Ибо сильна, как смерть, любовь… - Инна Карташевская

— Это аспирин, — он протянул руку поверх моей головы и стал показывать мне лекарства. — Это энтеросептол, это, пардон, средство от запора…

— А это что? — Я коршуном кинулась на таблетки анальгина. На вид их было штук тридцать. В таком количестве они были опасны, и я не собиралась их ему оставлять.

— Э, это всего лишь анальгин, что ты делаешь? — удивился он, видя, что я прячу и это лекарство в карман.

— Это я тоже не могу тебе оставить, — сурово сказала я.

— А что я родителям скажу, если у них живот заболит? — заныл он. — И вообще, лекарство денег стоит.

— Деньги я верну, — все тем же суровым тоном ответила я. — Скажи спасибо, что я оставляю вам средство от запора. Ну, ладно, пока все.

Я повернулась и неожиданно мы оказались совсем близко друг к другу, лицом к лицу. Наступила пауза. Его губы были совсем рядом. Я видела, что ему хочется поцеловать меня, но он не решается. Я даже понимала, почему. Всего лишь час назад он собирался умереть из-за любви к другой. Он боялся, что я буду смеяться над ним.

— Знаешь, а я ведь даже не знаю, как тебя зовут, — вдруг с удивлением сказал он. Но только я хотела назвать свое имя, он жестом остановил меня.

— Не нужно имени, — сказал он. — Ты ведь мой ангел-хранитель. Я буду называть тебя ангел.

— Я что, похожа на ангела? — спросила я.

Он отступил на шаг и окинул меня оценивающим взглядом.

— Во всяком случае, ты достаточно хорошенькая для этого.

Наконец-то, оценил, обрадовалась я.

— Ладно, при таком условии, я согласна.

— Тогда все, ангел, пошли пить кофе, — скомандовал он, и, легонько обняв меня за плечи, повел в кухню.

— Вот, — с детской гордостью он продемонстрировал мне там явно иностранную вакуумную упаковку с зернами кофе. — Ты когда-нибудь видела такое? Это двоюродный брат отца присылает нам из Израиля. Настоящий арабика.

Я, конечно же, выразила максимум восхищения столь замечательным кофе, и он, страшно довольный, вскрыл упаковку и пересыпал часть зерен в кофемолку. По кухне тут же поплыл совершенно одуряющий запах. Мне нестерпимо захотелось кофе.

— Давай я пока джезву наполню, — чтобы ускорить дело предложила я. И тут такое началось. Он даже выключил кофемолку и несколько секунд молча уничтожал меня взглядом, а потом возмущенно сказал.

— Женщина, знай свое место. Неужели ты думаешь, что я доверю тебе варить кофе? Женщины могут варить борщ, но настоящий кофе никто из них варить не умеет. Сядь и помолчи.

Пожав плечами, я уселась за стол, а он еще некоторое время продолжал молоть зерна, время от времени проверяя, что получилось и что-то бормоча себе под нос. Наконец, полученный результат его, по-видимому, удовлетворил, так как он выключил кофемолку и пересыпал все из нее в джезву.

— Вот видишь, — снисходя к моему невежеству, попутно объяснил он, — зерна не должны быть смолоты в порошок. Хороший кофе должен быть грубого помола.

Потом он стал тщательно отмерять воду, а я смотрела на него и думала, какой же он еще ребенок. Как только это ребячество могло сочетаться с такой решимостью. И каким характером нужно обладать, чтобы довести до конца решение покончить с собой.

Неожиданно он повернул голову и, поймав мой взгляд, смущенно засмеялся.

— Ладно. Не смотри на меня как на дурачка. Это один турок научил меня так готовить кофе.

Вот увидишь, как здорово получится.

Он поставил джезву на огонь и стал внимательно смотреть в нее.

— Ну, и что там такого особенного ты делаешь, что мне нельзя было доверить? — не выдержала я.

— Сейчас увидишь. Вода не должна кипеть. Нужно внимательно смотреть, и когда она вот-вот будет готова закипеть, нужно быстро выключить, немного подождать и снова включить. И так три раза.

— Ничего себе, и ты каждый раз вот так дурью маешься? — удивилась я.

— Ага, — машинально ответил он, но тут же спохватился и грозно посмотрел на меня.

— Женщина, молчи, — потом сам не выдержал и засмеялся. — Ладно, я вижу тебя все равно ничему не научишь, лучше открой холодильник и достань пирожные. Мама напекла перед уходом.

Я открыла холодильник. Там стояло целое блюдо очаровательных маленьких эклеров, часть из которых была посыпана сахарной пудрой, а часть покрыта шоколадной глазурью.

— Ой, красота какая, — вырвалось у меня. — так у тебя все время были эти пирожные, а ты собрался умереть, — хотела сказать я, но в последний момент поняла, что лучше больше сегодня не говорить об этом, и тут же переменила окончание предложения.

…а ты мне даже и не предлагал, — удалось мне продолжить без малейшей запинки.

— Я боролся с собой, — гордо сказал он не отводя глаз от кофе, — и видишь, наконец-то…

— …сумел оторвать их от сердца, — подсказала я.

— Точно, — засмеялся он. — Все, можно выключать окончательно.

— А сахар ты разве сыпишь не в джезву, а в чашку? — наивно поинтересовалась я на свою голову, и вызвала опять бурю возмущения.

— Да кто же пьет такой кофе с сахаром? Сахар не просто изменяет вкус кофе, он забивает его, он, если хочешь знать, просто уничтожает его.

— Так ведь без сахара он же горький как хинин, — попробовала защищаться я.

— А ты сначала попробуй, а потом будешь говорить, — мой любимый был неумолим. — Сейчас я добавлю немного соли и через минуту можно будет разливать.

— Чего ты добавишь? — не поверила я своим ушам.

— Соли. Это для того, чтобы гуща быстрее осела, — объяснил он, действительно добавляя соль. — Кстати, чего ты сидишь? Можешь уже достать чашки и блюдца.

— Я, между прочим, здесь гость, — возмутилась я.

— Ну, хорошо, хорошо, я сам.

Он достал маленькие чашечки, налил в них кофе, потом уселся напротив меня и очень довольный сказал:

— Ну, давай, пробуй.

Я с опаской поднесла ложечку к губам. Кроме того, что кофе был очень горячий, еще и горечь была несусветная.

— Ну, как? — явно рассчитывая на мой восторг, спросил он.

— Ужасно, — честно ответила я. — То есть, запах, конечно, чудесный, но уж очень горько. Можно хоть одну ложечку сахара добавить?

— Ой, ну ладно, на, бери свой сахар.

Очень расстроенный, он поднялся, вытащил сахарницу и демонстративно поставил ее возле меня.

— Зря я так старался для тебя. В следующий раз, когда придешь, будешь пить ячменный напиток «Дружба», вместо кофе.

В следующий раз, отметила я про себя. Если он говорит о следующем разе, значит, мои дела идут неплохо.

— Я принесу с собой свою банку с кофе.