Строптивая наследница - Сабрина Джеффрис

С развязной уверенностью, которая неприятно задела ее, Джайлс направился к тому месту, где оставил «Ледиз мэгэзин». Взяв журнал в руки, он стал читать вслух:

— «Леди Анна пробиралась сквозь толпу гостей маскарада, моля Бога о том, чтобы ее костюм Марии Антуанетты не показался друзьям лорда Роктона слишком вульгарным. Добравшись до кабинета, она испытала невероятное облегчение от того, что никто не обратил на нее внимания. Однако, войдя в комнату, леди Анна почувствовала, что там кто-то есть. Роктон, собственной персоной, облаченный в платье священника, стоял у камина».

Джайлс бросил журнал на стул.

— На этом глава заканчивается, — промолвил он. — А что дальше? Роктон обыскивает кабинет в поисках нужной папки?

Минерва замахала рукой, разубеждая его.

— Ну хорошо, я действительно использовала некоторые детали... маскарада, состоявшегося в доме лорда Ньюарша. Но я не понимаю, как...

— Ты поклялась, что никому не расскажешь о той ночи. — Джайлс подошел так близко к Минерве, что она ощутила исходивший от него пряный аромат одеколона «Букет гардений». — Насколько я помню, ты назначила за это цену, и я сполна заплатил тебе.

— Я и помалкивала... Во всяком случае, ни словом не молвилась о том, что ты совершил кражу, — сказала Минерва. — И ты должен радоваться тому, что я так поступила. Между прочим, если бы ты мне хоть что-то объяснил, я не стала бы задавать тебе лишних вопросов.

— Ну да, поэтому ты и описала эту историю в романе, — язвительно произнес Джайлс. — Не исключено, что ты даже преувеличила что-то, чтобы придать остроты случившемуся. Господи, ты превратила Роктона во французского шпиона! Зачем было вставлять этот инцидент в роман?

— Все объясняется довольно просто: я — писательница, — ответила Минерва. — И я придумываю свои романы. Это называется художественной литературой.

Джайлс прищурился.

— Но только не тогда, когда ты делаешь живых людей прототипами своих героев, — сказал он.

— Ты кое-чего не понял, — возразила Минерва. — Роктон — это не ты и не Оливер, у него вообще нет живого двойника. И только из-за того, что я использовала небольшой эпизод из нашего обще...

— Небольшой?! — вскричал Джайлс, сверля ее взглядом — Да ты описала наш поцелуй в первом же романе, в котором появился Роктон. Роктон увлекает героиню в переулок и силой похищает у нее поцелуй. Она дает ему пощечину за то, что поцелуй ей не понравился, а он говорит: «Почему ты решила, что мой поцелуй должен быть приятным?» — Он опустил глаза на ее губы. — Ты отлично знаешь, откуда эта фраза.

— Так ты и эту книгу прочел? — простонала Минерва. — Сколько всего моих романов ты прочел?

— После того, когда узнал, что ты описала в них меня? — переспросил Джайлс. — Все десять. Вот и представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что в последних трех твоих «художественных» произведениях ты буквально кожу с меня живьем сдираешь.

— Не понимаю, почему ты так раздосадован, — сказала она. — Никому не известно, что Роктон — это отчасти ты. И никто об этом никогда не догадается.

— Это лишь потому, что ты не дала достаточного количества намеков, — проговорил Джайлс. — Очень умно с твоей стороны использовать меня. Любой другой привлек бы тебя к суду за клевету, но ты знаешь, что я не сделаю этого, потому что не люблю, когда кто-то сует нос в мои секреты. Поэтому ты и решила, что можешь безнаказанно использовать меня в своих книгах.

— Вы делаете из мухи слона, мистер Мастерс, — заявила Минерва.

— Да что ты! Интересно, когда ты собиралась включить сцену с кражей в свой роман? Может, уже в следующей главе?

— Я пообещала молчать об этом и свое обещание сдержу!

— А почему я должен тебе верить? Обо всем остальном молчать ты не сочла нужным.

Минерва исподлобья посмотрела на него.

— Чего ты от меня хочешь?

В поведении Джайлса произошла едва заметная перемена: гнев сменился чем-то более тревожащим. Казалось, он только что разглядел в ней женщину — женщину, которую можно соблазнить. Он был таким же на балу в честь Дня святого Валентина. Когда они танцевали, от его заигрываний у нее кровь закипела, а он оставался абсолютно безучастным, черт бы его побрал!

Джайлс посмотрел на нее из-под полуприкрытых век.

— Я хочу знать только одно: почему? Почему ты решила изобразить меня в своей книге негодяем? Почему задумала сделать меня прототипом своего героя?

— Ну-у... просто так, — пробормотала Минерва. — После того как Роктон появился на страницах романа, читатели стали присылать мне письма с просьбами написать про него еще.

— Ну да, потому что ты так подробно его описала, — кивнул Джайлс. — Однако я хочу знать, почему он так завладел твоим воображением? И с какой стати ты вкладывала в его уста мои слова, почему он у тебя совершает те же поступки, какие совершал я? Неужели ты так рассердилась за то, что я так повел себя в ту ночь?

— Это не имеет никакого отношения к твоей личности...

— Лгунья! — Джайлс наклонился, чтобы прижаться губами к ее уху. — Признайся: ты описала меня в своих романах, потому что не можешь меня забыть.

— Не льсти себе! — воскликнула она.

— Но, видит Бог, я тоже не могу забыть тебя, — прошептал Джайлс.

На мгновение она почти поверила ему, и сердце ее взволнованно забилось.

Но потом она разозлилась на себя за этот трепет. Меньше всего Минерве сейчас хотелось, чтобы прототип ее Роктона начал подшучивать над тем, что она добровольно осталась старой девой. Особенно если учесть, что последние слова Джайлса явно не были произнесены от чистого сердца. Судя по тому, что говорили о нем ее братья, об отношениях Джайлса с женщинами ходили легенды.

Проскользнув мимо него, Минерва подошла к окну, выходившему во двор.

— Зачем ты пришел? — спросила она. — Если только для того, чтобы отругать меня за то, что я использовала твой образ для своих книг, ты своей цели добился. Поэтому можешь уходить. Ясно же, что ты не на интервью ко мне сюда явился.

— Вообще-то ты ошибаешься.

Минерва резко обернулась.

Похоже, Мастерс был весьма удовлетворен смущением Минервы. Он с улыбкой подошел к ней.

— Сейчас я опишу тебе сложившуюся ситуацию, Минерва, — произнес Джайлс. — Совершенно очевидно, что ты намереваешься изводить бабушку сомнительными поступками до тех пор, пока не получишь от нее того, чего хочешь. И это будет похлеще, чем изобразить меня в роли Роктона. Возможно, ты станешь зачинщицей такого же скандала, какой устроила леди Каролина Лэм, написав роман о лорде Байроне.

Минерва рассвирепела.

— Да я никогда...

— И я не могу поверить в то, что ты перестанешь писать обо мне, — продолжил Джайлс, словно не услышав ее. — Я не уверен, что смогу когда-нибудь поверить в то, что ты никому не расскажешь о том, кто такой Роктон на самом деле. Так что у меня остается всего два способа сохранить свои тайны в секрете. Первый — это убить тебя, заставив тебя тем самым замолчать. Не самый лучший способ, признаюсь. Что бы ты там ни писала в своих романах, убийство — это кошмар. Не говоря уже о том, что убивать противозаконно.