Отважный герой, нежные поцелуи - Джил Грегори

— Сеньор Уэйд! Господи, вы же вымокли до нитки, — нахмурилась она. Испанский акцент придавал особую живость ее речи. Она всплеснула руками, испачканными мукой, но едва ее взгляд упал на девушку, как вся ее ласковая заботливость исчезла. — А, значит, это и есть дочка сеньора, — пробормотала она.

Темные глаза Франчески, обрамленные густыми ресницами, оглядели Кэтлин с головы до пят. Во взгляде этом было явное неодобрение. Она фыркнула.

— Ради сеньора Риза, сеньорита, добро пожаловать. — Она произнесла эти слова весьма равнодушно, даже неприязненно. — Если хотите, я провожу вас в вашу комнату.

— Благодарю вас, — спокойно сказала Кэтлин. — Боюсь, что закапаю водой ваши великолепные полы.

— Хм. — Экономка с каменным лицом пожала плечами. — Вы не виноваты, что гроза. И потом, — добавила она, — мне сказали, что полы теперь принадлежат вам.

«И вы крайне недовольны этим», — подумала Кэтлин и повернулась к Уэйду:

— Я решила, что вы можете остаться, пока мы все не обсудим… и пока не кончится гроза. После чего я хочу, чтобы вы немедленно покинули мое имение.

— Не может быть.

— Может.

Кэтлин говорила надменно, но, внезапно заметив, что его льняная рубашка намокла, как и ее платье, несколько сбавила тон. Мокрая ткань облепила мускулы его торса и рук — и какие же развитые у него мускулы, тут же подумала она. Такую мускулатуру можно нарастить и поддерживать только при ежедневной тяжелой работе. Кэтлин почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Не смотри на него, велела она себе и решительно перевела взгляд с мощного тела Уэйда на его лицо. На его мрачное, спокойное, красивое лицо.

— Будьте добры, отнесите сундучок в мою комнату. Это будет моим последним поручением.

— Боюсь, избавиться от меня будет не очень легко, мисс Саммерз.

— Посмотрим.

— Совершенно с вами согласен. — И, подняв сундучок, он прошел мимо нее к лестнице. — Встретимся в кабинете Риза через час. Не заставляйте меня ждать — нужно обсудить завещание до обеда.

Кэтлин досадливо поморщилась. Можно подумать, что он — владелец ранчо «Синяя даль», а не ковбой, с возмущением отметила она. Тем временем Уэйд уже поднимался по лестнице, шагая через ступеньку, а потом исчез за углом.

Ладно, скоро она положит конец этой самонадеянности.

— Пойдемте, сеньорита. — Экономка жестом указала на лестницу. — Вы, должно быть, устали с дороги. Сеньор Риз хотел бы, чтобы вы отдохнули.

«Устала» — это было слишком слабо сказано о том, как она себя чувствовала. Она опасалась, что нервы ее не выдержат, такими противоречивыми были впечатления сегодняшнего дня. Кэтлин пошла за Франческой вверх по лестнице — ее комната была расположена на втором этаже. Уэйда нигде не было видно, но дверь была приоткрыта, и ее сундучок стоял посреди комнаты на полу, рядом с кроватью с четырьмя медными столбиками для балдахина.

— Я принесу вам горячей воды, чтобы умыться, — отрывисто сказала Франческа, остановившись на пороге. — Потом мне нужно вернуться на кухню.

И она хотела уйти.

— Подождите, Франческа, — сказала вдруг Кэтлин. Экономка остановилась и посмотрела на нее своими темными глазами.

— Кажется, вы не очень рады моему приезду. Экономка пожала плечами.

— Не понимаю почему, ну да это и не важно. Я здесь надолго не задержусь — мне нужно только продать ранчо.

Наступило молчание, во время которого Кэтлин слышала только шум дождя и свист ветра за окном. Франческа медленно покачала головой.

— Дело не в том, рада я или нет видеть вас, сеньорита. Это меня не касается. — Она выпрямилась. — Просто вам понадобилось слишком много времени, чтобы приехать сюда. Вот и все.

И прежде чем Кэтлин успела что-либо ответить, она вышла в холл.

С глубоким вздохом Кэтлин закрыла дверь и прислонилась к ней. Комната была большая, с широким окном, задернутым чистыми белыми занавесками, на кровати лежало толстое стеганое одеяло желтого цвета. Все выглядело красивым и новым. Огонь, горящий в маленьком камине напротив окна, сразу же поманил ее к себе. Наверное, его разжег Уэйд Баркли, когда принес ее сундучок.

Дрожа, Кэтлин поспешила к пляшущему жаркому пламени и принялась стягивать с себя мокрую одежду.

Пожалуй, этот человек не так уж плох, подумала она, исполнясь благодарности за этот добрый жест и стараясь быть справедливой, но потом покачала головой. Нет, плох. Что ни возьми, все плохо. Он красив так, что словами этого не выразишь, груб до невозможности, высокомерен и до смешного любит командовать. Меньше всего на свете ей нужен человек, который постарается управлять ею, — этого с нее достаточно. Ни один мужчина больше никогда не будет властвовать над ней, поклялась Кэтлин, наклоняясь поближе к огню. Она продрогла до костей и жаждала тепла.

Внезапно ей вспомнился отвратительный Доминик Трент с торжествующим выражением на лице в ту ночь, когда он, решив, что загнал Кэтлин в угол, хотел взять ее силой…

Она вздохнула и отогнала омерзительные воспоминания.

Доминик Трент дорого заплатил за то, чтобы понять — ее не так-то просто заставить покориться. Уэйд Баркли тоже скоро поймет это.

Растирая руки, чтобы согреть их, Кэтлин принялась размышлять о том, что ждет ее впереди. Она разберется с этими неожиданными сложностями и велит Уэйду Баркли складывать пожитки и без лишних слов убираться с ее ранчо.

А потом отправится назад, на восток, к Бекки. Может быть, если все пойдет хорошо, ей все-таки удастся уехать завтра.

Что бы ни сказал и ни сделал Уэйд Баркли, это ее не остановит.

— Ранчо принадлежит не только мне? Что вы хотите этим сказать? — Кэтлин сидела на зеленом кожаном диване, занимавшем всю стену кабинета Риза Саммерза, и смотрела на Уэйда с таким изумлением, словно не веря своим ушам. — Это, должно быть, какая-то ошибка!

— Никаких ошибок. Смотрите сами.

Он открыл ящик стола, достал толстый пакет с бумагами и подал ей.

Но когда он протянул документы, Кэтлин молча уставилась на него, боясь прикоснуться к завещанию, словно это была змея.

Сойдя вниз, чтобы встретиться с Уэйдом Баркли, она считала, что готова ко всему. Она умылась, причесалась, уложила волосы на затылке в гладкую безукоризненную прическу, надела платье из темно-синего шелка с узкими рукавами, ожерелье из жемчуга и граната и такие же изящные серьги. Посмотрев на свое отражение, Кэтлин почувствовала себя сильной и уверенной, готовой преодолеть любые трудности, которые встретятся на ее пути, но когда она вошла в кабинет Риза, самообладание оставило ее. Слабый запах сигарного дыма, витавший в воздухе, вызвал смутные воспоминания — очень далекие приятные воспоминания о том, что ее держат на руках и убаюкивают, что она счастлива и защищена и что чей-то низкий голос разговаривает с ней, даже что-то поет…