Трудный возраст 2 - Яна Лари

Усмехнувшись, Иван отходит к двери, но перед тем, как покинуть мой кабинет, оборачивается.

– Марина, я никогда не загонял тебя в рамки. Чего ты так сильно боишься?

Нет, он мастер вопросов на поражение.

– Что обнадёжила тебя. И твоих надежд не факт, что оправдаю.

– Ну что ты… Мне давно не двадцать. Я смотрю на вещи здраво. Ты в своём праве поступать как хочешь.

– Четыре года назад я про себя думала так же. А потом встретила его, и всё пошло через одно место, – произношу, открыто глядя ему в глаза. Откровенность за откровенность.

– Этот юноша умеет вскружить голову. Так устроено, что женщины охотнее реагируют на эмоциональный раздражитель. Но качели быстро выматывают… Я подожду.

Чёрта с два Иван легко сольётся. На фоне невнятной капитуляции Гарика это просто магия какая-то!

Едва я возвращаюсь к работе, оживает мой телефон.

Лиам первый раз звонит сам за сегодня, и мать во мне реагирует паникой.

– Что-то случилось?

– Да. Я хотел узнать, когда за тобой приехать?

– Я ещё не закончила.

– За час управишься?

– Да…

– Я подъеду.

Я, а не «мы»! Звучит, как будто Лёшка – багаж…

Закончив, поднимаюсь этажом выше. Ивана в кабинете нет, чем я решаю воспользоваться, не желая отвечать на неудобные вопросы по второму кругу. Оставляю на его столе бумаги и выхожу из офиса.

Душно и облачно, сумерки ворвались в город раньше обычного. Чёрная машина у крыльца мигает фарами, открывается передняя пассажирская дверь.

– Мам, быстлее!

– А не рано ли тебе за руль? – вскидываю брови, заглядывая в салон.

– Мы чуть-чуть! – хором отвечают мальчики.

Лёшка чистенький, в новом костюмчике и ковбойской шляпе, восседает на коленях Лиама, важно поправляя нашейный платок. Синяков и ссадин на его лице не обнаруживаю, зато у его отца криво заклеен телесного цвета пластырь над бровью.

– В доктора играли? – подозрительно сощуриваюсь, чувствуя, как напряжение сегодняшнего дня постепенно отпускает мышцы.

Я весь день не находила себе места от волнения. Я так злилась, так ругала Лиама за его самоуправство, что теперь, увидев Лёшку счастливым и уставшим, чувствую себя опустошённой.

– В жизни нужно попробовать всё, – бодро изрекает Лиам. – Вдруг предназначение Лёшки спасать людей? Пошли-ка мой эскулап, усажу тебя в детское кресло.

На удивление малыш не сопротивляется, доверчиво обхватывает загорелую шею отца, сонно моргая ресничками.

Усадив Лёшку, Лиам возвращается на водительское место. Помогает застегнуть ремень, пока я торопливо задерживаю дыхание. Его руки и взгляд на мне ощущаются одинаково остро.

– Чем занимались? – Оборачиваюсь назад, пытаясь скрыть неловкость.

– Собирались заехать к бабушке, но Лёшка так и не вспомнил ни маршрута, ни адреса, – тёплый, отрывистый шёпот Лиама пробивает шею мурашками.

Теперь понятно, почему он Алёшку в расчёт не брал…

Судя по всему, у Лиама грандиозные планы на вечер и это несколько напрягает. Сложно определиться, как нам теперь быть.

– Делзи! – ситуацию спасает Лёшка, ныряет рукой в нагрудный карман и протягивает сложенный вдвое лист.

– Какой красивый лось! – искренне восторгаюсь запятыми и чёрточками, под недоумевающим и слегка поплывшим взглядом Лиама.

– Что? – теряюсь, что так мне несвойственно, но привычно в общении с ним.

– Я вот не смог угадать.

– А я не угадываю. Весь секрет в практике.

– Тебе очень идёт улыбка.

Я снова отворачиваюсь, теперь уже к окну, потому что уголки губ неконтролируемо и совершенно предательски начинают ползти выше.

Это всё эйфория после нервного стресса. Хочется хотя бы на миг отпустить ситуацию и просто наслаждаться тем, что он опять есть в моей жизни. В мечтах я не единожды себе всё именно так представляла – как было бы, если б Лиам тогда поступил иначе, если бы я проявила чуть больше настойчивости… Бессмысленные, конечно, фантазии четыре года спустя. Времени не вернёшь.

Не то, чтобы я забыла, как легко он от меня отказался… И сколько разных девушек видела за эти годы рядом с ним, которых он с такой же лёгкостью менял. Нет, конечно!

Ежевечерний просмотр его снимков в соцсетях вытянул из меня всю душу. Чистой воды мазохизм, знаю. Но в нём я черпала силы двигаться дальше. Однако болезненность, сейчас изменила своё содержание. Из токсичной, обжигающей внутренности смеси тоски и ревности, она переплавилась во что-то пугливое и робкое, чему категорически не хочется искать название. А ещё адреналин… Потому что этот незнакомый, возмужавший Лиам излучает на порядок больше власти, несгибаемости… и грозящих в будущем проблем.

О них я думаю в первую очередь! Весь день как на иголках… Можно сказать – пережила стресс-тест! Который с треском провалила. Я устала бороться, устала бояться, но вместе с тем по уши тону в этой будоражащей близости.

Словно во сне передаю счастливого, измотанного Алёшку матери, не уточняя, где и с кем собираюсь провести время. Она, как всегда, предлагает оставить его с ночёвкой. Я впервые соглашаюсь. Не потому, что собираюсь торчать где-то до самого утра. Просто чувствую, что мне так надо.

Лиам ждёт в машине. Курит. И мне в первый раз за годы что бросила, хочется тоже.

Отбираю у него сигарету, затягиваюсь, обжигая губы о фильтр, впитавший с никотином жёсткость его губ. Украденный непрямой поцелуй кружит голову… Роняю тяжёлый затылок на подголовник…

– Ну и что мы будем делать? – выдыхаю, прикрывая веки

– Разберёмся по ситуации, – звучит надтреснуто и суховато в ответ. – Я так далеко не загадывал.

Я тоже боюсь загадывать, потому что рядом сидит практически незнакомец. Дни, что мы провели вместе когда-то, можно по пальцам одной руки пересчитать, дольше зализывали раны. И не могу сказать, что я с этим справилась успешно…

Это по-прежнему больно.

Глава 10

Пока едем, взгляд Лиама периодически скользит по моим коленям, обтянутым тонким чёрным капроном. Он долго на мне не задерживается и не обещает удовольствий. Но проникает в вены, оседая теплом под кожей.

– И часто ты так задерживаешься на работе?

– Только если на носу выходные, а перевод нужен срочно.

Одёргиваю низ юбки, на что край его рта вздрагивает в усмешке.

– Иван твой коллега?

– Он мой начальник.

– Служебный роман…

Не комментирую. В какой-то момент Лиам сворачивает к набережной. Недавно здесь открылся ресторан. Он молча ведёт меня на террасу, а я не нахожу причины возразить. Только отмечаю вскользь, что ему, как и раньше, не требуется моего согласия. На этом сходство со знакомым мне юношей, пожалуй, заканчивается. Мне пока сложно воспринимать его повзрослевшим. Слишком мало общего осталось… Он стал более властным, жёстким и фамильярным. По большому счёту я чувствую себя неловко.

– А