Притворись моей дочкой - Изольда Рыбкина

И именно в этот момент мне вдруг всего этого резко захотелось. Неужели маленькая принцесса смогла разбудить во мне отцовский инстинкт? А бывает такой вообще? Что-то явно со мной не так… Может, старею?..

Николь

Глеб ведёт Дианку к садику, а я смотрю им вслед и подвисаю над этой картинкой. Моя дочь лишена отцовской любви и заботы. Мой бывший муж даже не пытается общаться с ней.

Мы расстались с Димой спустя полтора года после нашей свадьбы. Диане тогда еще и года не было. На тот момент я была абсолютно уверена в том, что во всём виновата его мать, которая изначально была против того, чтобы её «сЫночка» связывался с «детдомовкой». Спустя годы я поняла, что обвинять посторонних людей в том, что касается только нас двоих — это перекладывание вины и ответственности. Если я вышла замуж за незрелого, слабого и бесхарактерного индивида, то тут виновата только я. Если он женился наперекор родительнице, но не смог защитить свой выбор и сдался при первых трудностях, то отвечать за это тоже только ему. Бывшая свекровь, правда, свою роль сыграла. По её «милости» я осталась с Дианкой без крыши над головой…

Мои мысли прерываются возвращением Глеба.

— Классная у тебя дочка, — говорит он улыбаясь. — Кстати, мы договорились, что сегодня я её забираю, — добавил странным серьезным тоном.

— Какие-то проблемы у неё в саду? — включается моя подозрительность. Что касается дочери, я всегда подвергаю строгому контролю.

— Нет, всё нормально, — отмахивается Глеб, но я чувствую, что это неспроста. Даже открываю рот, чтобы продолжить «допрос», но мужчина быстро меняет тему. — Я отвезу тебя в больницу, и поеду в ресторан. Как только закончится осмотр, позвони, я заберу тебя.

— Глеб Викторович, я думаю не стоит вам…

— Что мне стоит или не стоит, буду решать исключительно я сам.

Вот и поговорили.

Припарковавшись у здания больницы, Глеб помог мне доковылять до входа. Не знаю, каковы были его дальнейшие планы: возможно, он думал, что прям с порога ко мне подбегут санитары, низко поклонятся Глебу, что доставил меня в целости в их заведение, и помашут ручкой, сказав, что забота о пациенте — их работа. Но только при входе никто не только нас не встречал, кроме вредной тётки, начавшей нас облаивать еще до того, как мы успели переступить порог поликлиники.

— Бахилы! — прогремело как гром среди ясного неба.

Глеб, видимо впервые столкнувшись с бесплатной медициной, попытался было что-то возразить, но я-то знаю, к чему приводят споры в больнице, поэтому быстренько выудила из сумки маленький платиковый шарик.

— Глеб Викторович, я надену эти, а вы пока сходите к аппарату, — и протягиваю ему пятирублевую монетку.

— Ты издеваешься?! — его глаза зло прищурились и начали метать в меня молнии.

Я сначала не поняла, что могло его так обидеть, а потом догадавшись, рассмеялась:

— Глеб Викторович, аппарат принимает только монеты, если у вас есть с собой, то…

Мужчина понял, что облажался, и, чтобы замять ситуацию, быстро выхватил у меня из рук пятак и направился к «бахилотрону».

Ну, а дальше началось самое главное «веселье». Нас направляли от кабинета к кабинету. Я, поддерживаемая за талию Глебом, еле тащилась, фактически прыгая на одной ноге. После третьего кабинета, мужчина понял, что дело это быстро не закончится, и подхватив меня на руки, потащил к выходу.

— Зря я тебя послушал и приперся в этот филиал ада! — ворчал он мне в ухо, лавируя между пенсионерами и мамочками с детьми, рассредоточенными по узкому коридору. — Сейчас поедем в нормальную клинику, где нам обоим не только сохранят жизнь, но еще и надеюсь тебе — ногу, а мне — время.

Спорить у меня не было ни сил, ни аргументов. Сколько раз проходила этот квест с Дианкой…

Платная клиника поразила меня резким контрастом с нашей поликлиникой. Не знаю, во сколько обошлась Глебу экономия времени и сил (так как здесь ему не пришлось таскать меня на руках, мне прямо ко входу подкатили коляску), но получила удовольствие уже от того, как ко мне обращались, как заботливо укладывали на кушетку, как извинялись(!), когда случайно зацепили ногу при перевозке. В общем, мой первый поход в частную лечебницу произвел неизгладимое впечатление.

Осмотр травмотолога и рентгеновский снимок показали вывих. Доктор вправил мне стопу, перевязал тугой повязкой и категорически запретил в ближайшие три дня наступать на ногу.

Ну вот, собственно и закончилась «медицинская сказка». После того, как за нами закрылась дверь клиники, Глебу снова пришлось тащить меня на себе. Честно говоря, хоть мне и было немного жаль мужчину, который к концу всех наших мытарств уже пыхтел как паровоз, но вместе с тем мне было безумно приятно столько времени провести в сильных мужских руках.

Мой бывший муж, хоть и был старше на два года, но телосложение у него было весьма субтильное, даже на свадебных фото мама ему запретила меня поднимать, чтобы не надорваться.

В общем, поездка мне понравилась и запомнилась на всю жизнь еще и тем, что вряд ли мне светит её повторение…

— Глеб Викторович, я благодарна вам за всё, что вы сегодня сделали для меня, — говорю смущенно, когда мы уже едем машине в сторону его дома. — Я постараюсь сегодня же съехать от вас, как только подыщу новое жилье.

— И как ты собираешься «съезжать» с больной ногой? Как будешь искать квартиру, если не сможешь даже поехать посмотреть варианты? — он говорит строго и с явным сарказмом. Мне хочется ответить, но он это делает за меня. — Согласишься на первый попавшийся вариант из интернета? Потащишь ребенка в непонятно какие условия?

— Почему вы отчитываете меня, Глеб Викторович? Может вы что-то перепутали, но я только номинально ваша дочь, и не нужно мне тут изображать «папочку», нас никто не видит и необходимости в моем воспитании нет!

Да, мне стало обидно, что он говорит со мной как с неразумным ребенком. И хоть в глубине души я понимаю, что он прав, но гордость не давала права соглашаться со словами, сказанными таким тоном.

— И еще — все деньги, которые вы потратили на меня сегодня, я требую записать мне в долг. Я всё вам верну, — да, я даже примерно не могу представить, какая там окажется сумма, но я не собираюсь быть в его глазах приживалкой и нахлебницей, как любила называть меня бывшая свекровь. Я твердо намерена ему вернуть всё до копейки, чтобы не оставаться в долгу.

— Считай, что деньги ты мне вернула, согласившись на авантюру с разыгрыванием моей дочери, — говорит нейтральным тоном, чем раздражает еще больше. Я значит тут исхожу на пену от ущемленного самолюбия, а он даже усом не ведет. — Только всё же мне интересно, как ты собираешься зарабатывать на жизнь, если три дня тебе запрещено становиться на ногу? В моем ресторане тебе конечно оплатят эти дни по больничному, но ты получишь по страховке только половину от оклада, никаких чаевых и придет эта сумма только в следующем месяце. Что будет есть Диана всё это время?