Разбойник с большой дороги. Бесприданницы - Вера Чиркова

Только теперь до Бетриссы дошло, что разбойник — пока единственный в этом замке, кто избежал участи носить серое, и она ни секунды не сомневалась, что это вовсе неспроста. Скорее всего, именно он и есть тот загадочный комендант, о котором так неохотно упомянула домоправительница, и в таком случае это именно с его разрешения и ведома здесь творятся такие непотребные дела.

Бет добрела до распахнутой настежь двери на улицу и с тревогой оглянулась, решая, как лучше поступить, если Тэри еще не вернулась. Разумеется, компаньонка ни за какие блага не ушла бы, заставив воспитанницу метаться по залу и прилегающим гостиным в поисках исчезнувших подруг по несчастью. Зато могла бы постоять в дверях, следя одним глазом, куда направляется разбойник во главе стайки серых мышек, и наблюдая за выходом, откуда должна появиться Тэри, чтобы подать ей знак.

К счастью, девушка успела вовремя и уже стремительно неслась через зал, прижимая к груди кипу серых тряпок. Правильно она когда-то сделала, с гордостью ухмыльнулась Бетрисса, уговорив его светлость позволить приходить в замковый сад деревенским девчонкам. Они затевали шумные веселые игры, в которые с удовольствием включалась Тэрлина, не имевшая никакой иной возможности побегать, как обычные подростки. Над дочерьми родов, обладавших старинными титулами, непреложным запретом висят законы о приличиях, и обойти их можно только хитростью. Для маркиза Хистона Дарве Ульгера такой лазейкой для нарушения незыблемых правил стала инвалидность Сюзи, якобы ради развлечения которой и приводили простых детей. Бетрисса неизменно назначала на глазах оживавшую в такие минуты калеку судьей, а деревенские подростки баловали Сюзи с неподдельной чуткостью, принося ей то туесок лесной малины, то связанных из лыка куколок. И не раз ее светлость, следившая за дочерьми из-за верных пялец, тайком смахивала с ресниц благодарные слезинки.

— Держи! — Тэри на бегу бросила наставнице шаль и платок. — Далеко они?

— Нет, еще рядом, — заторопилась Бет, — с крыльца только сошли. Иди последней, передохни. Теперь не отстанешь, я присмотрю.

Цепочка серых невзрачных фигур и в самом деле покорно двигалась за выступавшим впереди разбойником но выложенному каменными плитами дворику, и догнать их для новеньких не составило особого труда. Некоторое время они шли, переводя дыхание и не обращая на окружающее никакого внимания. Да и не было вокруг ничего особенно примечательного — высокая уныло серая каменная крепостная стена с изредка врезанными в нее караульными башнями да несколько чахлых деревцев и кустов, торчащих из небольших прямоугольных дыр, оставленных между плитами дворика.

Немного повеселее вид стал, едва завернули за угол. Здесь внутреннее пространство делилось на две части, хозяйственный двор и садик, куда из левого крыла дома вело отдельное крылечко. Однако ни во двор, ни тем более в сад разбойник не свернул. Все так же размеренно шагая и словно совершенно не интересуясь бредущими следом серыми мышками, он прошел вдоль дома к одной из ведущих на стену каменных лестниц, лишенных даже малейшего намека на перила.

Поднялся на три ступени, оглянулся и скучающим тоном произнес:

— Те, кто живет здесь три дня, берут по два камня, кто два — по одному. Остальные — как хотят.

Развернулся и пошагал вверх, небрежно помахивая своей палкой.

Тэри сначала ничего не поняла про камни, но тут долговязые блондинки, идущие первыми, свернули к куче некрупных булыжников и взяли по две штуки. Сложили в стоявшие рядом плетеные корзинки и поспешили к лестнице. За ними шли крупноватая девушка с длинной пышной рыжевато-золотой косой, выправленной поверх завязанной по-деревенски накрест шали, и невысокая угловатая брюнетка. Они взяли по одному камню, и если брюнетка прихватила корзинку, то девица с косой прижала свой камень к груди, как дети носят котят или щенят.

— Мы брать не будем? — еле слышно спросила Тэрлина компаньонку, и та резко мотнула головой, начиная понимать, как непросто все, что делает этот разбойник.

Им с Тэри ничего не стоит прихватить по камешку, носить корзины девушкам вовсе не в новинку. В замке Ульгер слуг очень немного, а в саду и в огороде весной и летом работы хватает. Разумеется, самую тяжелую и грязную делают селяне, но, когда приходит пора собирать урожай, ни у кого из домочадцев не хватает совести отлынивать от помощи кухарке. Все знают, в какой вкусный джем и пастилу превратятся принесенные из сада яблоки и груши, и даже хромая Сюзи сидит на веранде с иголочкой, накалывая прозрачный крыжовник.

Однако девушки, молчком несущие наверх свои корзинки, обязательно поймут такой поступок по-своему. И меньшее, что могут бросить в спину, — это обвинение в подхалимстве. Ну а о большем и думать не стоит… хотя, как начинает подозревать Бет, возможно, разбойник как раз и ждет от новеньких необычных поступков. Но придется его пока разочаровать. Судя по всему, их светлостям придется жить вместе не один день, а в таких случаях мирные отношения между собой значительно дороже, чем благоволение начальства.

Стены, и снизу казавшиеся довольно высокими, по мере подъема словно росли, и вскоре все девушки шли, почти прижимаясь левым плечом к камням стены.

— У меня голова кружится, — вдруг застыла перед Бетриссой идущая впереди брюнетка и начала опускаться коленями на высившуюся перед ней ступень.

— Не смотри вниз, — рывком сжала ей плечи бывшая фрейлина, перехватила из ослабевшей руки корзинку и уверенно передала назад: — Тэри, возьми. А ты поверни голову налево и гляди на камень. Видишь, какой он прочный и шершавый? Возьмись за него левой рукой и не озирайся по сторонам, иначе я сама сброшу тебя вниз. Поднимайся и иди, я буду держать сзади за пояс. И не трясись! Тут ступени шире двух локтей, воины спокойно расходятся, если столкнутся. А ты не воин, худенькая, как птичка. Вас таких здесь трое в ряд спокойно пройдет! Ну, шагай, не задерживай нас. Чувствуешь мою руку?

Девушка неуверенно всхлипнула, но спорить не решилась, поднялась и нетвердо побрела наверх, не отрывая ладоней от стены и не осмеливаясь отвести от нее взгляда.

Тэри шагала последней, задумчиво поглядывая по сторонам и пыталась понять, ради чего их сюда привезли. И ее, и этих девушек. Белобрысых верзил она откуда-то смутно знала и была почти убеждена — они ничуть не ниже ее по знатности. Ну а статную, в меру пухленькую княжну с толстой, отливавшей золотом косой припомнила сразу: они вместе были прошлой осенью на девичнике у маркизы Огердской. Тэри тогда обратила внимание, с какой тоской поглядывает младшая внучка князя Марьено, проигравшего все состояние, на выставленное в зале для подарков приданое некрасивой и плоской маркизы Эмильды. А поглядеть там, в отличие от счастливой невесты, было на что. Полные доверху шкатулки жемчугов и драгоценностей, золотые статуэтки и посуда, рулоны золотой и серебряной парчи и знаменитого торемского кружева, списки домов и поместий.

Маркиз Огердский, в отличие от многих своих друзей, множил не потомство, а богатство и кроме наследника-сына имел единственную дочь, которой практически купил того мужчину, на которого она указала пальчиком.