Заклинатель четырёх стихий - Дмитрий Шатров

Следующую дверь Эдуард открывал уже с чувством хозяина, инспектирующего свои владения. Новый зал давал начало шахтам, зияющими двумя провалами в дальней стене, и служил местом сбора, сортировки и хранения добытых материалов. Левая шахта проходила вдоль мощной жилы самородного серебра. Тут был устроен путь для вагонеток, с многочисленными погрузочными площадками у боковых тоннелей. Шахта была сквозная и выходила далеко внизу у реки Быстрой, вытекающей из Круглого озера. Там располагалось оборудование для промывки породы и выделения драгоценного металла. Очищенное серебро доставлялось в большой зал, где уже упаковывалось в специальную тару. Правая штольня и её многочисленные ответвления вели к месторождениям, богатым самоцветами и драгоценными камнями.

Рядом с каждым входом в подземные штреки, прямо в камне были высечены карты разработок. Первая, которая серебряная, походила на изломанную молнию с частыми мелкими боковыми лучами. Вторая, самоцветная, напоминала крону могучего дерева с мощными ветвями. Карты периодически дополнялись обозначениями новых проходов и месторождений.

Луч фонаря пробежался по массивным столам на приёмной площадке. Свет вдруг рассыпался разноцветными бликами. Эдик подошёл ближе, походя пнув подвернувшийся дубовый бочонок. В ответ глухо звякнули серебряные самородки. Эхо удара метнулось в ближайшую штольню, почему-то сопровождаясь шорохом мелкой осыпи.

– А маркграф-то не бедствовал, судя по всему, – Эдик набрал полную жменю камней глубокого синего цвета, от ощущения богатства у него захватило дух, – это на сколько же тут добра?

Драгоценных камней было на самом деле очень много. И на столах, россыпью, и в специально отведённых ящиках, уже отсортированных. Изумруды, рубины, сапфиры узнавались легко. Отдельно стояли бочонки для серебра. Штук двадцать, не меньше. Тоже не пустые. Обнаруженные сокровища подавляли своим количеством. Эдик с немного пришибленным видом подошёл к входу в правую штольню, уставился на карту. Обозначение самой нижней, самой глубокой шахты было закрашено толстым слоем красной краски и перечёркнуто крест-накрест у самого основания.

– Что бы это могло значить? То, что ничего хорошего, это точно, – Эдуард задумчиво перенёс луч фонаря с карты вглубь прохода, продолжая перебирать сапфиры в ладони.

В ответ мигнули пять пар глаз, сверкнув кроваво-красными рубинами в отражённом свете. Утробное рычание, набирая тональность, перешло в пронзительный визг, и в круг света выпрыгнула крысоподобная тварь, размером с перекормленного дога. Вожак стаи скальных шчуров оттолкнулся мощными задними лапами, скакнул с пола на стену и ринулся в атаку. Эдик смог увернуться на чистых рефлексах. Над ухом клацнули острые клыки, лицо обдало смрадным дыханием. Адреналин выплеснулся в кровоток, замедляя течение времени. Гроздь драгоценных камней полетела в морду следующим за вожаком монстрам. Одновременно с этим Эдик исхитрился ухватить пролетающего вожака за лапу, крутанул изо всех сил и отправил его завершать полёт к ближайшей стене. Мелькнул длинный лысый хвост. Раздался глухой удар, крысоид глухо вякнул, врезавшись головой о камень, хрустнул шейными позвонками и бесформенной тушей сполз вниз по стене.

Оставшиеся твари тем временем вышли из тоннеля и стали расходиться в стороны, охватывая человека в кольцо. Парень отбежал в глубину зала, разрывая дистанцию. Телефон в руке сейчас помеха. Его быстро в сторону, но так, чтобы работал. Свет пока нужен. Топор – в левую руку, метательный нож – в правую. Как раз навыки и проверим, на предмет их сохранности. Короткий замах, бросок и почти тут же тупой удар. Есть! Ещё один хищник с визгом забился в судорогах на полу. Лезвие зашло в правую глазницу по рукоять. И не надо думать, что мастерство парня тут роль сыграло. Скорее всего, со страху получилось. Повезло.

Но, как бы там ни было, счёт пока два – ноль. Возможно преимущество долгим не будет. Серые поджарые тела, размерами ненамного меньше вожака, продолжали приближаться. С оскаленных пастей шчуров срывалась и падала вниз голодная пена. В налитых кровью глазах единственное желание. Сожрать. Ещё ничего не закончилось. Эдик попятился в сторону выхода, вытягивая вторую секиру. Ничего не скажешь, вовремя прибарахлился. Ложка к обеду, если образно выражаться. И про обед кстати пришлось. Только здесь как раз неувязочка получается. У кого ложка, и кто обед? Отвлечённое течение бесполезных мыслей прервал строенный рык хищников. Твари прыгнули одновременно.

– Мать, мать, мать, – эхо разбило длинную ругательную фразу, разбросав слова по стенам тоннелей.

Эдик крутанулся вокруг себя, превращаясь в кровавую мельницу. Сочные звуки ударов, противный визг крысоидов, трёхэтажная матерщина заполонила пространство на бесконечные десять секунд. Ещё не стихли последние отголоски, и Эдуард безумными глазами искал следующего противника, а бой уже был закончен. На полу, среди вываленных внутренностей и вытекших мозгов, содрогались в агонии три туши с разрубленными черепами.

– Вроде всех уработал, – Эдик запалено озирался, стараясь смотреть сразу во все стороны, – больше никого, можно успокаиваться.

Успокоишься тут, среди этих крыс-переростков. Тяжело дыша, он протёр окровавленные секиры подобранной тут же ветхой мешковиной и заткнул их в ремённую петлю, сразу обе. Нервно вслушиваясь в тишину подземелья, парень выдернул из головы убитого зверя нож, очистил и его. Взгляд остановился на хищнике. Крыса, крысой, только очень большая.

– Тьфу, пакость, – тут вновь приобретённая память выкинула финт, заставив Эдика вздрогнуть от неожиданности.

В голове всплыла энциклопедическая выкладка, ни дать ни взять. «Шчур скальный.  Хищник-падальщик. Обитает в заброшенных шахтах и скальных выработках. Ведёт стайный образ жизни, собирается в группы до семи особей, редко больше. Смертельно опасен для женщин, детей, горняков вне группы.» Молодого человека заколотило в тихой истерике.

– Куда же меня всё-таки занесло? И как мне отсюда выбираться, самое главное? Все эти твари, маги, свитки. Средневековые замки в Башкирии. Бред же полнейший, – причитая в голос, Эдик уселся за сортировочный стол, подняв с пола массивный стул с криво приколоченной спинкой, и машинально принялся перебирать самоцветы, – а залежи серебра и драгоценных камней в отрогах Уральских гор? Может, я с ума сошёл? Провал во времени? Параллельные миры?

Под однообразную механическую работу и речитатив собственного голоса нервы понемногу успокаивались. Шок от неожиданного нападения необычных зверей проходил. Адреналиновый постэффект сходил на нет, вместе с ним утекало минутное отчаяние и чувство жалости к себе любимому. Мысли вновь потекли в конструктивном русле. Луч света переместился к карте, останавливаясь на закрашенной ветке с крестом.

– Если судить по этому наскальному рисунку, – Эдик продолжал рассуждать вслух, – то эти ребята до чего-то докопались. И это что-то, вероятно, выбралось и дало стране угля. Тьфу, ты. Древнее Зло пробудилось. Толкиен отдыхает, блин.

Последнее предположение окончательно привело парня в себя, он даже негромко рассмеялся. Со смехом ушли последние волнения, и Эдик с удивлением уставился на результаты своей неосознанной работы. На столе лежали крупные камни, разложенные по трём одинаковым кучкам. Изумруды. Сапфиры. Рубины.