Атлантида. История исчезнувшей цивилизации - Льюис Спенс

Перед тем как нам продвинуться дальше, необходимо подвергнуть тщательному изучению находящиеся в нашем распоряжении источники об Атлантиде, учитывая при этом как их историческую достоверность, так и содержащиеся в них конкретные факты. Что касается рассказа Платона, то многие из его комментаторов, от Прокла до Джоветта, высказали мнение, что это была всего лишь басня, «благородная ложь», изобретенная Платоном. «Мне кажется, – говорит Арчер Хинт, – что невозможно определить, выдумал ли Платон всю эту историю с начала до конца, или же она действительно представляет в большей или меньшей степени некую египетскую легенду, принесенную на родину Солоном». В другом месте он отмечает невероятность этой истории. Еще он упрекает Штальбаума, разделившего неверное, по его мнению, истолкование платоновского повествования Проклом, который утверждал, что этот рассказ – «не простой плод воображения, а изложение фактов, которые в действительности произошли». Платон же чрезвычайно ясен в этом моменте. В «Тимее» он делает акцент на историческую достоверность своего рассказа сразу в нескольких местах. Повествование, – как он говорит, – удивительно, но все же совершенно правдиво». Солон и вправду намеревался сделать его сюжетом эпической поэмы, Критий помнил историю очень ясно, слышав ее еще ребенком, и она неизгладимо запечатлелась в его памяти «подобно выжженным картинкам» на глиняных плитках. Он заставил Сократа в «Тимее» сказать следующее: «Дело в том, что это не выдуманный рассказ, но истинная история, что очень важно». В «Критий» Платон далее заставляет своего героя говорить, что у его прапрадеда рассказ об Атлантиде был записан. Таким образом, Платон особенно подчеркивал историческую достоверность этого рассказа.

Факт посещения Солоном Египта также кажется несомненным. Плутарх в своей «Жизни Солона» и «De Iside et Osiride» утверждает, что Солон посетил Египет и говорил со жрецом Сончисом в Саисе. Именно таково, согласно Клементу Александрийскому, было имя жреца, обучавшего Пифагора египетской науке. Прокл в своем трактате, посвященном Тимею, сообщает, что Платон также посетил Египет и беседовал в Саисе со жрецом Патенеитом, а в Гелиополе со жрецом Очлапи и в Себенните со жрецом Этимоном. Он упоминает также, что Патенеит, несомненно, тот самый жрец, на которого ссылался Платон в «Тимее».

В «Критий» говорится, что Солон написал большую эпическую поэму об Атлантиде и что его высказывания об этой истории дошли до молодого Крития. Он узнал их от своего дедушки, Крития, сын Дропида. Этот второй Критий, согласно генеалогии, сохраненной Проклом, был кузеном матери Платона. Аст и Кляйн в своих критических анализах работ Платона считают, что именно он впервые принес рассказы об Атлантиде из Египта. Плутарх явно поддерживает утверждение Платона, что Солон намеревался написать поэму об Атлантиде, но был вынужден отказаться от этого намерения из-за своего преклонного возраста. В «Тимее» Платон красноречиво выражает свое сожаление по поводу того, что он так и не осуществил свой замысел. Мартин в своей «Dissertation sur l'Atlantide» высказал обоснованное предположение, что Платон, осознавая свое родство с Солоном, благородно попытался выполнить намерение родственника и для этой цели использовал дошедший до него материал, положив его в основу своего рассказа.

Крантор, который умер тридцатью тремя годами позже Платона и был одним из наиболее известных его комментаторов, заявляет, что в его время египетские жрецы показывали грекам некие колонны или столбы, на которых, как они уверяли, была записана история Атлантиды. И разумеется, хорошо известно, что Саис, где Солон услышал историю об Атлантиде, был тесно связан с Грецией. На самом деле это был центр греческой культуры. В период своего наибольшего расцвета, где-то между 697–524 годом до н. э, один из его властителей, Псамметик, удерживался на троне при помощи греческих наемников. Он дал своим сыновьям греческое образование и поощрял греков приезжать в его город. Сближению Саиса и Афин особенно способствовало их поклонение одному и тому же божеству – Нейт-Афине. Отсюда возникло предположение, что Кекроп{13} был главой колонии сайтов в Афинах. Жрецы Саиса, кажется, действительно заискивали перед афинянами, обнаруживая похожие черты между аттическими и египетскими социальными учреждениями. В Саисе даже существовал отдельный греческий квартал. Эллинский элемент в Саисе был настолько силен, что ходили даже споры о том, кто кого колонизировал – сайты Аттику или афиняне Саис.

Если жрецы Саиса и вправду передали историю Атлантиды Солону, они почти наверняка должны были рассказать ее многим другим грекам, с которыми поддерживали постоянный контакт. Отсутствие какого-либо другого подтверждения этой предполагаемой передачи информации неудивительно, если мы примем во внимание то, что контактировали они в основном с эллинскими торговцами. Но если рассказ Платона не был унаследован от Солона и имел египетское, но не саисское происхождение, то его могли бы опровергнуть тысячи греков, и это опровержение обязательно достигло бы Афин, принимая во внимание чрезвычайный интерес, вызванный повествованием Платона в античном мире.

Рассматривая совершенно иной аспект платоновской истории, можно только удивляться, насколько точно обстоятельства его повествования совпадают с данными археологии, сообщающей нам о происхождении цивилизации ранней Европы. Это обстоятельство будет рассмотрено в деталях позже. Здесь достаточно сказать, что приблизительная дата вторжения с Атлантиды, указанная Платоном, согласуется со временем переселения азилийско-тарденозианских народов – предков иберийской расы – в Европу и в те европейские и африканские области, которые он считал подвластными Атлантиде. «Ливия до Египта и Европа до границ Этрурии» точно являются теми регионами, в которых протоиберийцы обрели родину.

В «Тимее» утверждается, что Афины освободили Европу от тирании Атлантиды. Совершенно очевидно, что в то время (9600 г. до н. э.) не было никаких Афин, на которые ссылается Платон. Эта дата отстоит на тысячи лет от первой египетской династии, и все относящиеся к этому периоду находки на месте Афин – всего лишь немного глиняных черепков времен неолита или нового каменного века. Тем не менее, как мы видим, Европа и Африка вовсе не находились тогда в состоянии презренного варварства, и вполне возможно, что смутные воспоминания о сопротивлении, оказанном местными жителями надвигающимся ордам протоиберийцев, сохранялись в веках.

«Но позднее, – заметил египетский собеседник Солона, – когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом исчезла и Атлантида, погрузившись в пучину». Здесь необходимо отметить, что греки подверглись разрушительному действию подземной стихии, а жители Атлантиды – морской, и этот фрагмент дает нам ключ к пониманию действительно исторического характера повествования Платона. Афина Паллада, богиня-покровительница Афин, была заклятым врагом Посейдона, основателя Атлантиды и ее божества-эпонима. Борьба между Афиной и Посейдоном за владение Аттикой широко освещена в греческой мифологии. Один из древних комментаторов Платона утверждает, что победа афинян над атлантами была изображена на символическом пеплуме – одеянии, которое подносили богине на Малых Панафинеях, празднике в ее честь. Отсюда можно сделать вывод, что битва между афинянами, людьми Афины, и атлантами, народом Посейдона, или Нептуна, бога моря, имела для первых реальный исторический характер, сохраненный в народной памяти. Попутно заметим, что Панафинеи были основаны по крайней мере за 125 лет до Платона. Таким образом, если мы принимаем на веру утверждение комментатора о войне между афинянами и атлантами, мифологической или же исторической, должно было быть хорошо известно афинянам более чем за столетие до Платона; и это сразу опровергает расхожее предположение, будто он сам сочинил эту историю.