Курорт - Бентли Литтл

Что?

Она вдруг поняла, что вместо карьеры предпочла обычную работу. И раздумывала, когда же это случилось. Лоуэлл всегда придерживался подобных взглядов, всегда считал работу чем-то само собой разумеющимся, призванным обеспечить человека деньгами, достаточными, чтобы содержать семью и ни в чем не нуждаться. Но его жена смотрела на жизнь более амбициозно и оптимистически. Ей всегда нравилось искусство и рисование — именно поэтому в колледже она получила степень по графическому дизайну. И первые несколько лет работала в местной дизайнерской фирме, поднимаясь по карьерной лестнице. Когда фирма разорилась, ей пришлось временно устроиться в банк. Хотя она продолжала рассылать резюме во множество других фирм и выполнила даже несколько фриланс-проектов. Но постепенно сошла с дистанции, бросила удаленную подработку, прекратила рассылать резюме, подружилась с коллегами и осела в банке. Вот только когда? Наверное, когда на свет появились двойняшки. С детьми и работой у нее просто не оставалось времени и сил, чтобы следовать собственным карьерным предпочтениям.

Винила ли она в этом Лоуэлла? Нет. Ну… может, совсем немного. В глубине души. Но прежде подобное никогда не приходило миссис Турман в голову, и она понятия не имела, почему задумалась об этом теперь. Они же в отпуске, черт бы его побрал! Ей бы наслаждаться роскошью, которая их окружает, и не накручивать себя…

Неожиданно вспыхнувшая молния осветила клубящиеся тучи. У Рейчел подскочило сердце. Она никогда не относила себя к числу тех людей, что боялись грома и молний. Наоборот, ей нравилась гроза, чем-то она ее привлекала и даже успокаивала. Особенно по ночам, когда сама миссис Турман находилась дома, в безопасности, а погода бушевала снаружи. Но ей вдруг показалось, что нависшая над ней туча, озаренная вспышкой, имела четкие контуры человеческого лица.

Мрачного мужского лица, полного бесконтрольной ярости.

Рейчел пыталась убедить себя, что ей просто показалось. Но молния вспыхнула еще раз и снова осветила это лицо. Теперь оно находилось еще ближе, взгляд глубоко посаженных глаз был устремлен прямо на нее, словно смотрел сквозь жалюзи ей в глаза. Женщина в ужасе отступила от окна. Быть может, она еще спит. Может, это все — часть ночного кошмара. Ее не покидало чувство некой заторможенности, характерной для снов. Но она понимала, что это происходило наяву.

Охваченная чувством страха и одиночества, Рейчел взяла с ночного столика пульт и включила телевизор. Но сигнал из-за грозы был плохой, и показывали только два канала. По первому шел фильм ужасов. «Детям не уснуть», — гласило название, которое время от времени высвечивалось по бегущей строке вверху экрана: на миссис Турман широко раскрытыми глазами из ночной тьмы смотрела напуганная девочка, стоявшая на вершине утеса, и ветер рвал на ней кофту. Рейчел стало не по себе, она содрогнулась и стала переключать дальше, пока не отыскала еще один канал — в этот раз для взрослых. «Возвращение в мохнатую долину», — значилось в верхней строке экрана: женщина зарылась лицом в волосатую промежность партнерши, а та стонала от наслаждения, закрыв глаза и чувственно открыв рот.

Рейчел выключила телевизор, пока дети ничего не услышали.

За окном прогремел гром.

Миссис Турман вспомнила о зловещем облаке-«лице» и о том выражении беспредельной ярости на нем. Она подумала, не разбудить ли Лоуэлла, но решила, что это будет слишком уж глупо. Чего там бояться? Облака, случайно принявшего форму человеческого лица? Ей все-таки не десять лет!

И все же она не могла без страха смотреть на окно. Вспыхнула молния, и белый ослепительный свет пробился сквозь жалюзи, отчего окружающая тьма стала едва ли не осязаемой. Это напомнило ей ту сцену из фильма ужасов, и женщина не в силах была заставить себя снова подойти к окну и выглянуть. Она боялась, что лицо окажется теперь прямо напротив, глядя на нее с выражением неприкрытой злости и ненависти.

Она постояла некоторое время, пытаясь осмыслить ситуацию логически. Что еще это могло быть, если не случайное нагромождение облаков? Бог? Дьявол? Это не давало рационального объяснения сверхъестественным силам, способным управлять водяным паром, чтобы он принял форму озлобленного лица. И вряд ли существовали какие-нибудь монстры из облаков. Не то чтобы Рейчел мигом во все это уверовала. Нет, она просто была расстроена, устала, и воспаленное сознание приписывало невероятные свойства самым обычным природным явлениям.

Миссис Турман заставила себя шагнуть вперед, пересекла темную комнату и осторожно подобралась к ставням. В этот раз она опустила взгляд и не стала смотреть в небо. Внизу все утопало во тьме, тусклый свет вдоль дорожек в сочетании со случайными вспышками молний превращали мир в кавалькаду теней. Теннисные корты и здания вокруг скрывались во мраке, пальмы, кактусы и декоративные кустарники казались громадными и зловещими. Рейчел вспомнились живые деревья, напавшие на диснеевскую Белоснежку.

Под окнами что-то шевельнулось. По газону вдоль здания прокрался чей-то силуэт. Женщина заметила его лишь краем глаза, но вот он шагнул украдкой на открытое пространство. Точно вор подбирался к дому. Рейчел не могла разглядеть подробностей и видела лишь его очертания, но с уверенностью могла сказать, что это был мужчина. Садовник. В руках он держал грабли, но каким-то странным образом, словно сжимал оружие, а не инструмент. И что-то в его манере было жестокое, как если бы этот человек привык к физическому запугиванию людей.

Садовник дошел до освещенной дорожки, остановился и развернулся. Посмотрел наверх. Рейчел не смогла разглядеть его затененного лица, но увидела глаза. Блестящие, широко раскрытые. Направленные прямо на нее.

Она инстинктивно шагнула прочь от окна и скрылась в темноте комнаты. Он никак не мог видеть ее через жалюзи. Возможно, он даже не смотрел на нее, а просто оглядывал деревья перед зданием, проверяя, какие из них нужно подстричь. Но миссис Турман замерла от ужаса. Она постояла некоторое время во мраке, дожидаясь, чтобы садовник ушел, куда бы он ни направлялся. Потом бросила взгляд на часы: пятнадцать минут второго.

Куда он вообще направлялся? Не похоже, чтобы ему вздумалось посреди ночи порыхлить землю граблями. Действительно, работники курортов или высококлассных гостиниц обычно выполняли свои обязанности в короткие предрассветные часы, чтобы не мешать гостям. Но если уборщики могли спокойно намывать полы в освещенных вестибюлях, то ухаживать за цветами или подстригать кусты в темноте было практически невозможно.

Рейчел подумала, не вернуться ли ей в кровать. Хотелось просто забыть эту ночь и проснуться, когда мир станет чистым и ясным. Но нужно было посмотреть, ушел ли садовник, необходимо было это узнать — и она снова шагнула к окну.

Он стоял на прежнем месте и смотрел на нее. И едва только миссис Турман взглянула на него сквозь жалюзи, он поднял грабли, словно приветственно вскинул оружие.

А потом…

…пустился в пляс.

Он сплясал странную джигу. Длилась она всего несколько секунд, но танец явно предназначался Рейчел. Она затаила дыхание, а садовник бесновался в свете молний, яростно притопывал и вертел граблями. А потом ушел, растворился в ночи.