Аморал - Михаил Багров

опасался, что старик в очередной раз отвлечётся на разговоры и пропустит удар.

Бритва подхватывает с земли мелкие камни с песком и кидает в глаза старику, тот не успевает закрыться и теперь отчаянно пытается проморгаться.

Ногой пробиваю Бритве в поясницу и оттягиваю его внимание на себя, и тут же в наш дружный междусобойчик врывается уже позабытый осквернённый.

Не сговариваясь, заключаем временное и молчаливое перемирие и плечом к плечу встаём против твари.

Количество событий, происходящих одновременно, зашкаливает, поэтому рассеиваю взгляд и полагаюсь исключительно на слух, интуицию и удачу.

Тварь выжидательно смотрит и утробно рычит, затем бросается в атаку. Уворачиваюсь, пропуская её вперёд, и захожу сзади. Действую уже по проверенной схеме — пинок под колено, чтобы сбить её с ног. Ещё немного и этот удар станет моим коронным.

Бритва рисуется и подкидывает кинжал вверх. Кретина кусок. Но мои губы непроизвольно тянутся в ухмылке.

Точный удар лезвия в висок и эволюция твари обрывается едва начавшись, а клинок уже летит в мою сторону.

Всё, перемирие окончено.

Кажется, пора прекращать осторожничать, это и так уже затянулось, а состояние моей дыхалки оставляет желать лучшего. Резко иду на сближение и костяшками пальцев пробиваю в гортань.

— Кха! — глаза Бритвы полыхают жгучей ненавистью. И ему уже не так весело.

Кинжал летит снизу вверх куда-то под рёбра. Успеваю перехватить, но это лишь замедлило руку бритвы, а не остановило. Он всё ещё сильнее, так что пятнадцать сантиметров стали продолжает двигаться к цели. Медленно, миллиметр за миллиметром, но движется.

Андрей Павлович, наконец, проморгался и кинулся на помощь. Он прыгает на Бритву сзади и обхватывает локтевым сгибом руки шею под подбородком, а вторую использует как рычаг, пытаясь его придушить.

Бритва ослабляет свой напор и мне удаётся выбить кинжал. Это было близко. Неглубокий порез на коже говорит о том, что я легко отделался.

Чувствую резкий рывок и Бритва падает на спину, утягивая меня за собой. Старик подозрительно затихает, видимо, сильно приложился головой при падении. И неудивительно, своим весом мы буквально впечатали его в землю.

Боремся уже на земле, молча и яростно. Я смертельно устал, мышцы забились и приходится прикладывать усилие, чтобы продолжать шевелиться. Да и Бритва больше не выглядит довольным. За последние несколько минут я не услышал от него ни одного саркастичного комментария.

Очередной перекат и меня внезапно накрывает чувством свободного падения.

Ну твою мать!

Не так я планировал начать свой побег.

Глава 4

Ничто так не бодрит, как хруст ребра и удар ветки по морде. Меня подкидывает вверх и я лечу дальше. Надо бы вспомнить — упоминали жрецы о том, что меня ждёт дальше, когда я ещё раз умру или нет. Не, ну вдруг обмолвились между делом.

— Мы летим! Летим, пацан! — восторженно орёт Бритва, — гляди как могу! — он раскидывает руки в стороны и разворачивается в воздухе спиной ко мне.

Надеюсь его размажет быстрее, чем меня.

Кажется, это падение никогда не закончится. Я буду бесконечно лететь в пропасть, которой нет конца. По пути собирая своим телом небольшие выступы, стволы и ветки деревьев, что умудрились прорасти в каменной толще, и металлические трубы канализации.

Внезапно, конец верёвки, намотанной на руку, за что-то цепляется и плечо с неприятным звуком вылетает из сустава. Болезненный вой отскакивает от стен и эхом разносится в пространстве. Верёвка быстро ускользает из ослабевшей конечности, но я успеваю перехватить её другой рукой. Перед глазами мелькают тёмные мушки, но я хотя бы больше никуда не падаю.

— Так и будешь висеть, как кишка в колготках, или наконец начнёшь шевелить своей задницей? Ты, так-то, совсем нелёгкий.

Вены на руках Бритвы вздулись от напряжения, а сосредоточенный взгляд говорит, что я действительно не лёгкий. Поэтому приходится подтягивать себя вверх, хотя организм отчаянно требует отдыха. Но кто знает, когда у Бритвы закончится его внезапный приступ альтруизма и он отпустит верёвку.

Уступ, на котором мы оказались, был узкий, маленький и неудобный. Приходилось сидеть тесно прижавшись друг к другу. Плечо мне Бритва любезно вправил, как только я поднялся. С налётом лёгкого садизма на лице и довольной улыбкой от звука хруста кости, встающей на место.

— Предлагаю спать по очереди, чур ты первый, — безапелляционно заявил Бритва, — можешь даже на коленки ко мне прилечь, я посторожу, а если хорошо попросишь, то и колыбельную могу спеть.

Идея того, что нужно отдохнуть уже давно витала в воздухе. Измученный организм требовал подзарядки и отказывался функционировать дальше. Вот только мысль о том, что я буду спать, пока не спит Бритва, мне решительно не нравилась. Хотя он, казалось, уже и забыл о нашей потасовке наверху и теперь, широко раздувая ноздри, жадно втягивал в себя воздух.

— Чувствуешь этот запах, а пацан?

— Дерьма?

— Не, пацан, дерьмом от тебя несёт, а это запах свободы.

Вот же мудила грешный.

В конце концов, меня просто выключило, организм плевать хотел на все мои опасения и ушел в спящий режим.

Верный работал без устали, перерезая глотки, вспарывая брюхо, протыкая внутренние органы.

Клинки пели свою кровавую песнь и она резонировала в моей душе. Лица врагов уже давно смазались в единое пятно — они просто помеха на пути. Очередная ступень к моему предназначению.

— Фара дум! — выругался ловчий снов. Вокруг него вились вывернутые наизнанку гончии, призванные из чьих-то кошмаров. — Они выпустили големов! Я тут бессилен. Какие, тха ма, кошмары у големов⁈

Он раздражённо сплюнул на землю и мерцающей дымкой растворился в воздухе.

Ничего. Скоро всё закончится, я уже чувствую, как духи взывают ко мне. Но до этого момента я заберу с собой как можно больше противников. Я хищно оскалился и снова ринулся в бой…

Меня разбудил громкий гул и сильная вибрация и я спросонья чуть было не улетел с уступа, благо Бритва успел придержать меня за плечо.

— Ты слюни во сне пускал, — он так и лучился участливым дружелюбием.

— Пошёл ты, — огрызнулся я, вытираясь тыльной стороной ладони.

— И пойду, — согласился психованный, — спать пойду, моя очередь. Сторожи, пацан.

Подавив в себе жгучее желание скинуть его нахрен, ну или хотя бы придушить во сне, я откинулся на скалистую стену. Камень приятно холодил, остужая разгорячённую сном голову.

Мне не снились сны с того момента, как я попал сюда. Словно кто-то выключал моё подсознание, как только я