Поцелуй меня первым - Лотти Могач

Мы гуляли уже минут двадцать и шли в густой тени деревьев, когда Адриан сказал нечто, нарушившее гладкий ход нашего разговора. Мы как раз обсуждали вегетарианство – Адриан тоже оказался вегетарианцем, – и тут он вспомнил, что в Хэмпстеде есть отличный вегетарианский ресторан.

– Ты была? – спросил он. – Обязательно сходи. Мы с Сандрой, моей женой, часто там обедали. Это был наш любимый ресторан. Не в последнюю очередь потому, что официанты всегда помогали завезти внутрь кресло-каталку.

Я не знала, что у него есть жена, и тем более что она инвалид.

– Эр-эр-эс, – пояснил он и тут же, мотнув головой в сторону обогнавшей нас собаки, сказал: – Смотри, какая славная! – после чего спросил, нравятся ли мне животные.

Потом мы заговорили о чем-то еще, и о его жене в инвалидном кресле больше не вспоминали.

Позже, когда я смогла спокойно обдумать весь наш разговор, до меня дошел смысл его слов. Когда-то Адриан был женат на женщине с рассеянным склерозом, а сейчас говорил о ней в прошедшем времени.

Благодаря этому совпадению наша встреча приобрела особое значение: между нами обнаружилось еще одно сходство. Я вдруг вспомнила, что Адриан не стал расшифровывать аббревиатуру – рецидивирующий рассеянный склероз, – будто знал наперед, что она мне известна, хотя я никогда не упоминала о маминой болезни ни на сайте, ни во время нашей встречи.

В какой-то момент я почувствовала, что больно ступать – должно быть, туфли натерли мне мозоль, – и замедлила шаг. Адриан моментально это заметил.

– Бедняжка! – сказал он. – И чего только вы, женщины, не стерпите ради красоты. Давай посидим?

И он кивком указал на скамью с видом на пруд. Мы сели. Адриан повернулся лицом ко мне, положив руку на спинку скамьи. Он приветливо улыбнулся, и я подумала: как странно видеть перед собой лицо человека, который до этого столько раз смотрел на меня с экрана. Я знала это лицо не хуже, чем лицо любого из знакомых, кроме, может быть, мамы.

Газеты без конца писали о «заурядной» внешности Адриана. По мнению одного журналиста, он выглядел как «заместитель заведующего в супермаркете электроники», что мне кажется лишенным смысла: а как «должен» выглядеть заместитель заведующего? Полагаю, Адриан действительно внешне ничем не выделялся: округлые щеки, здоровый цвет лица, редеющие волосы, зачесанные набок, крупноватый нос, небольшие, глубоко посаженные синие глаза. Невысокий – примерно метр семьдесят, – коренастый, но не располневший.

И все же было в нем что-то необычное, что делало его интересным и привлекательным: уверенность в себе и сосредоточенное внимание к собеседнику. В видеозаписях он всегда смотрел в камеру, как будто беседовал с давним другом, и в жизни у него был такой же прямой взгляд.

– Итак, Лейла, ты наверняка спрашиваешь себя, почему я захотел с тобой встретиться, – сказал Адриан. – Позволь мне говорить начистоту. Я уже писал, насколько впечатлен твоими успехами на сайте. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Я ответила, что тестирую веб-сайты. Он заговорщицки наклонился ко мне.

– Я слабо разбираюсь в компьютерах, хоть и запустил веб-сайт. Кто бы мог подумать, правда? Чур, никому ни слова. – Он рассмеялся. – Научишь меня нормально работать на компьютере? Родителей, наверное, уже научила?

Я объяснила, что мама умерла, а отца я никогда не знала, поскольку они с мамой развелись, когда она была беременна.

– А братья и сестры у тебя есть?

– Я – единственный ребенок.

– Надеюсь, мы на форуме хотя бы немного заменили тебе семью, – улыбнулся он.

– Конечно! – воскликнула я и подумала, что это на меня не похоже: слишком много ажиотажа, как у девочки-подростка на телешоу.

– Знаешь, Лейла, я поражаюсь тому, как мудро ты рассуждаешь. Ты и другие участники форума. Порой мне хочется кричать от восторга, в буквальном смысле. – Он понизил голос. – Я тебе кое в чем признаюсь: вообще-то я оптимист, но время от времени меня угнетает то, как ограниченно и путано мыслят окружающие. Этот ментальный статус-кво. Понимаешь, о чем я? Ты задумывалась об этом?

– Да, и не один раз, – горячо согласилась я.

– В такие моменты стоит мне только зайти на сайт, где образованные, увлеченные люди, такие, как ты, искатели истины, заняты обсуждением действительно важных вопросов, и я понимаю: все будет хорошо.

Адриан снова улыбнулся. Его рука все так же лежала на спинке скамьи, и я помню, как его лицо сияло под лучами солнца. Только тогда я с изумлением осознала реальность происходящего: я беседовала один на один с умнейшим человеком, внимания которого домогались все на «Красной таблетке» – а он был поглощен разговором со мной. Он сидел так близко, что я видела поры на его лице и ощущала дыхание, пахнущее мятными карамельками. Над мокасинами Адриана виднелась узенькая полоска носков. Я сидела почти вплотную и могла бы дотронуться до него. Рэндфан все отдал бы за возможность оказаться на моем месте: на прошлой неделе он сообщил, что вытатуировал на руке излюбленную фразу Адриана: «Важно не достижение цели, а то, что встретится на пути».

Нас окружали люди, однако их присутствие не ощущалось, будто мы с Адрианом остались совсем одни. Беспокойство, с которым я шла на встречу, тоже рассеялось: я была почти уверена, что Адриан хочет сделать меня модератором. Там и тогда я была абсолютно счастлива. Я даже могу описать это чувство: как будто все вокруг меня внезапно стало соразмерным.

– Итак, Лейла, что ты думаешь о сайте? – спросил Адриан, откинувшись на спинку скамьи. – Только честно. Мне очень важно твое мнение.

Я ждала этого вопроса и пустилась в рассуждения о том, что «Красная таблетка» – это оазис здравого смысла, место для интеллектуальных поисков, и так далее. Как и прежде, Адриан слушал меня с неподдельным интересом.

– Ты действительно так считаешь? Боже, как приятно это слышать! – воскликнул он и рассказал немного об истории создания сайта, правда, ничего нового: как он запустил сайт в США и как американцы больше интересуются экономическими аспектами либертарианства, в то время как нас, англичан, привлекает философская его сторона.

Адриан подался ко мне.

– Пожалуй, тебе я могу признаться: я и сам склонен рассматривать любой вопрос в первую очередь с точки зрения морали. То есть экономические аспекты, разумеется, важны, но главным образом меня занимает вопрос «как нужно жить».

– Меня тоже! – откликнулась я.

– Взять хотя бы недавнюю дискуссию о праве на смерть, – продолжал он. – Ты очень активно проявила себя. Должно быть, для тебя эта проблематика представляет особенный интерес.

– Да, – согласилась я и почувствовала себя уверенно. – Я считаю, что высшее проявление самособственности – это решить, где и когда умрешь. Невозможно отрицать право на самоубийство, если веришь в автономность личности. Каждый должен выбирать сам, как и когда ему умереть. Это фундаментальное право любого человека.