Туарег 2 - Альберто Васкес-Фигероа

определить, в какой точке находится автомобиль, проложить маршрут! Выходит, и проводники-бедуины не нужны.

Самолеты могут преодолеть за час расстояние, на которое он сам тратил недели, и все, что он усвоил на опыте многих поколений своих предков, умещалось на трех страницах в книгах, доступных любому мальчишке-европейцу.

На базаре в аль-Рейми ему иногда удавалось приобрести старые книги. Он их с жадностью читал и перечитывал, и чем больше читал, тем больше приходил в уныние, так как понимал, что не было никакого способа влиться в новый мир, находящийся далеко-далеко за темными скалами и бесконечной пустыней.

Простое признание факта, что он превратился в некий вид живого ископаемого, настолько же бесполезный, как и окаменевшие моллюски, которые время от времени попадались в горах, ввергали Гаселя в глубочайшую депрессию.

Двадцать лет назад его отец был гордым хозяином пустыни.

А теперь клан Сайяхов превратился в маленькую семью оборванцев-кочевников.

По крайней мере, его отец смог умереть в наилучший момент, вписав в историю народа яркую страницу. Ничего такого он сам, младший Гасель Сайях, сделать не сможет. Их всех ждет забвение.

Внезапно его внимание привлекло едва уловимое движение. Гасель присмотрелся: на горизонте, точно в том же месте, откуда вчера появился автомобиль Марселя Чарриера, появился небольшой столб пыли.

Сине-белый автомобиль мчался так, словно собирался взлететь.

Несколько минут спустя уже было слышно рычание мощного мотора, и все Сайяхи вышли из шатра.

Как только автомобиль остановился, человек, сидящий за рулем, нервно распахнул дверь и нетерпеливо спросил на ломаном французском:

– Сколько времени прошло, как они уехали?

Гасель недоуменно посмотрел на него, повернулся к брату, словно тот мог объяснить причину, по какой водитель не поздоровался, и наконец нехотя ответил:

– Они отправились на рассвете.

Мужчина вышел из автомобиля, снял шлем и с плохо сдерживаемой злостью швырнул его на землю, одновременно воскликнув:

– А, чтоб их!.. Они опережают нас на два часа. Какой номер у них был?

Гасель, не понимая, посмотрел на него.

– Как вы сказали? – спросил он.

– Какой номер был у автомобиля? Как этот! Вот здесь, видишь? – ткнул мужчина пальцем. – Какой номер был?

– Не знаю.

– Не знаешь? Как это не знаешь?

– Меня номера никогда не интересовали.

– Понимаю.… А цвет? Цвета тебя интересуют?

– Иногда…

– Так какого цвета была их развалюха?

– Не помню.

Из машины вышел второй мужчина и на таком же дурном французском сказал:

– Остынь. Они уже далеко, и самое лучшее, что мы можем сделать, так это поехать вдогонку.

– Заткнись! Помоги мне достать воду.

Он подошел к колодцу и уже приготовились потянуть за веревку, но Гасель остановил его:

– Вам для питья?

Мужчина, не скрывая раздражения, фыркнул:

– Для питья? Вот эту воду? Чтобы потом поносом исходить до самого Каира? Нет, конечно. В радиатор. Наскочили на камень, пробили маленькую дырку, теперь надо постоянно пополнять.

– В таком случае воды мы вам не дадим.

– Почему?

– Потому что эта вода – только для питья. Если вы хотите залить ее в радиатор, придется ехать к другому колодцу.

– И кто это сказал?

– Я.

– А какое мне дело до твоих слов? Этот колодец общественный.

– Вы ошибаетесь. Этот колодец – частный. Мы его сами выкопали, а посему он наш. Общественный колодец находится далеко отсюда.

– Но ведь это Сиди-Кауфа!

– Нет. Это не Сиди Кауфа.

– Не может быть!

– Именно так. Ваши предшественники тоже ошиблись. Похоже, вам выдали неточные карты.

– Дерьмо! Сборище недоумков!

Мужчины переглянулись между собой. Второй мужчина, штурман, пробормотал:

– Ну ладно, ладно. Это и правда не Сиди-Кауфа, я читал в путеводителе, что там есть оазис, насчитывающий более пятидесяти пальм…

– Сколько ты хочешь за воду? – перебил его первый мужчина.

– Для питья – ничего.

– Ну а если не для питья?

– Не продается.

– Как это – не продается? Продается всё.

– Для нас вода означает жизнь, и мы водой не торгуем.

– Пятисот франков[3] за литр хватит? – прищурился мужчина.

– Вы думаете, мы сможем напиться пятьюстами франками?

– А тысяча?

– И тысяча жажды не утолит.

– Чего же вы хотите? – возмутился мужчина. – Я вам предлагаю целое состояние за дырявое ведро воды.

– Ничего я не хочу. Хоть тысяча, хоть десять тысяч, хоть миллион франков – только бумажки, если нет воды. Желаете пить – пейте. Не желаете – будет лучше, если вы проследуете дальше своим путем. У вас даже ни хватило деликатности попросить у нас разрешения, а теперь уже слишком поздно это делать.

– Но, если не залить радиатор водой, двигатель сдохнет посреди пустыни!

– Это ваша проблема. Когда вы решили принять участие в гонке, то должны были предусмотреть, что нечто подобное может произойти. – Гасель показал за скалы и добавил: – А сейчас вам лучше убраться.

Мужчина на несколько мгновений задумался, кивнул, поднял свой шлем и влез в машину. И тут же выскочил, сжимая в руке тяжелый револьвер и целясь прямо в голову Сайяха.

– А теперь что скажешь, араб вшивый? – крикнул он. – Ты мне дашь воду или нет?

– Какого х… ты делаешь?! – ужаснулся второй мужчина. – Ты что, с ума сошел? Спрячь оружие!

– И не подумаю! – последовал резкий ответ. – Без воды мы сдохнем в пустыне.

– Не драматизируй. Сообщим по радио, и за нами приедут.

– Когда? Через шесть часов или, может, через день? Уверен, те, кто нас опередил, заплатили этим свиньям, чтобы они помешали нам догнать их. Ну нет, этому не бывать! Давай доставай воду!

– Но, Марк…

– Заткнись и делай, что я тебе говорю! Каждая минута на счету.

– Нас могут дисквалифицировать за это.

– А как они узнают? Ты что, сам расскажешь?

– Нет, но…

– Нет таких «но», чтобы они что-то стоили! – Тот, кого назвали Марком, переводил ствол револьвера с одного туарега на другого. – Эти козлы из оргкомитета внесли путаницу в карты, а нам, между прочим, говорили, что, если возникнет некое препятствие, мы должны выкручиваться сами, как сможем. Так вот оно, препятствие.

Мужчина-штурман засомневался. Было видно, что он не хочет идти на крайности, однако, решив, что выбора нет, зачерпнул воду из колодца, залил в радиатор и наполнил небольшой бидон.

– Сочувствую… – невпопад пробормотал он, закончив дело.

– Как это ты сочувствуешь?! – зло уколол его компаньон. – Может, ты думал, что нас ждет прогулка по Елисейским Полям? Я тебе говорил, что, вполне возможно, мы столкнемся с бандитами, и ты согласился поехать. Так что засунь свое сочувствие в задницу.

– Но ведь они не бандиты…

– Тот, кто пытается захапать побольше франков за десять литров воды – бандит. Садись в машину, мать твою, или я оставлю тебя здесь!

Он подождал, пока