Королевская клятва - Барбара Картленд

Сабина присела на краешек кровати и закрыла глаза руками. Она едва могла поверить в происходящее. Она была здесь — в Монте-Карло, — и у нее будут новые платья, модные туалеты из самого Парижа!

Она не хотела верить, когда ее мать сказала ей, что леди Тетфорд написала ей письмо и сделала подобное предложение. Мама позвала ее в маленькую столовую, примыкающую к кухне, сразу после завтрака и попросила закрыть за собой дверь. В руках она держала письмо, и на мгновение Сабина испугалась, что в нем были какие-то неприятные известия, с которыми хотела поделиться с ней ее мама.

— Я получила письмо от леди Тетфорд, Сабина, — начала леди Эвелин. — Артур рассказал ей о вашей помолвке, и, разумеется, как ты знаешь, не может быть никакого публичного оглашения до тех пор, пока ты не познакомишься с его матерью и не получишь ее официального согласия.

— Артур не считает, что это разрешение столь уж необходимо, — возразила Сабина.

— Не могу поверить, что это действительно идея Артура, — твердо ответила леди Эвелин. — Его мать — моя давняя подруга. Я знала ее с детства, и нам с отцом не очень понравится, если ты не будешь ей представлена должным образом. Ты непременно должна получить ее благословение — в конце концов, она — ближайший родственник твоего жениха.

— Мне конечно же хотелось бы с ней познакомиться, — вставила Сабина.

— Не сомневаюсь, так оно и будет, дорогая, — подтвердила леди Эвелин.

Сабине трудно было это объяснить, но, как ни странно, у нее сложилось впечатление, будто Артур не очень-то желал, чтобы она знакомилась с его матерью.

Она и представить себе не могла, почему это так, а он не любил слишком уж распространяться на эту тему. Тем не менее, она была уверена, что он не только не желал говорить о своей матери, но и писать ей о своей помолвке и заручаться ее согласием.

Это ее мама настояла на их знакомстве.

— Твои мать и отец часто приезжали и гостили у нас во время охотничьих балов, — сказала она лорду Тетфорду. — Я помню, как в детстве выглядывала из-за перил лестницы со второго этажа и смотрела, как твоя мама расхаживает внизу. Она была похожа на королеву, и, когда я стала старше, я часто скучала по ней и страстно желала, чтобы она приехала и осталась у нас погостить тогда бы я смогла смотреть на нее, лишний раз убеждаясь, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо знала.

— Уверена, что моя мать была бы чрезвычайно польщена, узнай она, что вы помните ее, — сказал Артур своим внятным, холодноватым голосом.

— Я в восторге, Сабина, — продолжала леди Эвелин, — что леди Тетфорд пригласила тебя погостить у нее в доме. Сама она никогда не приезжает в Англию, но она любезно пригласила тебя в Монте-Карло, где у нее есть вилла.

— Монте-Карло} О, мама! — воскликнула Сабина.

— Мы должны надеяться, что папа будет не очень шокирован, услышав об этом, — сказала леди Эвелин. Кстати, она предлагает и еще кое-что, о чем, Сабина, я думаю, будет более разумно ему вообще не говорить. Мужчины понятия не имеют, что значит одежда в жизни женщины. Папа очень гордый человек, так что, я полагаю, будет лучше, если мы сохраним это в тайне. Дело в том, что леди Тетфорд предложила купить тебе одежду и для твоего визита в Монте-Карло, и для твоего trousseau.

— О, мама, как это прекрасно! Знаешь… — Сабина запнулась, и леди Эвелин продолжала:

— Да, Сабина, я знаю! Как тебе прекрасно известно, у нас всегда не хватало денег на такие пустяки, как модные наряды. Я это знаю. Я совершила ошибку, отправив тебя в Лондон, не убедившись в том, что ты была соответствующим образом одета. Но ты ведь знаешь, у нас столько платежей, а с каждым годом все так дорожает.

Леди Эвелин нахмурилась, и Сабина невольно протянула к ней руки, чтобы ее утешить:

— Дорогая мамочка, ты такая милая! Поверь, мы не беспокоимся о том, как выглядим, — по крайней мере, не сильно.

— Я знаю, дорогая, но одежда многое значит для человека. Этого нельзя отрицать. Мужчины всегда думают, что женщины тщеславны, но одежда не только прикрывает наши тела, она влияет на наш разум. Красивые платья дают нам веру в себя и уверенность, они даже заставляют пас чувствовать себя умнее и очаровательнее и, возможно, в некотором роде, возвышают нас духовно.

— О, мамочка, ты все так понимаешь! — воскликнула Сабина. — В Лондоне было… так ужасно!

— Да-да, я знаю, — ответила леди Эвелин. — Но давай больше не будем об этом. В конце концов, все обернулось как нельзя лучше, разве не так, дорогая?

— Да, верно, — согласилась Сабина.

Произнося эти слова, она думала о том, как отправится в Монте-Карло, и о своих новых платьях, а вот леди Эвелин думала об Артуре.

Именно Артур и был всему настоящей причиной, думала Сабина, ложась в постель. Она положила голову на мягкую подушку, и ее тело обнял мягкий, словно нежное облако, матрац.

Но как ни странно, ее мысли не задержались на Артуре. В который раз перед ее мысленным взором представал высокий темноволосый цыган. Он смотрел на нее, и огненные блики от пламени костра играли на его лице. Ей сказали сейчас, что цыгане воры и грабители, но ей в это почему-то не верилось. Но, подумав об этом, она вдруг резко села в постели.

Лунный свет струился через расшторенное открытое окно. Не тратя времени на то, чтобы зажечь свечу, Сабина бросилась к туалетному столику. Ее руки начали лихорадочно шарить среди вещей, которые лежали на нем, — расчесок, гребней, маленьких шкатулочек, в которых хранились всяческие безделушки, подушечки для булавок в форме сердечек. Спустя пару секунд она принялась за ящики. В них лежали аккуратно сложенные ее вещи, которые перед сном распаковала служанка. Она пристально оглядела их и резко захлопнула ящик.

Она должна быть здесь, должна быть! Ну, вспомни, когда ты снимала ее! Перебежав комнату босиком, она распахнула дверцу гардероба. Там висело ее голубое платье, но на нем не было и следа броши, хотя она точно знала, что прикалывала ее над верхней пуговицей лифа.

Сабина захлопнула дверцу шкафа и подошла к окну. Сияние лунного света лежало на кронах пальмовых деревьев, заливало роскошный сад, весь дворец с его островерхими крышами, бескрайнюю гладь моря — но она ничего этого не видела. Она вспоминала, когда последний раз ее пальцы прикасались к маленькой бриллиантовой броши у основания шеи. Украшение было выполнено в форме звезды и принадлежало ее матери. Леди Эвелин дала ей его в то самое утро, когда она уезжала в Монте-Карло.

— Мне было бы приятно думать, что ты будешь носить что-то, принадлежащее мне, дорогая, — сказала она. — И я знаю, что ты будешь аккуратно обращаться с ней и не потеряешь. Когда мне исполнился двадцать один год, ее подарил мне твой дед. С тех пор я берегу ее как зеницу ока.

— Но это же твоя лучшая брошь, мама, — запротестовала Сабина.

У меня были броши побольше и пороскошнее, — улыбнулась леди Эвелин. — Но все они были проданы в уплату за услуги гувернантки-и школу для Гарри, а одна пошла в счет ремонта крыши. Лучше я буду спать в сухой постели, чем носить бриллианты по воскресеньям да на званых обедах.