Болотный кот - Николай Побережник

– На людоедстве?

– Да, они верят, что забирают силу и жизнь человека, которого съели.

– И что, это действительно так? Они долго живут?

– В том-то и дело, что нет, живут так же, как и все, но у них есть книга Демаху, в которой написано, как им надо жить.

– Ясно. А у вас какая вера?

– Я лично верю только в силы духов… духов воды, огня… даже у дерева, из которого сделан мой дом, есть духи, духи живут во всем, что нас окружает.

– Да ты буддистка!

– Это слово мне тоже незнакомо… А в основном люди поклоняются Солнцу и Большой луне.

– В моем мире тоже есть такие люди, но их мало.

– Пойдем, Петр, поможешь растопить баню, и воды принесешь.

– Пошли… и спасибо за обед.

– Никогда, слышишь, никогда не благодари за еду, если ты за нее не платил… сразу поймут, что ты чужак… у нас так не принято. Если тебя накормили бесплатно, значит, сделали это в угоду духам и от сердца… духи сами отблагодарят меня, если посчитают это нужным.

– Понятно. Ну пойдем.

Это была сама обыкновенная баня по-черному. Низенький сруб позади дома, в котором стоять можно было только пригнувшись, такая же как в доме печь и большой медный бак на ней. Наколол дров, наносил воды из одной из двух деревянных бочек, что стояли рядом с домом, в которые собиралась дождевая вода. Пока топилась баня, помог Чернаве разделать тушу козы… она ее так и назвала – коза. Ну коза так коза, странная, конечно, больше похожа на миниатюрного бизона. Большинство кусков мяса Чернава сразу засыпала какими-то травками и солью, порезав их тонко, сказав, что завтра вывесит все вялиться. Баня протопилась, и Чернава принесла мне «местную» одежду, сказав, что до этого она принадлежала одному очень хорошему человеку.

– Вот это оденешь после бани, а твою одежду лучше сжечь.

– Ты что! Как так сжечь?

– Петр, тебе и так будет сложно скрыть, что ты чужак, а еще одежда… тут нет такой ни у кого.

– Давай не будем сжигать, а?

– Хорошо, я ее спрячу. Но с условием, что ты мне отдашь все вещи из твоего мира… пойми, это просто опасно… тебя может задержать княжеская стража… они очень подозрительны к чужакам… а если в подвалы сведут?

– А что в подвалах?

– А в подвалах дыба, еще много чего.

– Хорошо, отдам… все, кроме ножа и ружья.

– Насчет оружия да, не страшно, оно тут разное у многих… А тем более у витязей.

– Витязей?

– Да, это свободные воины, они нанимаются к князьям на службу, правда на вид ты на витязя совсем не похож… ростом мал, и телом слаб… Если только за свободного охотника сойдешь.

– А это кто такие?

– Лихие люди… на дикого зверя в одиночку ходят, порой в ополчение нанимаются, хорошо мечом владеют и копьем, но в основном при купцах служат.

– Понятно. Ладно, пойду приму пара, как ты говоришь.

После бани, переодевшись в местное, я решил попить чай и угостить им Чернаву. Напиток ей понравился и с медом пошел на ура. А потом меня сморило совсем, и я улегся спать на лавку, на которой еще недавно был привязан. Нава смочила в какой-то жидкости тряпицу, отдала ее мне.

– Вот положи на лицо на ночь, а то надуешься с утра.

– Спасибо, – ответил, и, наложив не очень приятно пахнувшую тряпицу на лицо, провалился в сон.

Ночь спал неспокойно, снилась какая-то белиберда из моего мира – то ругался с главным инженером, то возился с мотоциклом в гараже и что-то там не получалось, а под утро проснулся от того, что вот-вот задохнусь. Открыл глаза и обнаружил перед собой хозяйское лемуроподобное создание, которое распласталось у меня на груди и реально храпело, весу в ней прилично, килограмм десять, не меньше.

– Ну-ка слазь, чудовище, – сказал я и спихнул зверя на пол.

– Ты ему понравился, Никитин, – ответила Нава, которая уже что-то готовила у очага, – он вообще к людям редко подходит сам.

– Я Петр.

– Прости, мне трудно выговаривать это слово… но ведь Никитин тоже часть твоего имени?

– Да.

– Тогда позволь мне так тебя называть.

– Хорошо, – кивнул я, – в моем мире есть животные, похожие на него, лемуры называются.

– Это бомл, они давно с людьми.

– А какая от него польза?

– Не поняла?

– Эм… ну в моем мире животных заводят в основном для пользы, кроме того, что они красивые и доставляют хозяевам удовольствие своим присутствием в доме, ну там мышей ловить, на охоте помогать или охранять дом.

– А, понятно… Бомлы чувствуют темных. Зимой, когда ночь длиннее дня и болота замерзают, с темных земель приходят… приходят звероголовые. Бомлы чувствуют их приближение и могут предупредить.

– В смысле звероголовые?

– Они как люди, только голова звериная.

– Ты их видела?

– Только издалека. Ближе к зиме тут недалеко лагерь княжеской дружины встает, для охраны границ.

– И что, прям со звериной головой.

– Не знаю, Никитин, может, и со звериной головой, а может, шлемы такие они делают, чтобы нас пугать… но ничего в них нет доброго, только зло одно и темнота… и мертвых едят.

– Ты сама видела это?

– Почему ты так спрашиваешь?

– Потому что в моем мире много неправильных вещей было сделано из-за предрассудков и непонимания.

– От тебя столько непонятных слов… тебе нужно научиться говорить проще.

– Хорошо… в моем мире, когда в нем были княжества, витязи и тому подобное, людьми было совершено много плохих поступков из-за того, что они верили слухам, полагались на мнение других людей и вообще принимали много судьбоносных решений, не проверив то, что им рассказывают… так понятно?

– Да, понятно… Но я знаю одно, от звероподобных только зло.

– Ясно… если доживу, как сказал Варас, то может, и увижу этих звероголовых.

– Боюсь, что встреча с ними закончится для тебя плохо. Иди, умывайся и садись за стол, – сказала Чернава и кивнула на небольшую миску с водой и кусок грубой материи на лавке у двери.

Умываясь я немного обдумал сказанное Чернавой, и так скажем, меня немного закусило… Умывшись, я сел за стол и сказал:

– Я понимаю, что моя внешность и телосложение в вашем мире вызывают насмешки… мясом не оброс, ростом не удался…

– Не обижайся, Никитин, но так и есть… хилой ты для наших мест.

– Я не обижаюсь… В моем мире есть такое выражение, пословица называется – «внешность обманчива».