Путешествие налегке - Туве Марика Янссон

— Ты хочешь сказать, мы останемся здесь?! — воскликнула девочка. — Я этого не сделаю.

Он сдвинул колени и обхватил их руками.

— Убирайся куда хочешь! — злобно выговорил он. — Я сделаю то, что мне велели сделать. А на все остальное мне наплевать.

Они сидели, молча прислушиваясь к дыханию человека в комнате.

— А что, если его сейчас стошнит? — сказала девочка. — Надо найти таз. Или ведро.

Мальчик, передернув плечами, положил голову на колени.

— Пойдешь со мной в кухню и посмотришь? — покорно спросила она.

— Нет! — ответил Ральф.

Она прошла в кухню и зажгла свет. Все шкафы и полки были пусты. Перед столиком для мытья посуды стояла коробка с надписью «Хозяйство», наклеенной поперек. Она вернулась обратно и проговорила:

— Там стоит запакованная коробка, но я не смею открыть ее посреди ночи.

— Вот как! — воскликнул Ральф. — Какого черта ты думаешь, что я посмею взять инструмент среди ночи!

Она посмотрела на него снисходительно и терпеливо и сказала:

Если они написали на коробке «Хозяйство», то наверняка написали «Инструмент» на другой. Может, она не заклеена.

Они нашли молоток. Поставили умывальный таз рядом со спящим. Нашли ему полотенце и одеяла.

— Как ты думаешь, может, надо погасить свет? — спросила Лейла. — Как будет лучше — светло или темно, когда он проснется?

— Не знаю! Я с ним не знаком. Этот неоновый свет — просто чудовищный, быть может, будет лучше, если темно.

— Это не так уж и обязательно, — сказала Лейла. — Если будет темно, он может подумать, что умер, или испугается, и вообще лучше все видеть.

— Послушай-ка! — произнес Ральф. — Время — четыре часа. Давай немного поспим.

Он расстелил одеяло на полу.

— Я буду спать в углу, здесь, — сказала Лейла.

— А почему ты не можешь лечь рядом со мной?

— Это неудобно.

— Это пришло тебе в голову только сейчас?

— Он! — горячо прошептала она. — Он, там, в комнате. Только представь себе: что, если он умрет!

Мальчик завернулся в одеяло и сел лицом к стене. Он сказал:

— Ты такая же, как твоя мама. — А немного спустя: — Лейла! Иди сюда, будет лучше!

Она сразу же подошла, и он накрыл их обоих одеялом. Свет в прихожей погасили, но из комнаты их окутывал голубой неоновый свет, лившийся словно из больничной палаты.

— Послушай, — сказала Лейла. — Почему ты вдруг подумал, что мы никогда ничего серьезного вместе не делаем?

— Ничего особенного. Что я сказал?! Мы не делаем ничего серьезного, только встречаемся друг с другом. Ничего нужного.

— А кому это нужно?

— Не знаю, — ответил Ральф. — Я думал, это прекрасно, что я захотел взять тебя с собой. А теперь не знаю. Давай попытаемся заснуть.

— Я не могу спать. — Она обвила его рукой и прошептала: — Быть может, ты полагаешь, что для тебя это утешение, когда я с тобой.

— Ха-ха! — произнес Ральф. — Да уж, утешение, сплошное утешение.

Она отняла руку, села и промолвила:

— Во всяком случае, это я догадалась об этом — ну, чтобы поставить ему таз.

Человек в комнате закричал во сне долгим криком, словно падал в пропасть и вот-вот должен был погибнуть. Они вскочили и вцепились друг в друга.

— Он умирает! — воскликнула Лейла. — Сделай же что-нибудь!

Мальчик оттолкнул ее от себя и зашагал оцепенело в комнату, там посмотрел на человека — тот отвернулся и подкатился к стене; одна его рука раз за разом ударяла по полу, и тут он снова закричал протяжно и жалобно.

Лейла вошла за Ральфом в комнату, она стояла в дверях и внимательно прислушивалась.

— Иди ложись, — сказал ей Ральф. — Ему всего-навсего снится сон.

Ее лицо было печально, она прошла в глубь комнаты и сказала:

— Он боится. Он страшно несчастлив. — Она села на корточки рядом со спящим и попыталась заглянуть ему в лицо. — Все будет хорошо, — сказала она ему. — Это не опасно.

Спящий человек перекатился, и его рука коснулась ее руки; внезапно он твердо схватил ее и крепко держал.

— Лейла! — разразился криком мальчик.

— Тихо! Не беспокойся! — прошептала она. — Он снова засыпает.

Человек на полу держал ее за руку, он больше не кричал и отвернулся.

— Видишь, — сказала она. — Я держу его за руку! Мало-помалу его хватка ослабла, пальцы разжались.

Она встала и посмотрела на Ральфа, сделала неприметное движение, то было приказание. Она приподняла голову спящего и положила ее на подушку, придвинула ближе таз и накрыла спящего одеялом.

— И немного воды, — попросила Лейла.

Ральф отправился за стаканом воды и поставил его на пол. Была почти половина пятого. Они лежали рядом на полу прихожей и прислушивались к тишине в чужом доме.

— Он боится, — объяснила Лейла. — Он ужасно боится.

Мальчик обнял ее.

— Разбуди меня пораньше, — сказал он. — Нам надо найти кофе.

Его жену звали Стелла, она была дизайнером. Стелла, его прекрасная звезда. Он не раз пытался нарисовать ее лицо, всегда спокойное, открытое и в то же время непроницаемое, но это ему не удавалось. Руки у нее были белые и сильные, украшений она не носила, работала быстро и уверенно.

Они жили в доме, построенном по ее проекту, — большие пространства, разделенные стеклом и некрашеным деревом. Тяжелые доски с красивым узором были тщательно подобраны и скреплены большими медными винтами. Ни одна лишняя деталь не закрывала структуру материала. По вечерам в комнатах зажигались низкие, скрытые светильники, стеклянные стены отражали ночь, но держали ее на расстоянии. Они выходили на террасу, сад освещался спрятанными в кустах прожекторами. Тьма уползала прочь, а они стояли рука об руку, лишенные теней, и он думал про себя: «Это само совершенство. Здесь просто невозможно что-нибудь изменить».

Стелла не была кокеткой. Разговаривая, она смотрела собеседнику прямо в лицо. Дом походил на нее: такие же широко раскрытые глаза. Иногда у него возникало неприятное ощущение, будто кто-то смотрит на них из темноты. Но сад был окружен стеной, а ворота заперты. У них нередко бывало много гостей. Летними вечерами на деревьях зажигали фонари, и дом Стеллы походил на раковину, освещенную в ночи. Веселые люди в ярких одеждах прогуливались, стояли группами по двое, по трое, одни в комнатах за стеклянными стенами, другие снаружи. Это было красивое театральное зрелище.

Он был художник, делал иллюстрации для журналов, иногда — обложки для книг.