Адриан Моул. Дикие годы - Сью Таунсенд
Шрифт:
Интервал:
Среда, 13 февраля
Роман Браун/Меган возобновлен. Браун примчался к ней на велосипеде посреди ночи, сказав миссис Браун, что едет наблюдать за летучими мышами. Примирение вышло очень страстным.
Не могу вообразить ничего омерзительнее, чем Браун в состоянии оргазмического удовольствия. Если, конечно, не считать того, чтобы находиться с Брауном в состоянии оргазмического удовольствия.
Купил новый презерватив — с мятным ароматом.
Еще купил гроздь бананов. Меган говорит, они очень полезны для тех, кто, подобно мне, страдает от желудочных расстройств.
Четверг, 14 февраля
Как обычно — валентинка от матери. Меган опять в слезах. Браун забыл. В обеденный перерыв купил коробку хозяйственных салфеток исключительно для Меган. Не могу позволить себе тратить на нее «клинексы». Синяя Борода прислал Пандоре отвратительно дорогой букет (это гадко — в то время, как люди голодают), а в семь часов вечера появился сам — с шампанским, брошкой в стиле «арт-нуво» и атласной пижамой. Затем, как будто всего этого недостаточно, повез ее ужинать в арендованном лимузине с ливрейным шофером! Весьма неакадемическое поведение.
Кавендиш ведет себя скорее как удачливый игрок в бильярд, чем как профессор лингвистики из древней цитадели знания.
Оставшись в одиночестве, я безыскусно отужинал хлебом, тунцом и огурчиком и лег пораньше. Сейчас я читаю «Английскую любовную лирику» под редакцией Джона Бетжемена. День Святого Валентина — абсурдный фарс: компании, выпускающие поздравительные открытки, манипулируют невежественными массами, и те выкладывают миллионы — и за что? За иллюзию того, что вас любят.
Пятница, 15 февраля
Валентинка! Подпись: «Тайная поклонница»! Я пел в ванне. Я летел на работу, не касаясь мостовой! Кто она? Подпись подсказывала, что она образованна и пишет фломастером — как и я.
Леонора сегодня подобрала и заколола волосы; на ней — серебряные серьги, такие длинные, что касаются изящных плеч. Одета в черный топ с круглым вырезом. Выглядывала бретелька от лифчика. Черная, с кружевом. То и дело Леонора заталкивала ее обратно. И всякий раз ее блестящий браслет скользил по руке до самого локтя. Я не влюблен в Леонору Де-Витт, но одержим ею. Она вторгается в мои сновидения. Она заставила меня разговаривать со стулом и притворяться, что он — моя мать. Я сообщил стулу, что он слишком много пьет и носит чересчур короткие юбки.
Суббота, 16 февраля
Наконец, вернул сегодня все библиотечные книги: «Одинокого мужчину» Кристофера Ишервуда, «Английскую любовную лирику» Джона Бетжемена, «Сцены провинциальной жизни» Уильяма Купера и «Записки из подполья» Достоевского. Набежал штраф в семь фунтов восемьдесят пенсов. Дежурила моя наименее любимая библиотекарша. Не знаю, как ее зовут, но она из Уэльса, и у нее экстравертные очки.
После того, как я выписал и вручил ей чек, она спросила:
— А банковская карточка у вас есть?
— Да. — ответил я. — Только она дома.
— Тогда, боюсь, я не смогу принять у вас этот чек.
— Но вы же меня знаете. Я сюда раз в неделю прихожу вот уже полтора года.
— Боюсь, я вас совершенно не узнаю, — ответила она и вернула мне чек.
— Борода у меня — недавно, — холодно промолвил я. — Возможно, вам имеет смысл попытаться меня визуализовать без оной.
— У меня нет времени на визуализацию, — сказала библиотекарша. — Особенно после сокращений.
Я показал ей свой маленький снимок, который ношу в бумажнике. Еще с до-бородных времен.
— Нет, — упорствовала она, скользнув по нему взглядом. — Я не узнаю этого человека.
— Но этот человек — я! — заорал я. За мной уже выстроилась целая очередь, и все жадно прислушивались к нашему диалогу. Очки библиотекарши гневно блеснули.
— С тех пор, как начались сокращения, я здесь работаю за троих. А вы мне работу только усложняете. Пожалуйста, ступайте домой и найдите свою банковскую карточку.
— На часах уже 5.25, библиотека закрывается через пять минут, — сказал я. — Даже Супермен не успел бы за это время слетать туда и обратно, заплатить штраф, выбрать четыре книги и выйти до закрытия.
Кто-то из очереди пробормотал у меня за спиной:
— Шевели мослами, Супермен.
Поэтому я сказал очкастой:
— Я приду завтра.
— Не придете, — ответила она с легкой улыбкой. — Ввиду сокращений, библиотека будет закрыта до среды.
Всю дорогу домой я внутренне митинговал против правительства, лишающего меня новой пищи для ума. Пандора запретила мне прикасаться к своим книгам после того, как я забыл в ее коллекционном томе «Николаса Никльби»[19]галету; все книги Джулиана — на китайском; а последнюю сотню страниц «Войны и мира» читать довольно тяжело. Покупку новой книги я позволить себе никак не могу. Даже томик в мягкой обложке стоит по меньшей мере пятерку.
На Леонору приходится выкладывать тридцать фунтов в неделю. Вынужден сократить даже потребление бананов. Дошел до одного в сутки.
Осталось читать свои старые дневники. Некоторые записи невероятно проницательны. А стихи и вообще выдержали испытание временем.
Воскресенье, 17 февраля
Сегодня Пандора заговорила со мной:
— Я хочу, чтобы ты уехал. Ты делаешь из меня посмешище. В детстве у нас был роман, но теперь мы оба взрослые: мы развиваемся в совершенно разных направлениях, и нам пора расстаться. — И добавила, как я считаю, довольно жестоко: — А эта проклятая бороденка делает тебя совершенно абсурдным. Бога ради, сбрей ее.
Лег в постель уничтоженным. Читал 977-ю страницу «Войны и мира», потом лежал без сна, смотрел в темноту.
Понедельник, 18 февраля
По дороге на работу заглянул в газетный киоск. Увидел объявление — написано на открытке «Завоеватель» почерком сравнительно образованного человека:
Сдается большая солнечная комната — в семейном доме. Предпочитетелен знак огня. Пользование стир. машинкойсушилкой. 75 ф.в н. вкл. налог некур. муж. профессионалу. Звонить миссис Хедж.
Я позвонил миссис Хедж, как только добрался до своей каморки. Первым делом она спросила, когда я родился. 2 апреля, ответил я, что вызвало ее положительную реакцию:
— Овен, это хорошо. Я Стрелец.
В семь часов вечера отправился к ней смотреть комнату.
— Не очень-то она и солнечная, — заметил я.
— Ну да, а чего вы хотели февральским вечером? — ответила она.
На вид миссис Хедж ничего. Старовата (от 35 до 37, я бы сказал), но фигурка недурна, хотя с такой одеждой, которую в наши дни носят женщины, наверняка сказать трудно. Волосы у нее славные: цвета патоки, как у Пандоры, пока та еще не начала пачкать их разными красками. Косметики на миссис Хедж довольно много, тушь размазана. Надеюсь, это не признак распутства. Она недавно развелась и вынуждена сдавать комнаты, чтобы выплачивать по закладной. Очевидно, у Строительного Общества (к которому, по случаю, принадлежу и я) испортился характер.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!