Центр мироздания - Салли Альтшулер

Аллан взял песочные часы и вытянул их перед собой… Нет, перед ними обоими. Часы были сделаны не из обычного стекла. Очень прочные, как будто из пластика. Он по-прежнему видел маленького лебедя или гуся, а тот скользил по идеально ровной водной поверхности внутри колбы.

— Да-да, — сказал Хан Зен и похлопал себя по блестевшему лбу. — Вздор и ерунда абсолютно все. Но гусю безразлично, снаружи он или внутри, да.

Аллан хотел отдать песочные часы самураю, но тот покачал головой:

— Возьми их. Они твои. Пригодятся, да. Все внутри. Или снаружи.

Его темно-синие глаза светились улыбкой. Берег, дюны и море — все это оказалось внутри часов. Выглядело странно, но тут Аллан подумал, что, как бы то ни было, это не могло быть ничем иным, кроме прекрасной компьютерной графики. Эта мысль его успокоила.

Хан Зен погладил себя по гладко выбритому темени.

— Хороши, правда? — спросил Хан Зен. — Это тебе. Береги их. Очень береги, да.

Когда Хан Зен кивнул, словно добродушный старый дедушка, раздражение и нетерпение Аллана испарились, как ночная роса под лучами теплого утреннего солнца.

— Но куда же пропадает песок? Падающий песок? — спросил он, не отводя взгляда от песочных часов.

— Ах да, время… — воскликнул Хан Зен. — Оно здесь, а мы очень торопимся, да.

Хан Зен показал куда-то назад, за плечо Аллана. Тот повернулся и увидел, что песок по-прежнему тонкой струей падает с неба. Горка уже превратилась в большой холм в пустынной местности. Нет, скорее, в гору, и больше не напоминала ровную острую пирамиду вроде конуса. Песок, падая, создавал какие-то возвышенности и впадины, которые тут же становились вершинами и ямами. Мальчик видел, как песок самым странным образом превращался в башни и шпили, зубцы брустверов на стенах, карнизы и выступы. Обычный мелкий песок начал приобретать отчетливые формы гигантского замка. Замка из песка… На его глазах песок превращался в окна и балконы, хозяйственные постройки и даже в странно скошенную башню с воротами и подъемным мостом. Подъемным? Конечно! Он же поднят!

Стало светлее, и Аллан увидел, что замок стоит посреди огромного озера. Мальчик вспомнил одно лето, когда участвовал на морском берегу в конкурсе на лучшее сооружение из песка. Он тогда построил замок с четырьмя огромными башнями, но одна из них рухнула еще до того, как к нему подошли члены жюри. Аллан тогда не очень расстраивался, потому что знал, что все равно не победит.

Тот замок, что вырос сейчас перед его глазами, безусловно стал бы фигурой-победителем. И не в последнюю очередь из-за того, что он сооружен в натуральную величину.

На каждом из четырех углов невероятного замка помещалось по большой башне, но, кроме них, стремились вверх еще и малые башенки, коих не сосчитать. Они будто как попало приклеились к главным стенам. К некоторым башням примыкали узкие мостики, а окон столько, что мальчик заранее отказался от попыток их сосчитать. Там, в замке, вероятно, так много комнат и залов, что потребовались бы годы, чтобы увидеть их все.

Замок все увеличивался, а у них под ногами наконец-то появилась твердая почва. Они вдруг оказались на дороге, которая протянулась к самому берегу озера.

Огромный замок, который волшебным образом вырос из кучи песка, не произвел на Хан Зена ни малейшего впечатления. Он надел свой гнутый голубой шлем и быстрыми шагами пошел по дороге к озеру.

Аллан засунул маленькие песочные часы в карман и двинулся вслед за самураем. Ему пришлось бежать трусцой, чтобы поспевать за маленьким человечком. Теперь мальчик отчетливо видел, что замок там, на озере, медленно поворачивался. Это означало, что подъемный мост очень скоро окажется прямо против их дороги.

Аллану казалось, что замок был расположен далеко-далеко в середине озере, гораздо дальше, чем позволяла длина подъемного моста. Но когда скрипящие цепи начали опускать полотно, Аллану показалось, что мост стал вытягиваться. И наконец он лег у самых их ног. Произошло это как раз в тот момент, когда они подошли к берегу озера.

— Пошли, — сказал Хан Зен и засеменил по подъемному мосту.

Аллану очень хотелось посмотреть, что могло быть в замке, построенном из песка. А особой срочности в возвращении домой не было. Во всяком случае так он подумал. К тому же и выбора-то особого у него нет. И мальчик последовал за Хан Зеном.

Аллан на секунду задумался, выдержит ли его мост, сделанный из песка. Но когда он на него вступил, ему показалось, что песок столь же прочен, как и тяжелые дубовые доски. Как ни странно, так оно и было — мост оказался деревянным. Обернувшись, мальчик увидел, что дорога стала медленно уплывать от Замка, а мост со скрежетом поднимался.

— Успели, да, — довольно воскликнул Хан Зен, когда они оказались по другую сторону рва.

Прямо у моста перед большими воротами стоял маленький домик. Ни одна стена его, ни один угол не были прямыми. Окна тоже поражали своей кривизной, даже горшок с цветами не удержался бы ни на одном подоконнике. «Точь-в-точь как те дома, которые рисуют дети», — подумал Аллан.

Зато внушающий уважение каменный глаз, расположенный над огромными воротами, нисколько не напоминал детские каракули. Создавалось впечатление, что каждого входящего сюда очень тщательно измеряли и взвешивали. На глазок! О-го-го!

Они вошли в четырехугольный двор замка, покрытый старыми гранитными плитами. Хан Зен шагал по ним целеустремленно. Никого больше видно не было, и шум от их шагов отдавался, казалось, во всех зданиях. Полное безлюдье. В бесчисленных окнах ни огонька.

На главном корпусе красовались огромные часы с позолоченными стрелками. Вместо цифр на циферблате разместились буквы: W-W-W-Z-A-M-O-K-W-S-E-T-I. Потом быстро сосчитал. Получилось тринадцать букв. Ну все тут было не то, к чему он привык!

Аллан заметил, что Хан Зен все время поглядывает на часы, и хотя ноги у него были маленькими, мальчику приходилось идти довольно быстро, чтобы поспевать за ним. Снаряжение самурая звенело и дребезжало в такт шагам, словно сам он был японским ударным инструментом.

Под большими часами вверх шла лестница с каменными резными перилами по обеим сторонам ступенек. Эта лестница была довольно крутой и вела прямо к огромной обитой железом двери. Но Хан Зен направлялся не к ней. Быстрыми шагами он приблизился к правому углу двора и спустился на несколько ступеней вниз, к дверце гораздо скромнее. Стоя на ступеньках, самурай обернулся посмотреть, тут ли Аллан, и, убедившись в присутствии мальчика, постучал в дверь.

— Это ты, Сенши? Что ж, добро пожаловать, — прозвучал из-за двери сухой хрипловатый голос.

— Задание выполнено, да.

— Еще одно. Опознай-ка, пожалуйста, ту личность, которую ты привел, — продолжал как ни в чем не бывало голос.

Дверь не открывали.

Хан Зен посмотрел на Аллана таким взглядом, как будто видел его впервые: