За мгновение до мечты - Галина Мишарина

однако для меня и такой дозы должно было хватить. Но – не хватило, и я на радостях бухнула третью… А, может, и четвертую тоже, трудно сказать.

Мы говорили о родном мире Бьёрна, но мужчина и правда оказался не слишком хорошим рассказчиком и отвечал коротко, без красочных подробностей. Зато если начинала говорить я, сразу улыбался и задавал уйму вопросов, на которые я отвечала без настороженности.

Наши планеты были во многом похожи, вот только Бьёрн рос на холодном материке, где вместо зеленых гор были снежные скалы, а быстрые реки совсем не подходили для купания.

– Океан ледяной, зима правит больше половины года, весна короткая, а лето быстрое. Конечно, есть и теплые края, но это в основном острова, и туда уезжают на отдых избранные. Туризм, ага. Я ещё подростком понял, что уж лучше улечу куда-нибудь искать счастья, чем буду торчать в очереди на путевки. А вот родители дождались, да так там и осели, в тепле и довольстве.

По его голосу было понятно, что он не слишком привязан к родным, но я не расстроилась. Бывает так, что сын не похож ни на мать, ни на отца, и им сложно вместе. Обвинять тех или других нет никакого смысла. Я вот тоже не ладила с двумя своими двоюродными сестрами, зато третья была моей подругой с детства. О чем и сообщила Бьёрну, рассказав несколько смешных историй нашей юности. Судя по его лицу, такой откровенности он не ожидал, но не прервал меня и не смутился, попросив вспомнить ещё что-нибудь в этом духе.

Часы показывали двенадцать, когда мы решили отправиться спать. Ноги слегка заплетались, и пришлось, чтобы дойти до ванной, ухватиться за стену. Оттуда я выбралась ползком и услышала веселый смех моего гостя.

– Никакой обещанной глупости, Таиса, – сказал он, беря меня под мышки и ставя вертикально. – Ты просто размякла и расслабилась.

– Наверное, наливка просрочилась…

Он рассмеялся.

– Откуда ты вообще знаешь, какой становишься?

– Девчонки рассказывали.

– Подруги?

– Да. Всего один раз было, но не думаю, что они преувеличили. Ну, вот и моя дверь. Сейчас я её открою… Как же это… заело замок, что ли?..

Бьёрн помог мне доплестись до постели, и усадил на край.

– Сама разденешься?

Я погрозила ему пальцем:

– Ага, всё-таки решился?

– Нет, просто ты дверную ручку с пятого раза нащупала.

Я захихикала. Кажется, это было зелье замедленного действия. Я нагнулась к мужчине и прошептала ему на ухо, совершенно не стесняясь такой близости:

– А у меня под платьем ничего нет.

Бьёрн стал серьезным.

– Таиса, я действительно не собираюсь к тебе приставать, хотя и очень хочется. Но, честное слово, ты скорее заснешь в платье, чем его с себя стянешь.

– Замочек, – доверительно сообщила я.

– Что?

– Там сзади. Расстегни.

Бьёрна не пришлось просить дважды, но во мне ещё оставался здравый смысл, а потому я, придерживая платье, выпроводила его за дверь.

– Бодрой… то есть доброй ночи!

Я не успела насладиться пьяным настроением и легкостью тела, и, к сожалению, забыла, каково это – почувствовать на щеке его теплые губы. Этот первый, невинный и ласковый поцелуй, стерся из памяти вместе со вкусом слив.

Хорошо, что утром у меня совсем не болела голова. Я тихонечко умылась и пошла делать обычные ранние дела. В семь возле розовых кустов мы встретились с Анной, она передала мне молоко и хлеб, а я ей – корзину яблок и ведро картошки. Когда Бьёрн к десяти вылез из спальни (судя по всему, он был соней и мог бы дрыхнуть ещё, но привлекся запахами), я ждала его за столом, перебирая ягоды для варенья. У меня был удобный график – неделю через неделю, плюс воскресенье как дополнительный выходной. Значит, мы могли ещё несколько дней быть вместе с утра до вечера. От этой мысли стало жарко, и я, не зная как лучше поприветствовать мужчину, с глупой улыбкой похлопала по стулу рядом с собой.

– Доброе утро, – сказал Бьёрн и удобно уселся. – Как самочувствие? Ты, вижу, ранняя птаха.

– И тебе доброе, Бьёрн. Это привычка. Мне утром молоко приносят, вот и встаю. А так бы повалялась. В смысле если бы повод был…

– Какой, например? – улыбнулся он, одну за другой засовывая в рот ягоды. – Усталость?

– Я редко устаю.

– Даже от работы?

– Она несложная.

– А другие дела? Ночные?

Это был намек, и я понимала, почему Бьёрн не спросил прямо.

– Это… Ну, тоже нет. В смысле у меня нет, а других, наверное, да.

Я покраснела и уставилась в плошку. Как о таком расскажешь? На сей раз мужчина решил не настаивать.

– Чем займемся?

– Хочешь, прогуляемся в город?

– Там есть на что посмотреть?

– Нет, зато ноги разомнем.

– То есть пойдем пешком, да?

– Можно доехать на мотоцикле, а потом походить.

– Честно говоря, я слегка побаиваюсь твоего коня, Таиса, – рассмеялся он. – Разрешишь его осмотреть перед поездкой?

– Буду тебе очень благодарна! В городе есть мастерская, но я туда… э… не хожу.

Бьёрн посмотрел вопросительно, продолжая таскать ягоды одну за другой. Он даже измазался слегка, но тотчас воспользовался салфеткой и ухмыльнулся.

– Бывает, свиничаю.

– Я не против. Сама не всегда аккуратна. По-моему, это весело! А по поводу мастерской… Там Эмиль работает. Я скорее разобьюсь, чем обращусь к нему. Все механики – его друзья, и они не прочь лишний раз припомнить мне эти неудачные отношения.

– Понятно, – кивнул мужчина. – И ты всё сама.

– Как видишь, в технике я разбираюсь куда хуже, чем в ягодах.

– Не беда, я всё устрою. Нужно только смотаться к кораблю за инструментами.

– Хорошо. У меня есть кое-какие, но их мало, и половину давно пора выбросить. Лежат в гараже с незапамятных времен.

– Ага, значит, есть и гараж.

– И даже еще один драндулет поновее. Брат его здесь бросил, а я не пользуюсь, потому что он для меня чересчур верткий.

– Глянем и его, – пообещал Бьёрн. – Но пока что хочу чаю.

Я встала из-за стола и пошла мыть руки, улыбаясь доброму утру. Если бы Бьёрн попросил пирогов, сметанников, кексов – напекла бы. Захотел бы целый день валяться в постели – сидела бы рядом, гладя его голове