Медный обряд. Легенды Черного озера - Карина Штерри
Шрифт:
Интервал:
В эту ночь у меня пропал сон. Свет от месяца серебрился сквозь тонкие крылья штор, оставляя на полу узкие бледные полоски. Это сияние раздражало меня. Или я боялась уснуть. Сон перетекал в реальность и обратно. Я села у окна и смотрела, как кружит ветер лепестки цветущих яблонь. Когда соседний дом стали заливать розовые лучи рассвета, я улеглась в кровать и отключилась до позднего вечера.
Половина десятого утра, пустой, расхлябанный автобус, в мыслях туман, ничего не разобрать. К левому виску подкралась ноющая, изматывающая боль, она медленно нарастала, становясь невыносимой. Я сняла наушники, и мелодии песен заменил монотонный гул мотора. Моросил дождик, и вода мелкими капиллярами растекалась по пыльному стеклу, оставляя за собой прозрачные дорожки. В воображении я нарисовала эти струйки черными, похожими на темную кровь. Зачем?
Что хотела мне сказать Дарья Степановна? Почему не поговорила с папой, пока он был жив? Да, вопросов у меня больше, чем ответов на них.
Я постучала в дверь, обитую бордовым дерматином, единственную на площадке без номера. За ней раздался топот ног, шорох, и через несколько секунд мне открыла молодая девушка в махровом халате горчичного цвета. Ее глаза и щеки покраснели от слез.
– Вам кого? – тихим голосом спросила она, теребя в руках пояс от халата.
– А… Дарья Степановна здесь живет? – вопросом на вопрос ответила я, испытывая чрезвычайную неловкость от того, что пришла в неподходящий момент.
– Жила, – всхлипнула девушка и провела ладонью по лицу, вытирая выступившие слезы. – Убили маму.
– Как убили? – я заморгала, пол под ногами будто дрогнул. Что могло произойти за вчерашний день?
– Она возвращалась домой поздним вечером, а ее… ножом в спину… – дочь Дарьи Степановны разрыдалась. – Сначала в больницу увезли, я приехала тут же, но мамочка уже умирала. А вы… случаем не Нелли?
– Да. Дарья Степановна рассказывала обо мне?
– Она просила передать вам кое-что. Я сейчас принесу, подождите.
Через пять минут девушка вернулась, держа на ладони небольшую картонную коробочку.
– Вот… Я положила в нее записку. Писала со слов мамы, но, думаю, она просто бредила перед смертью. Не берите в голову. Мама и при жизни была чудной. Она хотела досказать что-то еще, но умерла.
– Примите мои соболезнования… – я с сочувствием взглянула на девушку, ощущая, как мне становится не по себе от ее горя. – Спасибо, что помогли мне.
– Не стоит благодарности, – тяжело вздохнула она в ответ. – Я всего лишь выполнила мамину последнюю волю. До свидания, Нелли.
Дверь закрылась, а я открыла коробку и извлекла записку, лежащую поверх бархатного мешочка. Крупным разборчивым почерком в ней было написано следующее:
«Старая ведьма готовит медный обряд. Берегись черных часов».
Обратная дорога казалась бесконечной: автобус собрал почти все пробки в городе. Борис Глебович назначал зачет на двенадцать, и надежда на то, что я успею, гасла на каждом красном светофоре.
Я начала нервничать и, чтобы как-то отвлечься, открыла коробку и достала бархатный мешочек. В нем лежали карманные часы на цепочке, выполненные, скорее всего, из меди или бронзы. Крышку украшали искусно вырезанные завитки, выполненные рукой талантливого мастера. Под крышкой скрывался белый циферблат с черными римскими цифрами. На торцевой поверхности корпуса часов виднелось колесико, предназначенное для их заведения. Я попыталась его покрутить, но часовой механизм никак не срабатывал, стрелки так и оставались на месте.
От остановки я бросилась к институту. Из головы никак не выходили слова из записки, оставленные перед смертью Дарьей Степановной. Да, вероятно, сказанное можно было бы счесть бредом, если бы я не заикнулась о ведьмах у черных вод, если бы не собирала всю жизнь медную коллекцию, если бы Марк не увидел в шкатулке ничего странного. Все пути ведут во тьму. Но откуда взялись, черт возьми, ведьмы в двадцать первом веке, и чего они хотят от меня? Забрать медь, накопленную за эти годы? Сколько угодно. Пускай идут к Марку, забирают ее и делают хоть тысячи обрядов. Берегись черных часов…
Стоп.
А не про эти ли часы упомянула Дарья Степановна? Ну, нет. Вряд ли бы она их передала, будь оно так. Побеспокоиться лучше сейчас о другом: какие весомые аргументы я приведу перед профессором, когда самым позорным образом опоздаю на зачет.
Глава 5
В холле института часы показывали половину второго, и я уже не надеялась, что застану Бориса Глебовича в кабинете. Новая пара только что началась, он, скорее всего, перешел в аудиторию. Я взглянула на расписание и, минуя нашего сурового вахтера – Зинаиду Павловну, грозу всех опоздавших студентов, юркнула в правую рекреацию, где находилась лестница, ведущая наверх. На площадке между вторым и третьим этажом я столкнулась лицом к лицу с Борисом Глебовичем. Профессор с укоризной посмотрел на меня и направился вниз, слегка сгорбившись, как это бывает свойственно очень пожилым людям. Я вспыхнула от стыда и попыталась оправдаться, следуя за ним по пятам до аудитории:
– Борис Глебович, простите меня, пожалуйста. Я должна была съездить по очень важному делу, думала, что успеваю на зачет, поэтому не предупредила. Автобус из-за пробок опоздал на целый час.
– Я очень надеюсь, – вздохнул профессор, – на то, что вам не придется оправдываться по поводу невыученного материала. Присаживайтесь, – указал он рукой на стул, стоящий возле трибуны. – Сейчас разложу билеты. Имейте в виду, я первый и последний раз делаю для вас исключение. Борис Глебович приоткрыл окно, впустив свежий воздух в душное помещение, повесил пиджак на спинку стула, поправил галстук на рубашке в мелкую синюю клетку и подготовил экзаменационный стол. Он взглянул на меня и лицо у него подобрело.
Я подошла к столу и дрожащими пальцами вытянула первый попавшийся узкий листок с вопросами. Волнение в один миг сменилось теплым ощущением радости. Тема была мне очень близка, в свободное время я изучала ее дополнительно.
– Борис Глебович, можно мне сразу ответить?
– Если вы уверены, то, конечно, – профессор развел руками, надел очки и опустился в кресло напротив.
– Первый вопрос билета «Древняя Русь в тринадцатом веке». Киевская Русь возникла в результате объединения восточнославянских племен под властью князей династии Рюриковичей… – бодро начала я. Профессор слушал мой рассказ с интересом, и я с удовольствием отметила про себя, что он, кажется, не жалеет о том, что принял меня позже назначенного часа. Когда ответ был закончен, Борис Глебович с одобрением кивнул, расписался в ведомости и сказал мне:
– Превосходно. Заметно, что вы с особой ответственностью отнеслись к подготовке. Однако, я надеюсь, что на другие контрольные точки вы будете успевать к указанному времени. Давайте зачетку.
Я открыла сумку, силясь вспомнить, брала ли зачетку с собой. К счастью, она нащупывалась через подкладку на самом дне. Только, когда я выходила из автобуса, то не положила часы на место в мешочек, теперь пришлось их доставать, чтобы распутать длинную цепочку.
– Очень любопытно, – раздался голос Бориса Глебовича справа от меня. – Разрешите мне взглянуть.
Я, наконец, извлекла зачетку и протянула профессору часы. Он посмотрел на них сквозь
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!