Звезда среди ясного неба - Мария Жукова-Гладкова

— Да, — не стал отрицать продюсер. — Все равно ведь узнаете, так что давайте сразу же поставим все точки над «i». И лучше, если вы все услышите от меня.

— Это не узбек? — никак не мог прийти в себя следователь.

— Узбекской крови в нем точно нет, — усмехнулся Петр Аркадьевич и чмокнул мальчика в макушку. — Я — наполовину еврей. Отец у меня был еврей, а мать — украинка.

— А Аглая? — спросил Николай.

— При чем здесь Аглая? — посмотрел на него Петр Аркадьевич.

— Но…

— Никитку родила совсем другая женщина.

— Э-э-э…

— И давайте не будем ее в это дело впутывать. Она уже устроила свою личную жизнь, ее партнер даже не знает о том, что она родила ребенка до встречи с ним, на ребенка она не претендует и претендовать не будет.

— Кто записан в свидетельстве о рождении ребенка? — спросил следователь.

— Я и Аглая.

— То есть вы его купили? В смысле, свидетельство о рождении? Я прекрасно понимаю, в какой стране мы живем и…

— Ребенок официально усыновлен после отказа биологической матери. Зачем мне было заниматься подлогом документов, если все можно было сделать официально?

— Но ведь вся страна же знает, что Аглая усыновила маленького узбека!

— Мало ли что писали и говорили в средствах массовой информации, — хмыкнул Петр Аркадьевич и поцеловал Никиту в макушку. — Они у нас много чего пишут и говорят, чтобы заполнить страницы и эфирное время.

— То есть это была рекламная акция?

— Очередной этап раскрутки Аглаи, — кивнул продюсер. — Но делал я все это ради собственного ребенка. Вообще, у меня пятеро детей, считая Никиту.

Я открыла от удивления рот. Петр Аркадьевич посмотрел на меня и улыбнулся.

— Я своих детей не бросаю. Никогда не брошу! И мои дети, и их матери знают, что я всегда помогу. От моей единственной жены у меня двое взрослых детей, они живут за границей, мы регулярно общаемся по скайпу, иногда я езжу к ним в гости, они же сюда даже на время не хотят возвращаться. Жена очень переживала из-за их отъезда, в общем-то, и слегла после того, как уехала дочь.

Петр Аркадьевич вздохнул.

— Еще двое детей от двух женщин, с которыми у меня какое-то время были отношения. Они сами захотели родить. Ни одна, ни другая от меня ничего не требовали. Я им помогаю по доброй воле, потому что считаю, что обязан, и просто хочу участвовать в судьбе своих детей. Они знают, что я их отец, их матери никогда не препятствовали нашим встречам, более того, они общаются друг с другом — и матери, и мальчики. Но я не хотел, чтобы моя жена знала об этих женщинах и об этих детях. Ей бы это было… больно.

— А с вашими старшими детьми они знакомы?

— Нет. И старшие дети не знают о младших. Младшие о старших знают. Я честно пытался объяснить ситуацию, отвечал на все вопросы, которые мне задавали, хотя некоторые были очень неприятными. Но сейчас одному парню шестнадцать, а второму тринадцать. Они уже кое-что видели в этой жизни и знают, как живут их одноклассники — в смысле возможные варианты с отцами. А у них отец есть, отец помогает, в жизни присутствует. У большинства их одноклассников или отца вообще не было, или был в детстве, или пьет. Ну а восемь месяцев назад родился Никитка…

Петр Аркадьевич с любовью посмотрел на мальчика и снова чмокнул его в головку.

— И что теперь с ним будет? — спросил Николай.

— Заберу к себе. Вместе с Ниной Степановной. — Продюсер кивнул на няню.

— А почему раньше не забрали? — спросил следователь.

— Ребенок родился, когда у меня еще была жива жена. Вы представляете, что бы с ней стало, если бы я принес в дом ребенка от другой женщины? Ах нет, не представляете… В общем, она тогда бы сразу отдала Богу душу. Она лежит, не вставая, а я тут…

— Но она же должна была понимать, что вы — здоровый мужчина…

— Не совсем уже.

— Все равно. Нормальному мужчине требуется женщина. И вы еще и вечно в окружении цветника. Вам же начинающие певички наверняка сами себя предлагали.

Петр Аркадьевич неопределенно пожал плечами. А я подумала, что хотела бы иметь такого мужа, как Петр Аркадьевич. Он беспокоился о чувствах жены! Да, погуливал. Но все мужики гуляют! Он же прилагал усилия, чтобы жена ничего не знала. Чтобы не причинить ей боль! И детей не бросает. И ведь какую операцию он придумал с Никиткой! Можно сказать, и на елку влез, и не укололся. И все довольны: жена оставалась в неведении до самой смерти, ребенок под присмотром родственницы, которая получила работу, и еще и Аглае дополнительная раскрутка. Да и мать ребенка, наверное, получила то, что хотела.

— В общем, я придумал все это дело с маленьким узбеком, — продолжал Петр Аркадьевич. — Аглая вначале встала на дыбы, но я сумел ее убедить. Она, кстати, не знала, что это на самом деле мой ребенок.

— Но вы не состоите в браке, то есть не состояли, а для усыновления, если не ошибаюсь, нужно представить свидетельство о браке и…

— Мы — известный продюсер и известная певица. Это помогло. Да, пришлось кое-кому кое-что заплатить. И лапши на уши навешать можно было, что мы по определенным причинам не можем расписаться — из соображений бизнеса. Организовать усыновление было не так сложно, честно вам скажу.

Я же знала, что люди, которые хотят взять ребенка из детского дома, сталкиваются со множеством проблем. Им приходится собрать кучу документов, пройти через массу инстанций. Но в данном случае организацией процесса занимался обеспеченный и известный человек, к тому же обладающий великолепными организаторскими способностями. В любом случае главное — чтобы ребенку было хорошо, а за Никиту, по-моему, можно было не волноваться.

— И что вы думали делать с этим ребенком дальше? — спросил Николай, по-моему, просто из любопытства. — Он не похож на узбека. Через некоторое время это заметили бы журналисты.

— Признаться, пока я об этом не думал, — сказал Петр Аркадьевич. — Вскоре после того, как ребенок появился в этой квартире, у меня умерла жена. Похороны, все такое… Я часто приезжал сюда, мы с Ниной Степановной даже гуляли вместе с Никитой.

— Все так, — кивнула няня. — Петр Аркадьевич — великолепный отец.

— Аглае ребенок был не нужен. Никакой. Она бы на него не претендовала, — продолжал Бергман. — Наверное, я бы представил версию о тайне личной жизни, о том, что даже самый известный человек не хочет показывать публике и выносить на всеобщее обозрение и обсуждение какие-то части своей жизни. Я что-нибудь придумал бы. Просто пока не было необходимости. Всех все устраивало.

— А теперь?

— Я же сказал: заберу Никиту с Ниной Степановной к себе.

— Что вы скажете СМИ?

— А ничего не скажу. Я же продюсер, а не звезда эстрады.

— Но ребенок-то — Аглаи! — напомнил следователь. — Усыновленный маленький узбек. Кстати, фамилия у него ваша?