Обреченный мир - Аластер Рейнольдс

– Вот уж не думал, что между нами существуют секреты. Теперь гадаю, что еще от меня утаили.

– Фрей – бизнесмен, – вмешалась Мерока. – Небось, внушил, что относится к вам по-особенному, а на самом деле вы всего лишь один из клиентов. Так, Фрей?

– Мясник больше чем клиент, – возразил тот.

Несмотря на габариты, он не отставал ни на шаг.

– Откуда такая кличка? – полюбопытствовала девушка.

Чтобы меньше наклоняться, Кильон снял шляпу и прижал ее к своей драгоценной сумке.

– Фрей считает ее остроумной. Я патологоанатом, трупы вскрываю. Раз есть кличка, Фрею не нужно использовать мое настоящее имя, когда нас могут подслушать. Как бы там ни было, зови меня Кильон и давай на «ты».

– То, что нравится Фрею, нравится мне. Мясник так Мясник.

– Вот уж спасибо! Мы по туннелям пойдем до самого… Как бишь тот город называется?

– Гнездо Удачи, – подсказал Фрей.

– Я о нем только слышал, а как там и что…

– Тебе там будет хорошо, – пообещал Фрей. – Город на семафорных линиях, на отшибе ты себя не почувствуешь.

– Когда там окажемся, Мерока ведь познакомит меня с кем надо?

– Так далеко я не захожу, – покачала головой девушка. – Передам тебя кочевникам, с которыми мы ведем дела. Это торговцы, они колесят по крупным городам, торгуют, меняются, прячутся от черепов и боргов.

– Им можно доверять?

– Пока не доберешься до Гнезда Удачи, они за тобой присмотрят, – ответил Фрей. – Дальше каждый сам за себя. Проблем не возникнет, ты же доктор, руки умелые, пальцы ловкие. Уверен, работу найдешь без труда.

– Надеюсь, не ту, что сулил мне Малкин?

– От пыток Малкин теряет голову, – признал Фрей. – Но он так увлечен своей работой, что поневоле восхищаешься.

– Ты сказал, что вскрываешь трупы, – напомнила Мерока. – Чем это поможет, если патологоанатомов уже пасут?

– Я учился на доктора. Могу ставить диагнозы, выписывать лекарства, выполнять простые операции.

– Это хорошо, – одобрительно кивнула девушка. – Там наверняка есть кого лечить. Если до тебя раньше не доберутся.

– Умеешь ты обнадежить! Чувствую, три дня пролетят, как один.

– Погоди, к Мероке нужно привыкнуть, – сказал Фрей. – К тому же тут ничего личного. Ты ей нравишься, просто она не хочет слишком привязываться к багажу.

– Может, дело в низких шансах увидеть тебя снова, – добавила девушка.

– А вот Фрей, похоже, думает, что я вернусь, да, Фрей?

– Разумеется, – отозвался тот у Кильона из-за спины. – Ни секунды в этом не сомневаюсь.

– Фрей – оптимист. Я всегда говорила: это его самый большой минус, – съязвила Мерока, потом, сообразив, что Кильон не просто клиент, спросила: – Как же вы спелись? Он втянул тебя в аферу с крышеванием?

– Дело не в рэкете, – обиженно возразил Фрей. – Я не рэкетир.

– А врагов своих потрошить любишь, – заметила Мерока.

– Ну, это другое дело.

Кильон наклонился еще ниже, чувствуя, что с каждым шагом в туннеле становится все теснее.

– Далеко нам идти?

– Не дальше, чем нужно. Давай шагу прибавим, не то опоздаем на поезд. Фрей, как ты там, ничего?

– Нормально.

Чувствовалось, однако, что он устал, – дыхание все больше сбивалось, голос слабел. Туннель повернул налево. Ни Фрей, ни Мерока и словом не обмолвились, но Кильон чувствовал: рядом направо убегает другая галерея. Из черного жерла пахнуло зловонным теплом. Троица сильно углубилась в недра Клинка. Кильон ощущал, как давит древняя порода, грозно нависая над дерзко нарушившими ее целостность туннелями, как мечтает навеки их смять и заблокировать. На поверхности Неоновых Вершин опасностей пруд пруди, но Кильону отчаянно хотелось поскорее выбраться наружу.

– Я слышал про туннели, но не знал, правда это или нет, – сказал он. – Почему-то казалось, что это городская легенда. Ну болтают же про гигантских крыс в канализационных трубах.

– Туннели впрямь существуют, – проговорил Фрей.

– А остальное? Твари, которые якобы в них водятся?

– Я полжизни по этим туннелям брожу, – заявила Мерока. – На глубину меня тоже заносило. Ничего такого не попадалось. Оторопь пару раз брала, но… – Девушка замолчала, словно устыдившись, что сболтнула лишнего о своих страхах.

– Оторопь брала каждого. Ничего постыдного в этом нет, – заметил Фрей. – Вообще-то, туннели совершенно не секретные. Копы про них знают. Вот и я знал еще в годы службы. Тогда мы ими подозреваемых запугивали. Мол, возьмем и бросим тебя здесь. Страшилки опровергать не старались.

– Страшилки? – переспросил Кильон.

– Да случается тут разное дерьмо, – уклончиво заметила Мерока. – Можно потеряться за считаные секунды. Или столкнуться с теми, с кем лучше не сталкиваться, например со мной, когда я не в духе. Остальные байки – просто горы собачьего дерьма, если выражаться образно.

– Хорошо сказано, выразительно, – похвалил Фрей. – Лучше и я бы не смог.

– А как насчет спятивших роботов? – поинтересовался Кильон.

– Кто-то сказок начитался, – съязвила Мерока.

Ее фонарь внезапно погас, оставив их в кромешной тьме.

– Никаких роботов, Мясник, ни больших, ни маленьких. Туннели существуют, но это не значит, что существует все, что о них болтают. – Девушка трясла фонарь, пока он снова не загорелся.

– Значит, сколько вы ни спускались в туннели, ничего диковинного не видели?

– Трупы видела, – сказала Мерока. – Включая трупы тех, кого не хотела бы встретить живыми. Но чтобы огромные страшные роботы шатались по туннелям? Извини, но нет. Клинок – большой старый кол, воткнутый в землю. Здесь тысячелетиями ничего не менялось.

– А дорогу терять случалось?

– Пару раз бывало. Особенно с болтливым багажом.

– Намек понят.

Однако Мерока еще не закончила.

– Потеряться – не худший из вариантов. Если потерялся, можно выбраться. Страшнее угодить в другую зону.

– Зону незаметно для себя не пересечешь, – проговорил Кильон.

– Да, заметить ты это заметишь, но не факт, что сумеешь подготовиться или вернуться. Ты, Мясник, думаешь, что знаешь Клинок, только на деле ты знаешь лишь его поверхность и выступы. Там зоны большие. Фрей вот из Неоновых Вершин почти не выбирается. Внутри все абсолютно иначе. – Голос Мероки зазвучал предостерегающе. – Чем ближе к Метке или к Оку Бога – называй, как угодно, – тем меньше зоны и тем ближе они друг к другу. Там все дерьмо расплывается, на карту ни черта не нанесешь. Поэтому и фонарь мой не работает: чувствует, что переход близко.