Русская пленница французского кота - Игорь Жуков

Осенняя дорога была размыта дождём. Колёса то и дело вязли в грязи, и людям приходилось помогать лошадям. Они толкали карету и повозки и почти по колено проваливались в жидкое месиво.

В таких случаях мсье Ришар выскакивал из кареты и бегал вокруг, высоко вскидывая ноги. Он охал, подталкивал то с одной, то с другой стороны и давал множество советов — в основном, бесполезных.

Вдруг впереди на дороге раздался громкий треск и поперёк дороги рухнула огромная сосна. Испуганные лошади заржали и взвились на дыбы. И тотчас же вторая сосна не меньших размеров с треском перекрыла дорогу сзади обоза.

— Ну вот — приехали! — сказал капитан Фадинар.

И немедленно вытащил саблю из ножен.

Из пожелтевших зарослей орешника раздался нестройный залп из ружей и пистолетов. Пули защёлкали по деревьям, сдирая кору и сбивая ветки. Несколько гусар свалились с коней, а с капитана Фадинара слетел продырявленный кивер.

На дорогу с криком: «Бей их, братцы!» — из леса выскочили верховые и пешие русские партизаны. Тут были и гусары с саблями, и казаки с пиками, и простые мужики в армяках — кто с ружьями с примкнутыми штыками, а кто — с вилами и косами. Командовал всеми усатый всадник в чёрной бурке, надетой на ментик, и косматой кавказской шапке.

Возле кареты и повозок началось кровопролитие с криками и стонами.

Капитан Фадинар увернулся от казацкой пики, отбил саблей нацеленные ему в грудь вилы и встретился лицом к лицу с предводителем русских.

— Сдавайтесь, капитан! — по-французски крикнул всадник в бурке, размахивая блестящим клинком. — Вы окружены!

— Сейчас! — ответил Фадинар, со звоном отражая выпад противника. — Только слегка подправлю вам усы, мсье!

— Ха-ха!.. Люблю достойных противников! Стараюсь оставить их в живых! — главный партизан поднял своего коня на дыбы и сверху ударил саблей плашмя капитана по голове. — А вот вам фу¢хтель!

Бравый гусар на мгновение замер, а потом рухнул под лошадиные копыта. Перед тем как перестать что-либо чувствовать, он почувствовал запах свинины с чесноком.

— Фухтель, — машинально повторил мышонок, который наблюдал из ташки всю эту сцену.

А тем временем двое русских мужиков выволокли из кареты бедного мсье Ришара и под руки потащили в лес. Повар не сопротивлялся, он только прижал к себе кота Симона, а кот не выпускал из лап клетки со своей пленницей.

— Прощайте, капитан! — совсем тонким голосом крикнул мсье Ришар. — Отпустите поварёнка!!!

— Неча орать-то! — сказал один из мужиков.

Мышонок Тимка выскочил из ташки сражённого капитана и помчался вслед за похищенным поваром.

В глухой лесной деревне в горнице крестьянского дома пировали русские гусары. Всё вокруг утопало в трубочном дыму. Стол был уставлен бутылками, кружками и глиняными мисками с варёным мясом, яичницей, солёными огурцами, капустой и грибами.

Предводитель гусар, человек лет тридцати с круглым лицом, вздёрнутым носом, длинными усами и густой тёмной шевелюрой с одной седою прядью надо лбом, был одет в доломан с блестящими шнурами. Он играл на семиструнной гитаре и пел:

Это был победитель Фадинара, подполковник гусарского Ахтырского полка, славный партизан и поэт Денис Давыдов. Он собрал свой отряд из гусар и казаков ещё до Бородинского сражения и с тех пор наводил страх на солдат Наполеона в их тылу. В этом деле ему помогали русские крестьяне.

— Однако, господин подполковник, ваши стихи столь же искусны, как ваше фехтование! — воскликнул самый молодой из сидевших за столом.

— Оставьте, корнет! Мои стихи — всего лишь баловство гусара между фланкиро¢вками, пуншем и картами. Вот, — Давыдов дотронулся до лежащей на лавке сабли, — моё истинное перо!.. Эй, Прошка, как там пленный повар-француз? Всё со своим котом обнимается?

— Ага, Ваше Высокоблагородие! — высунулся из сеней крестьянский мальчик лет десяти в холщовой рубахе, таких же портах и в лаптях и хихикнул. — Так и вцепился в него — не пускает!.. Убогий какой хранцуз-то!.. Все хранцузы страшные, а этот убогий!.. А свистульку мне наладил! Не свистела свистулька-то, а он наладил! Одной рукой наладил, а другой всё кота держит! А кот-то скрючился весь! Вот как!..

— Ну, веди его сюда! Вместе с котом!.. А это ещё что такое?

Прямо перед Давыдовым на столе среди бутылок стоял мышонок в рубашечке, штанишках и ботиночках.

— А не есть ли ты плод моего воспалённого пуншем воображения, мышь? — спросил гусар.

— Нет. Я не плод, я совершенно настоящий и говорящий мышонок! — твёрдо пропищал Тимка. — И мне необходима ваша помощь, господин подполковник!

Гусары были люди бывалые, но они вскочили с мест от изумления, а некоторые даже выронили кружки из рук. Но всё-таки гусары есть гусары, и поэтому Денис Давыдов и его лихие рубаки пришли в себя гораздо быстрее каких-нибудь штатских.

Тогда Тимка рассказал всё, о чём читатель узнал из предыдущих глав.

А потом не удержался и спросил:

— А что такое фухтель и эта… как её… флан-ки-ров-ка?

Мсье Ришар в обнимку с котом, который так обхватил клетку со своей пленницей, что клетки не было видно, вошёл в горницу. Гусары дружно захохотали.

— Мсье Ришар, отпустите, наконец, своего кота! Никто его не тронет, честное слово! — по-французски сказал Денис Давыдов. — А кот пусть выпустит русскую пленницу! Он сам теперь пленник вместе со своим хозяином.

Повар осторожно положил Симона на лавку. Кот разжал лапы и поднял их вверх.

— Брат! — закричала из клетки русская пленница.

Мышонок бросился открывать дверцу, но Денис Давыдов опередил его. Он мгновенно вытащил из ножен саблю, взмахнул ей — и маленький засов отвалился, чисто срезанный клинком.

— Мя-а-ууу! — простонал кот. — Прощай, воинская доблесть! Прощай, русская пленница! Сердце бедного Симона разбито, клянусь Котом в сапогах! Моя дорогая Клементина, не оставьте без участия французского пленника!

А между тем, пока мышонок освобождал свою сестру, император Наполеон переехал из Петровского дворца обратно в Кремль. Конечно же, императорская кухня оказалась там же. Провинившегося поварёнка повар мсье Гийомар лично препроводил в новое помещение, привязав к своей руке верёвкой, чтобы он никуда не убежал, и посадил почти в такой же чулан при кухне, тоже с окошечком в двери. Мсье Гийомар хотя и недолюбливал, но очень уважал мсье Ришара как величайшего повара и полагал, что, когда тот вернётся, в его владениях всё должно быть точно так же, как и было при нём. И, если поварёнок посажен в чулан, он будет сидеть.