делом мы займемся, будьте уверены! Дайте нам свои координаты – и ступайте себе, ступайте… Да ступайте же, вам говорят!

– Куда мне ступать-то?

– Домой! Есть у вас дом?

– Дом у меня есть. То есть, квартира. У меня нет ключей от нее. Они в другом теле остались.

– Вы храните ключи в теле? – покраснела Сашенька.

– Ага. Очень надежное место!

– Ну, смотря какое именно, – еще сильней зарделась девушка.

– Так! – хлопнул по столу Брок, который почувствовал, что и сам краснеет. – Не задавай глупые вопросы, Саша! Тамара имела в виду карманы. И вот вам универсальный набор ключей, – достал он из ящика и звякнул о стол тяжелой связкой отмычек. – Только сразу же верните назад, это рабочий инструмент!

– Ну вот, через весь город тащиться! – буркнула Тамара.

– Так, дочка, – нашел вдруг выход сыщик. – Тебе срочное задание: проводить госпожу Хитрюгину до дому, помочь открыть дверь, ну, там, если что надо еще, и вернуть инструмент в офис. Всё ясно?

– А как же мама? – вскинула бровки Сашенька.

– С мамой всё будет в порядке. Ты же сказала, что ей лучше? Сейчас я ей позвоню и узнаю, как она… – Брок взял трубку, пиликнул клавишами и, неразборчиво помурлыкав с минуту, нажал кнопку отбоя. – С мамой нормально, она сказала, что отдохнет от тебя пару часиков.

– Целых два часа?!

– Управишься быстрей – еще лучше, – сказал Брок и, поднявшись из кресла, принялся подталкивать дочь к посетительнице. – Давайте, давайте! Мне пора работать!

Когда за Тамарой Хитрюгиной и Сашенькой захлопнулась дверь и смолк устало звякнувший колокольчик, сыщик Брок не менее устало выдохнул и вновь повалился в кресло.

Он сидел неподвижно минуты три-четыре. Одному, в тишине, думалось гораздо лучше. И он наконец понял, что мучило его в Тамарином рассказе больше всего. Отрезанные головы! То есть, это-то как раз ерунда… А вот то, как легко они меняли хозяев! Такое ведь в принципе невозможно! Или возможно? Ведь в той книжке, что вспомнила Саша, почти всё так и было. Но то в книжке! А в реальной жизни? Чудес не бывает – не его ли это кредо?

Конечно, не бывает! Значит, «дама из помойки» всё ему наврала? Но зачем? Лавры Беляева покоя не дают? В чем потаенный смысл ее странного поведения?

– О! – хлопнул Брок по лбу и принялся суетливо осматривать кабинет. Минут через десять он вновь опустился в кресло, недоуменно пожимая плечами. В офисе всё вроде бы осталось на месте. «Кроме борща!» – вспомнил сыщик и застонал от досады и собственной глупости. Впрочем, вряд ли странная посетительница приходила именно за ним. Да и на момент ее прихода борща в агентстве еще не было.

Брок постарался успокоиться и привести мысли в порядок.

«Итак, что мы имеем? – подумал он и принялся мысленно перечислять: – Смерть профессора Дурилкина – неоспоримый факт. Доктор медицины Хитрюгин – факт легко проверяемый. С этого и стоит начать!»

Когда цель поставлена – остановить Брока было уже сложно. Главное, чтобы он знал, что нужно делать! А сейчас он это знал.

Найти в справочнике телефон НИИ медицины – восемь секунд, набрать номер – еще две…

– Здравствуйте, девушка! Могу я услышать профессора Хитрюгина?.. Где-где? В Берне?! Вы уверены?.. Спасибо… Извините, пожалуйста.

Брок откинулся в кресле и забарабанил пальцами по подлокотникам. Так-так-та-а-ак… Хитрюгин на симпозиуме в Швейцарии, а вовсе не на каком-то там шестке в виде отрезанной головы, как утверждала та полоумная! Может, и всё? Дело закрыто за неимением такового?

Но всё же что-то продолжало точить душу сыщика… Что-то во всей этой истории казалось ему неправильным, противоестественным, нелепым! Он вспомнил прекрасное, хоть и грязное, лицо Тамары, ее большие серые глаза… А потом перед внутренним взором возникло коническое тело с коротенькими толстыми ножками-бутылками… Брока затошнило, и этот физиологический позыв дал неожиданный толчок мозгу.

«Вот именно! – чуть не закричал сыщик. – Не может такая ангельская голова принадлежать такому дьявольскому телу! Значит, Тамара Хитрюгина всё-таки говорила правду! Или хотя бы часть правды… Нет, дело закрывать нельзя! Надо искать четвертую участницу этой истории – Татьяну Дурынду!»