Урброс-1 - Александр Кронос

упал. Не повезло ему. Дважды.

Договорив, издаёт короткий смешок, а я наблюдаю за освобождённой блондой. Дойдёт до неё или нет?

Судя по короткому замешательству, девушка не совсем понимает логики, но зато потом уверенно наклоняется к карлику, поднимая его в воздух. А в глазах появляется задумчивость. Уже неплохо — глядишь, сама доберётся до мысли о том, что с нашими новыми знакомыми может быть что-то не так.

Поднимаю сумку, на этот раз забрасывая её себе на плечо. Потом беру в левую руку топор. Орудовать им одной конечностью точно не выйдет, но вот донести его я смогу.

Когда показываемся из-за деревьев, лучник слегка приподнимает оружие, делая шаг назад. Но успокаивается, как только видит появившегося за моей спиной копейщика. Хотя на меня всё равно пялится с изрядным удивлением.

Ещё один вооружённый луком мужчина стоит около пятёрки людей в комбинезонах. А с другой стороны поляны показывается ещё один копейщик. Значит условных местных, как минимум, пятеро. Возможно больше — рядом может крутиться ещё пара человек, приглядывающих за окрестностями.

— Как ты уделал стёртого голыми руками, парень?

Бросаю взгляд на задавшего вопрос лучника, мимо которого как раз прохожу.

— Повезло. Сам подставился.

Шагаю к тому самому бревну, около которого до сих пор лежит толстое копьё — как раз рядом с ним разместилась группа новоприбывших в комбинезонах. Попутно разглядываю местных.

На каждом одежда из звериных шкур. Штаны, куртка и что-то вроде мокасин на ногах. Но вот под куртками имеется что-то вроде рубах, сделанных из комбинезонов. На первый взгляд логично — если они появились тут точно так же как мы, то должны были как-то использовать одежду, которая была изначально. Правда, сразу же возникает вопрос — сколько времени они здесь провели? Если предположить, что речь идёт о годах — ткань должна была давно износиться. Тогда как их импровизированные рубахи выглядят не сказать, что новыми, но, как минимум, целыми.

Напалм им всем в глотку. Слишком сложно понять — говорит во мне паранойя или тут на самом деле что-то нечисто?

Приблизившись, окидываю взглядом тех, кого они подобрали. Четверо мужчин и одна девушка. Из первых сразу же выделяю двоих — один то и дело поглядывает на бритого лучника, щуря глаза и о чём-то размышляя. А второй косится в сторону лежащего рядом толстого копья Брена, тоже порой посматривая на местных.

Девушка же сидит чуть поодаль от остальных — разместилась прямо на траве, поджав под себя ноги. И с заметным интересом пялится на тесак в моей правой руке.

Ещё двое тупо смотрят в землю, не реагируя на происходящее вокруг. Уже трупы, пусть пока и ходят своими ногами. Понятно, что на мозг свалился стресс. Но рефлексию и уныние можно отложить на потом. Вернее, нужно. В ситуации, когда поблизости бродят каннибалы, а сам ты ни хера не понимаешь в происходящем — это единственный приемлемый вариант.

Блондинка швыряет на землю зелёного карлика, снова припечатав его лицом и взгляды немедленно скрещиваются на нём. Даже те двое, что сидят с абсолютно депрессивным видом, на момент отвлекаются.

— А нахрена вы его живым взяли? И как вообще справились с этой тушей?

Вопрос задаёт тот парень, что косился на копьё. Коротко остриженный шатен с правильными чертами лица и длинными пальцами.

Прежде чем начинаю отвечать, слышу голос третьего лучника, который возвращается со стороны ручья.

— Там Старший. Они и его умудрились грохнуть.

Вижу, как бритый машет ему рукой и шагает навстречу. Встретившись в стороне от поляны, что-то тихо обсуждают между собой. Я же озвучиваю ответ парню, дублируя предыдущие слова.

— Повезло. Этот сам подставился, а второй застрял в ручье, пока гнался. Иначе, быть бы нам мёртвыми.

Тот чуть прищуривается и снова бросает взгляд на окровавленный тесак, а вот синеглазая блондинка тихонько хмыкает, усаживаясь на край бревна. Окидывает всех взглядом.

— Может, давайте познакомимся? Раз мы в одной лодке, то стоит хотя бы имена узнать. Тем более, опасность, вроде как, миновала.

Вижу, как на её последних словах скептически морщится парень, что задал мне вопрос. А сидящая в траве девушка тяжело вздыхает. Зато тот мужик, что до сих пор косит глазами в сторону бритого, сразу отвечает.

— Меня можете звать Мигелем.

Повернувшись к блондинке, облизывает губы и я вижу, как чуть кривится лицо девушки — такая мимика ей явно не по душе. Тем не менее, она тоже представляет.

— А меня Дианой. Что по поводу остальных?

Задавая вопрос, косится в мою сторону и я сбрасываю с плеча сумку, уронив её практически на старое место. Кладу рядом топор. Выпрямившись, пожимаю плечами.

— Кельт.

Сам толком не уверен, почему выбрал старый позывной. Я не использовал его лет десять, с момента последней кампании в Южной Америке. Но называть своё обычное имя сейчас почему-то кажется неправильным.

— Андрей.

Сидящий на бревне парень, что задавал мне вопросы, односложно представляется, а следом за ним оживает и сидящая на небольшом отдалении брюнетка.

— Ну а меня зовут Аннет. Вы помните, как здесь оказались? И что у нас всех с головой? Откуда там столько чужих воспоминаний?

Озвучивая вопрос, смотрит на нас с Дианой. Логично — между собой они уже точно успели всё обсудить.

Окинув взглядом местных, которые собрались группой и что-то негромко обсуждают, опускаюсь на одно колено рядом с сумкой. Открыв её, заглядываю внутрь и параллельно отвечаю.

— Помню, как вышел из машины на офисной парковке. Потом провал. А непонятных воспоминаний и правда много.

Аннет подаётся чуть вперёд, впиваясь в меня взглядом.

— Что именно у тебя? Какая память?

Странно. Откуда такая реакция? Если я верно понимаю, у всех полностью идентичная ситуация, так что я никак не должен выделяться на общем фоне.

— Всплывает разное. И если честно, это не очень приятно.

Формулирую фразы с определённой осторожностью, но девушка внезапно никнет, как будто её открытым текстом послали нахер. Уткнувшись взглядом в траву, что-то тихо бормочет под нос.

Я же проверяю содержимое сумки. Вяленое мясо, полосы кожи, видимо, прихваченные с собой, чтобы связывать пленных. Ёмкость с водой — сделана из дублёной шкуры. А вот и кое-что интересное — большой нож, всунутый в ножны. Судя по размерам, скорее всего, изготовлен под руку Брета.