Terra Mirus. Тебе не кажется - Наталья Борисовна Русинова

лицом в пушистый ковер с очень густым ворсом. Он смягчил удар, который оказался скорее неприятным, чем болезненным.

На расстоянии вытянутой руки раздались стоны и непечатные выражения, за которые полагались целых три дня поста и медитаций на умягчение сердца и злого языка. У Илоны отлегло от сердца. Обе здесь. И, как минимум, живы.

— Что за ерунда? — Ксана с кряхтением приподнялась на руках, аккуратно повернулась и села. — Куда мы провалились?

Июлия лежала на спине, шевеля по очереди конечностями.

— Ничего вроде не сломано… Ксана, ты чего не сказала, что у тебя тут целая квартира? Да еще с таким ковром. Ты думала, мы тебя за тягу к роскоши сдадим, что ли?

— Да вы сдурели обе, что ли? — зашипела в ответ Ксана, хотя вторая ее подруга до сих пор не произнесла ни слова. — Мне на один такой ковер за десять лет работы не накопить. Да и знать я не знаю, что тут творится…

И осеклась, оглядываясь вокруг.

Странная комната, в которой они находились, была размером с Илонину «двушку». Стены из темно-коричневого дерева, высокий потолок с балками, винтовая лестница в углу, ведущая наверх, в темноту. Напротив нее светился затухающими угольками камин — с ума сойти, настоящий, с дровами! И кресло-качалка рядом. И стол, за который можно было усадить если не армию, то футбольную команду. Чуть поодаль в темноте угадывались силуэты резных спинок трех стульев. У дальней стены огромные стеллажи, также уходящие под потолок, а на них… У троицы перехватило дыхание.

Книги. Огромные, с обложками богатых темно-красных, зеленых, коричневых оттенков, с тиснением золотом. Их было так много, что не верилось глазам.

— Тут уже не тяга к роскоши, тут на две пожизненные отработки хватит, с конфискацией имущества, — еле слышно прошептала Илона. — Древесина редких пород, книги, сохранившиеся с времен до эпохи Великих, ковер этот… Явно натуральный. Тут целый завод по производству футболок обнеси, и то хлопка не хватит. И камин — кто сейчас имеет право держать в доме открытый огонь?

— Может быть, тот, кто плевал на чужие правила, навязанные наглыми захватчиками? — вдруг раздался вкрадчивый, словно шипящий голос.

И на фоне кресла-качалки, стоящего в тени, вдруг вспыхнули два узких желтых глаза.

Девушки хором завизжали, вскакивая на ноги.

— Ну-ну, тихо, дамы, тихо, я не собираюсь причинять вам вред, — из кресла поднялась фигура, и стало понятно, что это человек. Он щелкнул пальцами и под потолком вспыхнули светильники.

У незнакомца были черные волосы, красивое узкое лицо, обрамленное тоненькими усами и бородкой, и странные зелено-желтые глаза. Он смотрел на почти вжавшихся в стену девушек, ухмыляясь во весь рот.

— Смешно, да?! — не выдержав, взвилась Ксана. — Кто ты такой? Что это за чертовщина? Зачем нас пугать? Это ловушка Великих? Очередные Испытания? Мы проходили их уже в этом году!

— Тихо-тихо, сестренка, — он перестал скалиться и примирительно поднял ладони вверх, показывая, что в них нет ничего опасного. — Я не имею отношения к этим наглецам, которые захватили у вас власть. Я просто хочу поговорить.

— Какая я тебе сестренка, тоже мне, братец нашелся, — буркнула Ксана и тут же замерла. — Как ты сказал? Великие — наглецы и захватчики? Ты говоришь это вот так просто?

— Нужно быть или равным им по силе, чтобы не бояться даже просто говорить подобное вслух, или же совершенно безумным человеком, который не боится нести всякую чушь. Но Полиция нравов таких давно уже проредила за годы власти Великих. Так кто же ты? — спросила Илона.

Мужчина окинул ее долгим, оценивающим взглядом.

— Бери пример с подруги, она не верещит, а задает хорошие вопросы и делает правильные выводы, — снова обратился он к Ксане. — Что удивительно, между прочим, ведь по сравнению с вами она совершенно обычный, ничем не примечательный человек.

— Вот уж спасибо, а то я не знала, — Илоне вдруг стало очень горько. — Сначала одни до Высшего круга не допускают, потому что недостаточно хороша, потом на работе говорят, что надо меньше есть, и тогда я похудею и сразу стану необыкновенной, а теперь еще и всякие подозрительные типы говорят гадости в лицо. Нет, я в курсе, что про меня думают, но вслух-то зачем? Нравится самоутверждаться за счет других?

Она сделала шаг в сторону и села на мягкий ковер. В глазах предательски защипало.

— Ну, извини, — вдруг сказал черноволосый. Голос его смягчился. — На мой взгляд, меньше есть тебе не надо, ты в самом соку. Я тебя саму тысячу лет назад с удовольствием съел, если бы встретил. Сейчас мы так не делаем, но ты все равно прими это как комплимент. Просто так судьба сложилась. Ты единственный в этой комнате человек.

— Ты… что? — Илона подняла голову. — Ты бы меня съел?! Серьезно? Ненормальный, что ли? Каннибализма на Земле не было уже за тридцать лет до пришествия Великих, даже в самых отсталых племенах!

— Как это — она единственный в комнате человек? — изумилась молчавшая до этого Июлия. — А мы кто?

— Давайте по порядку, — собеседник тоже сел на ковер и похлопал ладонью по его поверхности. — Падайте, такие вещи лучше слушать не на ногах.

Девушки приземлились на мягкий пушистый ворс, на всякий случай стараясь держаться рядом друг с другом и подальше от странного мужика.

— Сначала разграничим понятия, ибо правильная терминология — основа любого нормального разговора, — назидательно поднял он палец вверх. — Я действительно был людоедом тысячу лет назад, но сейчас у нас за такое наказывают, да и приличное общество плевать вслед станет до конца жизни. Каннибалом же я не могу быть по той простой причине, что я не человек, а себе подобных я не ем тем более. Так понятно?

Илона кивнула, хотя, зачем она врала? Ничего понятного не было.

— Что же касается тебя, милая, — обратился незнакомец к Июлии, — то ты феечка. Предполагаю, что не фейри, не пикси и вообще не относишься к жителям Пустых холмов. Скорее всего, из луговых. Конечно же, не чистокровная, сама понимаешь. Вероятно, прадед или прабабка из них. Но кровь нелюдей сильна, и постоянно пробивается наружу. Вот и сейчас ты сидишь и молча потеешь от страха, вся комната запахом наполнилась. Но чем пахнет, чувствуешь?

Июлия от волнения даже не отреагировала на оскорбительную реплику, а просто повела носом.

— Фиалками какими-то пахнет, розой вроде и колокольчиками, — подумав, ответила она. — Я думала, это местный запах, мало ли, букет на полке где-то стоит.

— Нет, это ты. Я уверен, от тебя никогда не пахло так, как иногда несет от людей, которые плохо помылись или не