Севиль - Галина Миленина

Однако сила Артура была в его правде. Он настаивал на своём. Подписав протокол допроса, он оказался в камере предварительного заключения. Начальник милиции напоследок сказал ему:

— Ну и дурак! Был бы умнее — написал бы признание и пошёл бы домой к жене, на подписку гулять до суда. А суд у нас гуманный. Глядишь, и хватило бы денег смягчить его. Всё равно сидеть будешь — по любому. Это я тебе обещаю.

Дактилоскопическая экспертиза, проведенная с отпечатками пальцев рук, взятыми из «Мерседеса» показала, что они принадлежат ранее судимому за мошенничество гражданину Дагилевскому Андрею Ивановичу, который находится в розыске после совершенного им очередного преступления. Артура вызвали на допрос и, показав ему фотографию Дагилевского, поинтересовались, знаком ли ему этот персонаж. Артур узнал «армянина» и «мужа», а теперь, очевидно, «вдовца» Эльвиры.

— Где он скрывается? — задал следователь Артуру неожиданный вопрос.

— Мне бы самому хотелось узнать. Может, подскажете? Думаю, этот «Клайд» не поделил с «Бонни» деньги и убил её. А вы постарайтесь его найти, он вам расскажет подробности, — посоветовал Погосян.

— Найдём, придёт время, — успокоил его следователь.

— Уж скорей бы пришло! А то вы дело состряпали и в суд передать спешите. Вам невинного человека осудить, что два пальца…, — сказал Артур, и его увели в камеру.

7

Андрей Дагилевский уже довольно далеко отошёл от того места, где оставил «Мерседес», но постоянно оглядывался: нет ли погони? Погони не было, и он благополучно вышел к окрестностям города. Маршрутные такси ходили в этот час исправно, и он решил прямиком — без звонка — поехать к Князю.

На окраине города Андрей подошёл к большому частному строению за высоким забором. Долго давил на кнопку звонка, встроенную над входом, но никто не открывал. Два волкодава, чуя постороннего и пытаясь просунуть под ворота огромные морды, охрипли от лая. Наконец в домофоне раздался недовольный голос:

— Кто там?

— Князь, открывай. Свои, — ответил Андрей.

— Нет его. Кто — свои? Что надо?

— Меня Эльвира прислала. Князь в курсе.

— Подожди, — ответил примирительно голос.

Во дворе послышалось движение. Собак заперли. Щёлкнул замок, и Андрей толкнул тяжёлую металлическую дверь. Перед ним стоял высокий молодой мужчина в замасленной спецодежде, с черными от мазута руками.

Ворота открывать? Будешь загонять? — спросил он.

Волкодавы были уже в железном вольере и устрашающе оттуда лаяли, бросаясь тяжелыми лапами на стенки своей клетки.

— Да тут такое дело, понимаешь… Машину надо бы сюда привезти. Мне нужен эвакуатор, — сказал Андрей и увидел, как удивлённо поползли вверх брови собеседника.

— Не понимаю! Какой эвакуатор? Где я тебе его возьму? Мне Князь сказал машину принять, она на ходу.

— Ещё час назад была на ходу, а теперь лежит в овраге без одного колеса и слегка помятая, — виновато признался Андрей, почёсывая в затылке.

— Ничего не знаю и такие вопросы не решаю. Мне сказали принять «мерина» на ходу — и всё на этом. Машины нет — до свидания. Решайте с Князем.

— Так позови его, — попросил Андрей.

— Я же сказал, нет его. И когда будет, не знаю, — ответил мужчина и открыл перед Андреем дверь на выход.

— Вот, блин! Ну и что мне теперь делать? Бросить «Мерс» в овраге, что ли? — разозлился Андрей.

— А мне по уху! Хоть в овраге, хоть за оврагом брось. Всё, давай, мне работать надо, люди ждут, — и мужчина подтолкнул Андрея к выходу.

Андрей вышел на улицу и устало побрёл к автобусной остановке. «Да пошло оно всё куда подальше! Хочу напиться» — решил он и вынул из кармана телефон. Один пить он не любил. «К кому бы из курочек сегодня нагрянуть, так, чтобы сто процентов забыться и расслабиться?», — задался Андрей вопросом и стал просматривать телефонный список. Он шёл, спотыкаясь в темноте, вдоль высокого забора, за которым ещё слышался лай собак, и зло думал о Князе: «И куда делся этот хренов Князь именно сейчас, когда так нужен? И кто дал ему эту кликуху? Из него Князь, как из меня балерина. Маленький, рыжий, строптивый». Правда, дрался Князь отчаянно, как чёрт, и никого не боялся.

Откуда было знать Андрею, что Роман, отец Никиты, был учителем истории, до фанатизма любил свой предмет и своего рыжего первенца назвал в честь русского князя Серебряного — Никиты Романовича? Роман Ильич мечтал, что Никита вырастет достойным сыном земли русской, и с детства прививал ему любовь к истории, к отечеству. Но не предполагал, что из его уроков сын вынесет лишь один — надо быть смелым и сильным, как князь Серебряный, никого не бояться, ни перед кем не пресмыкаться. В детстве он был задиристым, как петух, и злым. Его светлые брови и ресницы за лето выгорали так, что их совсем не видно было, а большой красный и основательно обгоравший к сентябрю нос с горбинкой становился темой для подколок одноклассников и сущим адом для Никиты. Он не сносил оскорблений и даже намёков на оскорбления, а любой смех за спиной принимал в свой адрес, комплексовал из-за своей внешности и вырос в подозрительного и ранимого юношу. Свои комплексы он прятал глубоко в душе, а перед окружающими представал заносчивым и высокомерным молодым человеком.

Мальчик рано понял власть денег, и они стали для него богом. Он скоро сообразил: не важно, какой у тебя нос, не важно, что ты не вышел ростом и твоё лицо покрывают веснушки, если у тебя в кармане шелестит «лаванда». И чем больше, тем лучше. Никита, будучи студентом, уже в восемнадцать лет сам приобрёл первый автомобиль «Жигули» шестой модели. Автомобиль был подержанный, но выглядел вполне свежим. Никита поставил в машине мощный subwoofer и, подъезжая к университету, врубал звук на полную мощность. Машина сотрясалась от низкочастотных звуков, а вокруг собиралась толпа девчонок и ребят, как на дискотеку. В эти минуты он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он мог пригласить любую девчонку покататься на своей машине со всеми вытекающими отсюда последствиями. Никто не отказывался и не замечал веснушек и облупленного красного носа Князя, потому что у него в кармане всегда водились денежки. Промышлял Князь криминальным бизнесом — с двумя старшими товарищами занимались автомобилями. Под заказ они могли доставить любой автомобиль — от бэушных дешёвых «Нисанов» до новеньких дорогих «Мерсов». Новые, угнанные за рубежом автомобили отстаивались до полугода в укрытиях, потом на них делались липовые документы «двойники», в мастерской перебивались номера на двигателях. Свои люди были и в ментовке, всё было «схвачено» и отработано. Их бизнес существовал без малого восемь лет, и Князь чувствовал себя вполне комфортно: сегодня ездил уже не на стареньком «Жигулёнке», а на нулевом «Land Cruiser», купленном в салоне.

Но это не отразилось на его характере: так и остался подозрительным, не уверенным в себе мужчиной. Теперь он точно знал, что женщины любили не его самого, а его деньги. Хотелось же любви настоящей, безусловной, взаимной. И он перестал покупать продажную любовь, стал мечтать о женщине яркой, неординарной, умной и красивой. Он мечтал так сильно, что она не могла не появиться.